Романы Круглого Стола. Бретонский цикл. Ланселот Озерный.

XLIII

Последуем же теперь за славным Гектором в предпринятом им поиске. От рыцаря, привезшего ему меч девицы Норгалльской, он узнал, что мессир Гавейн проезжал перекресток Семипутье на рубеже королевства Норгаллия. А посему он переправился через Северн и углубился в Брекеганский лес. Утро было прекрасное, и он, как истинно влюбленный, до того погрузился в мечтания[127], что, не видя ничего, проехал совсем близко от девицы, сидевшей под дубом и державшей на коленях рыцаря, израненного множеством ударов меча. В нескольких шагах от них оруженосец стерег лошадь девицы. В грезах о только что оставленной подруге Гектор не заметил, как конь его задел ногу раненого рыцаря.

– Сир, – окликнула его девица, – вы не слишком учтивы; вы чуть не задавили этого рыцаря, столь же родовитого, как вы, а пожалуй, что и поболее.

Гектор не слышал и ничего не отвечал; оруженосец подбежал к нему и воскликнул, ухватив коня за повод:

– Смотрите, не сломайте себе шею!

– Почему это, братец?

– Потому что вы, как видно, спите, а не следите за своим конем: не видите, что ли, этого несчастного рыцаря, чью голову держит моя госпожа?

Гектор взглянул и, пристыженный, повернул назад просить прощения у девицы.

– Я раздумывал, – сказал он ей, – о предмете, более всего мною любимом, и жалел, что расстался с ним; простите меня, и прошу вас считать меня вашим рыцарем, если вы полагаете, что вам нужна помощь.

– Но вы не знаете, в чьи руки себя отдаете, – возразила девица. – В какую сторону вы едете, сир?

– Я хотел бы добраться до Семипутья, но я плохо знаю дороги.

– Если бы я могла довериться вашей защите, я бы проводила вас, а этого беднягу рыцаря оставила на попечение моего оруженосца.

– Сударыня, пока вы будете под моей охраной, вы можете никого и ничего не бояться.

– Тогда я провожу вас.

Она посадила оруженосца на свое место и положила голову раненого рыцаря ему на колени. Гектор помог ей сесть верхом; они пустились в путь. По дороге Гектор спросил, кто этот жестоко израненный рыцарь, что покоился у нее на коленях.

– Невдалеке отюда, – отвечала она, – живет один рыцарь, нечестивец и буян, который возомнил, что никто не может устоять против него; это кузен моего бедного друга. Однажды тот нечестивый рыцарь охотился в лесу; он вошел в шатер, ему принадлежащий; мой друг его опередил и ради отдыха улегся на ложе, где спала подруга его кузена. А тот, увидев их обоих спящими, вообразил себе дурное дело, о коем не помышляли ни он, ни девица; он нанес моему другу множество ударов мечом и ушел, будучи уверен, что убил его. Весть об этой неправедной казни дошла до меня, я подоспела и перевязывала его раны, когда вы появились.

Так беседуя, они подъехали к шатру, где совершалось убийство. Перед входом сидел в кресле рыцарь, ему подвязывали кольчужные шоссы; казалось, его нимало не беспокоили громкие вопли, исходящие из шатра.

– Сир, – сказала девица Гектору, – вот тот нечестивец, которого я упоминала; если вы не возьмесь меня защитить, я вернусь к своему рыцарю.

– Кроме него, вам некого бояться?

– Только его одного; все, кто живет в этом шатре, желают мне добра.

– Успокойтесь, сударыня, у меня сил довольно, чтобы вас защитить; но откуда эти вопли, слышные нам?

– Это та девица, что спала рядом с моим другом; ее обвиняют в прегрешении, которого она не совершала; она сильно любила и, несомненно, еще любит того, кто отказывается верить в ее преданность.

Гектор подъехал поближе к рыцарю:

– Скажите мне, рыцарь, отчего там слышны эти вопли?

– А вам что за дело?

– Я желаю это знать и прошу вас мне сказать.

– А я не намерен говорить этого ни вам, ни этой пропащей девке, вашей напарнице.

– Вы говорите гадости, и скорее к вашему стыду, нежели к стыду моей спутницы.

– Однако я всего лишь сказал правду.

– О! – вскричала девица, – видит Бог, вы солгали!

Услышав эти слова, рыцарь вскочил, побагровев от гнева, и набросился на девицу; но Гектор успел направить между ними своего коня.

– Ни шагу более, – сказал он, – эта особа под моей охраной, и плохо бы вы обо мне подумали, если бы я ее не защитил. Но я вооружен, а вы нет; даю вам время.

– Мне не понадобится оружие, кроме моего щита, чтобы скинуть тебя, умыкнуть ее и привязать за косы к первому встречному дубу.

И все еще разглагольствуя, он пытался развернуть коня, чтобы подобраться к девице; но Гектор резко поддал шпоры, оттеснил его конской грудью, опрокинул навзничь и проехал бы по телу, если бы тот не ухватился за повод.

