Большой мир. Книга 2

Глава 18

Глотая пыль, расцарапав руку, я снова подрываюсь и успеваю забежать туда же, где стоял в начале разговора. Сердце вылетает из груди, во рту сухо, руки подрагивают. Я едва уцелел, и наверняка, моя удача исчерпала себя.

"Нет, это не удача, Каин, ты знал, что делаешь, — проскочили мысли. — Ты ведь тренировался с целителем и знаешь, что магия бьет не быстрее стрел, и если двигаться быстро и непредсказуемо, на большом расстоянии можно ускользнуть от атаки. Не перекладывай всё на удачу".

— Эй, ты чего спрятался, устал скакать? — громко спросил плосконосый.

— Ага, у тебя дорогие игрушки, — ответил я в тон.

— Игрушки?

— Да, маной разбрасываешься.

Он хохотнул и сказал задорно:

— О-о, у меня алмида столько, что хватит всю оставшуюся ночь с тобой веселиться.

Я поморщился, обдумывая варианты. Если у него куча алмидов, значит выжидать, пока он опустеет, смысла нет. Из этого следует, что я могу где-нибудь спрятаться и восстановить свою ману, а затем приблизиться на расстояние удара под щитом. Сорок фер должны выдержать атаку трех мечей.

"А если он блефует и тоже ждет восстановления?" — спросил я себя же.

— Тогда мы будем на равных условиях, по крайней мере, это продлится какое-то время, — буркнул я под нос.

И еще надо прекращать тратить ману на усиление оружия в бою с разумными. Это не крупные звери, шкура которых, наоборот, подвержена чарам. Сколько шансов, что мне встретится атлан со щитом выше третьей ступени, который быстрее будет сначала разрушить, чем атаковать, теряя скорость? Не потрать я ману на щит азиата, сейчас пришлось бы ждать восстановления не так долго.

— Знаешь, я и сам не рад случившемуся, — продолжил болтать плосконосый. — У нас важное дело, а они начали праздновать заранее. Всего-то нужно было дать крылатым передохнуть. Очень непросто отказывать своим людям в маленьких радостях. Приходится допускать… всякое.

— Всякое, это изнасилование детей? — спросил я в ответ.

— Ну, кхм, не всегда всё так… радикально, — бросил он уклончиво. — Я сам не любитель подобного. Как по мне, так взрослые бабы более привлекательны, но у всех разные вкусы.

Пока он игрался в нелепые оправдания, я обогнул строение и выглянул из-за другого угла. Плосконосый стоял посреди двора и топтался на месте. Он точно не боялся, что я выскочу из ниоткуда.

— Ты! — вскрикнул женский голос, и из тени со стороны зверинца появилась мать девочки. — Ты убил моего Мезера!

Чертова пантера! Сказал же… сказал никого к мелкой не подпускать. Дьявол!

Плосконосый уставился на женщину, склонив голову вбок.

— Не я, мадам. Мне даже жаль немного, — ответил он серьезно.

— Ты! — вскрикнула она снова, медленно топая к нему, пошатываясь. — Где мой Мезер?

Я обошел строение еще раз, оказавшись сбоку от главаря этой шайки. Женщина шла прямо на него, привлекая внимание. Остановить ее не смогу, только подставлюсь, и оба все равно умрем.

— Не я, говорю же, мадам, — почему-то хрипло ответил он. Что это с ним, неужели и правда жаль?

Милена больше ничего не сказала и просто побежала на него, но почти сразу споткнулась об свое же платье и упала. Снова поднялась и снова побежала.

Я вышел из-за здания, не активируя щит. Вдруг у него радар работает.

— Мадам, я не хочу вас убивать, правда, но мне придется, если вы не остановитесь, — сказал плосконосый хмуро.

Женщина не остановилась, и когда между ними осталось несколько шагов, он атаковал ее тем же, чем и меня. Огненный меч прошил грудь Милены насквозь, но она не упала назад, а свалилась на колени, протянула к нему руку. Главарь зачем-то тоже протянул, завороженно глядя на женщину.

Больше ждать нельзя. Я ускорился, и он резко обернулся. Время пошло на секунды.

Бросаю полуторник ему в ноги, падаю вперед, и над головой пролетает два огненных меча, обдав горячим воздухом. Плосконосый не успевает отскочить или выставить меч, и лезвие попадает прямо по колену.

Глухо стукнуло.

Он вопит, роняет меч и хватается за ногу, а я подскакиваю на четырех, как пес, валю его на землю. Скатываюсь вбок, и пока он не в себе от боли, поднимаю клинок.

Выпрямиться и героически заколоть времени нет. Поэтому я просто начинаю опускать лезвие на голову плосконосого стоя на коленях. Взмах — удар, взмах — удар. Он вертится, прикрывается руками, но это не спасает от тяжелого полуторника. Земля и поднявшаяся пыль перемешиваются с кровью, брызги летят во все стороны, охрипшее горло лежащего на земле не замолкает. А я, как заведенный, рублю.

