Романы Круглого Стола. Бретонский цикл. Ланселот Озерный.

XXXI

Повествование оставит его здесь в его темнице, чтобы вновь перенести нас к королю Артуру, которого только что уведомил посланник одной дамы из числа его подданных[92], что Галеот, сын Великанши, правитель Дальних островов, готовится перейти рубеж с войском в сто тысяч латников.

– Скажите даме, которая вас прислала, – отвечал король, – что я выступлю нынче ночью или самое позднее завтра. Боже упаси, чтобы я промедлил хоть на день, когда кто-то смеет ступить на нашу землю!

И, не слушая увещеваний своих рыцарей, он отбыл рано поутру, а с ним от силы семь тысяч воинов. Что была эта ничтожная горстка против Галеотова воинства? И все же, благодаря невиданным подвигам мессира Гавейна, Королю с Сотней Рыцарей не единожды пришлось отступать; но принц Галеот, не снизойдя до поединка с врагом, столь слабо подкрепленным, наконец, вынудил Бретонцев трубить отход. Между двух станов была лютая битва; невзирая на множество ран, Гавейн остановил неприятеля у первых заграждений; но едва отошли нападавшие, как сам он упал без памяти, истекая кровью, и по войску разнесся слух о его смерти. Ничто не в силах передать, как горевала королева и все, кто стоял за честь короля.

Стан Бретонцев тянулся вдоль реки, где-то в семи лье от города Малеота. Молодая и богатая дама, державшая Бравого рыцаря в плену, некогда лишилась своего барона; но все приближенные любили ее, а когда у местных обитателей спрашивали, что они думают о ней, они отвечали: «Это королева всех дам».

Как мы уже видели, Бравый рыцарь мог из застенка, где сидел взаперти, видеть и слышать все, что творилось в большой зале. Многие вассалы, возвратясь после боя, данного Бретонцам Галеотом, не скупились на рассказы о великих подвигах и опасных ранах монсеньора Гавейна. Тогда Бравый рыцарь подал знак тому из них, чье слово казалось более весомо для госпожи Малеотской.

– Умоляю вас, – сказал он, – попросите вашу госпожу, чтобы она оказала мне любезность побеседовать со мною.

Добрый человек внял просьбе и вскоре пришел вывести пленника из застенка, чтобы доставить в верхние покои.

– Дорогой сир, – сказала дама, – что вам угодно от меня?

– Чтобы вы назначили за меня выкуп, госпожа. Я бедный рыцарь; но среди людей короля Артура немало найдется тех, кто охотно меня выкупит.

– Любезный сир, – отвечала дама, – я держу вас в плену отнюдь не в надежде на выкуп, но по долгу справедливости перед моим сенешалем, у которого вы убили сына.

– Я сделал это, госпожа, не желая стать клятвопреступником; но, поверьте мне, если вам угодно будет назначить за меня выкуп, вы о том не пожалеете. Я узнал, что завтра полки короля Артура и принца Галеота сойдутся снова; позвольте мне принять участие в ассамблее, и я обещаю, что вернусь той же ночью в вашу темницу, если мне достанет сил до нее добраться.

– Рыцарь, я буду рада пойти на это, но при единственном условии: вы скажете мне ваше имя.

– Увы! этого я сделать не могу.

– Тогда вы не поедете на ассамблею.

– Я готов обещать выполнить ваше условие, как только смогу.

– Ну что ж, отправляйтесь сегодня ночью, если вам угодно.

– Благодарю вас, госпожа.

И его снова отвели в застенок.

Тем временем войско Бретонцев усилилось, и Галеот счел возможным, не навлекая на себя укора, бросить вызов честь по чести королю Артуру. Он доверил Первопокоренному королю (прозванному так за то, что он прежде других дал клятву верности) вести первый полк, числом в сорок тысяч воинов. Полк этот занял берег реки Хамбер, супротивный стану Артура. Не успели Бретонцы вооружиться, как явился рыцарь от госпожи Малеотской верхом на дюжем боевом коне и в доспехах алого цвета, приготовленных для него госпожой Малеотской. Он стал напротив воинства Первопокоренного; но вместо того, чтобы устремить взор вперед, он обратил его на галереи башенки, которую король Артур велел соорудить неподалеку от брода, чтобы вернее следить за всеми перипетиями своих бойцов. На галереях была королева с придворными девицами, а в глубине башенки – монсеньор Гавейн, обреченный на праздность недавними своими ранами. И вот Первопокоренный король пускает своего коня через брод, дабы иметь честь нанести первый удар; но Алый рыцарь, опершись на глефу, словно бы и не думает его встречать. Герольды и оруженосцы бретонской стороны дивятся, чего ради вышел этот латник, столь неторопливый на поле боя.

– Рыцарь, – зовут они, – разве вы не видите Первопокоренного; вы не пойдете на него?

Он их не слышит. Самый дерзкий бесстыдник подскочил к нему, сорвал щит и повесил себе на шею, а наш рыцарь, похоже, этого не заметил. Другой нагнулся, поднял комок сырой земли и запустил в переносицу шлема, крикнув:

– О чем замечтался, бездельник?

Когда влага попала ему в глаза, Бравый рыцарь очнулся и увидел Первопокоренного короля, уже ступающего на бретонский берег. Он налетел на него с копьем наперевес и получил первый удар; но, хотя и не было щита, кольчуга была доброй закалки и не порвалась. Король обломал об ее петли копье, а сам, приняв удар более жестокий, грузно упал на землю. Первый удар весьма удивил герольдов, которые вначале так дурно судили о Бравом рыцаре; а тот, кто завладел щитом, вернулся к нему со словами:

– Сир, возьмите обратно ваш щит, вам от него будет больше пользы.

Не удостоив его взглядом, Бравый рыцарь позволил водрузить щит себе на шею; а между тем многолюдное воинство Первопокоренного короля, видя своего сеньора в опасности, перешло целиком на другой берег. Первым прибывшим дорого стоило их нетерпение: затем подошли полки короля Артура, и битва захватила всех. На сей раз удача была не с теми, кто брал числом, благодаря немыслимым подвигам Алого рыцаря, который ломал копья, повергал наземь коней и всадников, рубил головы и руки, рассекал груди. Одни лишь сумерки смогли остановить это побоище. Бойцы Первопокоренного короля отошли в немалой сумятице, а бойцы короля Артура все почести этого дня воздали Алому рыцарю. Но он исчез, и никто не мог сказать, что с ним стало.

Галеот узнал от Первопокоренного, что король Артур употребил в бою все войско, какое привел, и что победой своей Бретонцы обязаны несравненной доблести одного-единственного рыцаря. На другой день он послал Короля с Сотней Рыцарей и Первопокоренного короля в стан Бретонцев. Артур принял их с великим почтением.

– Сир, – сказал первый, – нас прислал к вам Галеот, правитель Дальних островов: он удивлен, видя, сколь малое войско стоит на защите земель, от которых он требует присяги. Он дарует вам год перемирия, чтобы вам успеть собрать всех ваших рыцарей. Когда этот срок пройдет, сочтите себя уведомленным, что на продление надеяться не следует; и знайте, наш сеньор Галеот ручается, что удержит на своей стороне Алого рыцаря, коему вы обязаны победой в первой ассамблее.

С этими словами посланцы удалились; король Артур остался доволен дарованным ему долгим перемирием, унижен тем, что вынужден его принять, а пуще всего обеспокоен угрозой отнять у него Рыцаря с алым щитом.