– Ты об этом пожалеешь! – взревел, поднимаясь, разъяренный рыцарь. – Прокляни меня Бог, если я лягу в постель прежде, чем разделаюсь с тобой.

– Вот и посмотрим, – спокойно ответил Гектор, – идите облачайтесь, и если вы одолеете, тогда делайте, что вам угодно.

– О! Я не настолько боюсь тебя, чтобы облачаться сверх того, что есть на мне.

Он требует шлем у оруженосца, который крепил ему шоссы, и когда шлем подвязан, садится в седло: щит на шее, меч на перевязи, прочное копье в руке. Затем они отходят, возвращаются и налетают друг на друга. Рыцарь из шатра ломает свою глефу; Гектор, загодя сняв железо со своей, дабы уравнять поединок, попадает ему прямо в грудь и жестоко сбивает на землю. Он дает ему времени вдоволь, чтобы подняться; но потом ударяет мечом плашмя, во второй раз выбивает из седла и топчет конем его руку. Рыцарь все же встает, берется за меч обеими руками и бьет наотмашь Гектора по шлему; но тот в ответ выбивает клинок из рук, вынудив рыцаря искать убежище в шатре, куда Гектор ворвался следом за ним. Видя, что жизнь его в опасности, тот поспешно снял шлем и признал себя побежденным.

– Я был скверно вооружен, – добавил он, – и вам немного чести одолеть меня. Если бы вы дали мне время надеть доспехи, вы могли бы гордиться своею победой.

– Так что же! Если тебе так неймется начать сначала, иди вооружись получше, но прежде скажи мне, откуда эти вопли, слышные там.

– От одной девицы, которую я долго любил; она меня опозорила, и этого я ей не прощу; вот она и горюет, и воет.

– Это из-за нее ты, видно, изрубил своего кузена, не бросив ему вызов?

– Верно: за такое оскорбление, какое он мне нанес, я не обязан был его вызывать.

Пока он облачался, девица стала сгоряча упрекать Гектора за то, что он не употребил себе на пользу первоначальное превосходство:

– Он бы на вашем месте действовал совсем иначе.

– Вполне возможно, сударыня, но я был лучше вооружен, и при любом дворе меня бы осудили за излишнюю жестокость к нему.

Тем временем рыцарь вернулся в полных доспехах.

– Вы могли бы избегнуть поединка, – сказал ему Гектор, – выплатив достойную пеню девице, сопровождаемой мною.

– Это пусть кто другой избегнет случая отомстить ей, а заодно и тому, кому она была любовницей.

Бой возобновился; Гектор вновь распростер его на земле. Чтобы вести поединок на равных, он спешился и принялся рубиться на мечах; превосходство между ними долгое время было неявным, и девица, тревожась об исходе битвы, укрылась в лесу, дабы не оказаться в руках ненавистного победителя. Наконец, Гектор сбил соперника с ног; он сорвал с него шлем и собрался уже отсечь ему голову, когда поверженный запросил пощады. Девица вернулась.

– Не вздумайте пощадить его! – воскликнула она.

– Ваша жизнь, – сказал Гектор, – зависит от этой сударыни.

– Ха! Я уже мертв; что мне толку признавать, что я был неправ перед нею и что ее дружок не оскорбил меня? Но, сир рыцарь, я не совершил ничего такого, чтобы заслужить смерти от вас: вот вам мой меч, удовольствуйтесь тем, что вы победили меня.

– Сударыня, что мне, по-вашему, делать?

– Отомстите за смерть моего друга.

– Стало быть, придется вам угодить, – и он уже откидывал рыцарю забрало, когда девица в шатре, увидев в такой опасности того, которого любила, хотя он и дурно с ней обошелся, выбежала простоволосая и пала на колени перед Гектором, умоляя его о пощаде.

– Не у меня ее следует просить, сударыня, а вот у нее.

Тогда та, что домогалась смерти рыцаря, смягчилась, залилась слезами и сказала, обернувшись к Гектору:

– Сир рыцарь, поступайте, как вам угодно, я заранее на все согласна.

Побежденный же изъявил желание сдаться в плен девице, понесшей ущерб, и Гектор позволил ему вернуться в седло. Они добрались до ближайшей обители; побежденный поднял руку и при святом отце поклялся делать все, чего потребует девица.

– А мне, – спросил у них Гектор, – далеко еще осталось до Семипутья?

– Вы отвернули в сторону от него, – ответил рыцарь, – но, если вы не возражаете, вот мой паж-оруженосец, он будет вам провожатым и приведет вас в дом своего отца.

Гектор согласился, а рыцарь стал упрашивать его назвать свое имя.

– Меня зовут Гектор.

– А меня Гинас Блакестенский.

Засим они и оставили друг друга с Богом. Гинас и обе девицы поехали к раненому рыцарю, а Гектор вверил себя провожатому-оруженосцу.