Вопли постепенно затихли, и я уронил меч. Нервно вдохнул и выдохнул. Глянул на то, что было головой огневика, и опустошил желудок.

Утерев рот, я подполз к Милене и проверил пульс.

— Дьявол, — едва выговорил я, не ощутив в ее теле жизнь. Хилф теперь не поможет. — Чертова кошка!

Я бы убил его. Подождал бы и убил. Почему она так поступает? Я ведь использовал тидайс! Амулет привязки должен работать со всем прирученным зверьем. Да, ее растили без амулета, но потом ведь Саманту обязали его использовать. Затем Дерек использовал, и Сеара слушалась беспрекословно. Я лично видел, как моя мана проникла в ее мозг. Так почему она изменилась, как только мы остались вдвоем?

Послышался топот ног, и я снова схватил полуторник, направил в сторону звука. В глазах было мутновато, рана резко заныла, чего не чувствовалось в горячке боя.

— Господин Каин, это я, Гаинцих, — издали дал о себе знать грендар.

Я опустил меч и уставился на приближающего торгаша-коротышку. Он уставился на мертвую женщину и упал перед ней на колени:

— Простите, не смог удержать. Она так бесновалась, так рвалась, а затем Марина начала рыдать, и пока я успокаивал ее, она убежала. Простите…

В моей руке уже лежал хилф, и я вытягивал его ману, направляя к ране. Она сразу устремилась к плечу, заменяя собой утраченные ткани, мышцы, нервы… Я четко видел, как частички маны формировали молекулы нужных элементов и пристраивались к поврежденным местам, сращиваясь с ними. Кожа стягивалась, поспевая за остальными структурами организма.

Прослеживая за такими процессами, мне стало ясно, что мана целителей так же непроста, как и мана разрушителей, именно поэтому никто другой не может повторить эти чары. Сначала мана просто имитирует естественные структуры, а затем, спустя несколько часов, это уже не мана, а обычная часть тела. Простыми словами, она превращается в то, с чем соединяется.

Удивительный процесс. Удивительная мана. Ограничение в сутки, это тот предел, когда клетки организма почему-то начинают отторгать ману, как бы не "желая" объединяться с ней.

Я старательно боролся со сном, как учил Дерек и спустя минуту, под причитания Гаинциха, уже поднялся на ноги. Подвигал рукой, поднял полуторник и закинул за спину.

— Нужно убрать тело, — сказал я грендару. Он поднял на меня взгляд и кивнул. — Пусть девочка пока посидит с пантерой.

Мы подняли тело женщины с дороги и уложили у стены главного здания, в его тени. Затем я пошел в зал и крикнул хозяина, сообщив, что этих ребят больше нет. Он появился, только когда я зашел в коридор, где находились хозяйские комнаты. Мужчина и девушка были измазаны грязью, видать, сидели где-нибудь в погребе, и настороженно посматривали на меня.

— Где там второй дикон, трупы нужно прибрать и еще, — кивнул я щекастой, — поесть что-нибудь сделаешь?

Она глянула на отца, по-видимому, и тот отправил ее на кухню. Затем он крикнул дикона, тот появился откуда-то со двора, и они принялись растаскивать тела. Оказалось, что убитый парень был племянником, которого прислали на подработку. Что ж, печально.

Я подошел к рабу, что до сих пор недвижимо сидел за столом и сбросил капюшон. Фойре. На вид лет шестнадцать. Уши покрыты темно-коричневой короткой шерстью и смахивали на медвежьи. Волосы того же цвета, ухоженные. Он даже голову не поднял, продолжая смотреть в тарелку.

Убедившись, что все заняты, я распылил ошейник, и он сразу же безумно закричал. Да так закричал, что хона уронила поднос с моим ужином.

— Да что ты будешь делать, — простонал я, разглядывая валяющиеся мясо и овощи. — Еще есть?

Хона сглотнула, и потрясла щеками, активно кивая.

— Неси, пожалуйста, — попросил я и повернулся к фойре. — А ты, пожалуйста, не ори больше так.

Он молча глазел на меня вытаращенными глазами, видать, умом неладный. Кабы не убил себя, те ребята вряд ли церемонились с ним.

— Есть куда вернуться?

— Д-да, — издал он, наконец, звук. — Есть! Конечно, есть! Спасибо вам огромное, господин гильдиец, — подорвался он со скамьи и начал руки жать, — вы сделали великое дело, поверьте. Если вы еще немного поможете мне, обещаю, вас обязательно наградят! А куда делись мои пленители? Вы одолели их? Конечно вы, кто ж еще. В этом зале были только одни слабаки. Но только не вы! Я сразу понял, что вы великий воин, и был уверен, что моя участь не предрешена! А какой вы маг? Какой ступени? Только подумать, пятерых грязных наемников уничтожить за раз! Почти одним ударом! Вот бы по всей Фариде все ходили такие…