Романы Круглого Стола. Бретонский цикл. Ланселот Озерный.

CVII

Они тут же разошлись облачаться в доспехи. Напрасно король уговаривал сына не упорствовать. Мелеаган был уверен в своей правоте и глух к любым увещеваниям. Прибыв на место, Ланселот сказал королю:

– Сир, такого рода поединок не может быть решающим, если его не предваряет клятва.

А потому принесли святые мощи; оба шампиона преклонили колени. Мелеаган поклялся первым, что, коли благоволят ему Бог и святые угодники, он видел кровь Кэя-сенешаля на ложе королевы. А Ланселот: что, коли благоволят ему Бог и святые угодники, Мелеаган солгал и будет изобличен как лжесвидетель.

Они сели на коней, а король устроился у окон вместе с королевой и сенешалем. Оба соперника разошлись, устремились навстречу друг другу; вот они ломают свои глефы, теснят один другого конями, щитами, забралами; лопаются ремни их щитов, сыплются искры из шлемов, они колеблются в седле, они падают плашмя на землю. Мелеаган остался лежать без памяти, залитый кровью; Ланселот поднялся, замешкавшись на миг, положил руку на рукоять меча и, подняв щит над головою, ринулся на Мелеагана, а тот отбивался, как мог; ибо нельзя было отказать ему в доблести, какая только бывает у злодея. Но напрасно он бился, ему досталось еще поболее, чем в первый раз. Меч он выпустил из рук; он был бы уже повержен, но король Бодемагус поспешно сказал королеве:

– Госпожа, ради Бога, остановите поединок!

– Сир, я не в силах вам ни в чем отказать, пойдите разнимите их сами.

Он спустился и окликнул Ланселота:

– Стойте! Так велит ваша дама королева.

– Это правда, госпожа? – спросил Ланселот, подняв на нее взор.

– Да, хотя и против моей воли.

Он тут же вернул меч в ножны, оставив Мелеагана корчиться от ран и стыда. На все усилия отца его утешить тот отвечал сквозь зубы:

– Ланселот погибнет от моей руки, прежде чем выедет из страны.

– Не забудь, по крайней мере, что, запятнав себя изменой, ты отречешься от моего наследия. Моя корона не увенчает голову предателя и убийцы.