Большой мир. Книга 2

Глава 25

Я схватил маленький черный ящичек гильдийца, в виде амулета Скарабея, и едва удержался, чтобы не активировать его. Если наемники работают на короля или на влиятельных сенаторов, за меня никто не отомстит. Разве что, отдельные отряды следующих "кодексу", но им никто не выдаст информацию об этом бое. Даже Гильдия не попрет против местной власти, как бы красочно ни расписывалось обратное в фантазиях наивных рекрутов.

Да, если это не касается таких высоких особ, тогда все в деле и каждый гильдиец будет искать виновников, конечно, в меру своей заинтересованности. Это не принудительная акция. Но в этом случае даже заикаться о последствиях бессмысленно.

Вместо амулета я покрепче сжал древко лука. Проверил щит, ману, алмиды. Глубоко вдохнул, мимолетом вспоминая все эти месяцы без смертей разумных. Как так вышло, что как только я остался один, это дерьмо настигло меня?

И где, черт возьми, Сеара!

— Слышишь их? — спросил я фойре, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.

Он кивнул и сказал, прижав уши:

— Они кругом, приближаются…

— Так, забейся под это дерево, превратить в траву. Никакой магии. Никаких криков и попыток бежать. Если умру, тебя все равно найдут. А если выживу и тебя заберут, я тогда принципиально найду тебя и отрежу хвост. Ясно?

— Яс-сно, — заморгал он еще более испуганно. Может, я перегнул палку?

Внезапно раздался жуткий вопль, затем снова тот же голос, но уже обрывисто. Я не стал больше ждать, зажал в зубах пару стрел и активировал паутинку. По кругу начала активироваться магия, но в меня ничего не полетело.

Побежал в сторону ближайшей точки.

— Значит, бой!? Что ж, ты сам так решил, гильдиец! — гневно крикнул переговорщик.

Под ногами захрустела трава, по волосам на макушке зашуршали листья. Дыхание частое, сердце колотится, правая рука в напряжении, готовая быстро натянуть тетиву.

Снова дикий вопль где-то слева, на девять часов. Я замер, встал на одно колено. Впереди среди деревьев движение. Шагов двадцать. Кто-то сделал короткую пробежку в сторону криков, но замер и вернулся назад. Видно только тень, но этого достаточно.

Сейчас или никогда.

Выдыхаю. Прицеливаюсь. Звонкий шлепок тетивы, и стрела уносится в ночь. Незамедлительно хватаю следующую и неуклюже роняю ее на землю. Третья ложится на тетиву. Шлепок, и она успевает оборвать выкрик жертвы после попадания первой.

Подбегаю к телу. Наемник в этот момент разжимает кулак с хилфом и хмуро смотрит на меня, рядом валяется лук, в другой руке короткий меч. Я с размаху врезаюсь ботинком ему по челюсти, легко избежав вялого взмаха клинком, и он заваливается на спину. Подбираю его же меч и пробиваю грудь в районе сердца. Там и оставляю.

Одна стрела попала в плечо, вторая в живот. Не смертельно. Плохо.

Снова зажал в зубах стрелы, одну на тетиву.

Засвистело, зашумело, и с разных сторон в небо поднялись сигнальные патроны, оставляя после себя белый хвост дыма. Ночь над лесом окрасилась в красный цвет, оседая на верхушки деревьев. В то же время маг ветра начал разбрасывать фальшфейеры: один, второй, третий, четвертый. Он метил в центр, где мы с фойре притаились, и я оказался почти в зоне свечения.

— Ты труп, гильдиец! — дико заорал переговорщик. — И зверя твоего я лично сожру!

Справа движение, тень мелькает между темными стволами. Топот чужих ног дробит мой мерный бег, и я отпускаю стрелу на звук. Ничего. Взамен из дымки прилетает огненный нож, почти как у меня. Щит распыляет структуру, а я снова щелкаю тетивой. Бегу на приглушенное мычание, накладываю следующую и снова отпускаю…

Спустя мгновение, из темноты, прямо на меня выбегает атлан и атакует еще одним ножом. Лицо перекошено безумной гримасой, отсвечивающейся красным, обломок стрелы торчит в боку. Щит снова распыляет структуру, а я отбрасываю лук и, пригнувшись, вытягиваю полуторник.

Сталь не зазвенела. Как только меч оказывается на свободе, я увожу тело в сторону и, пригнувшись, останавливаю разумного горизонтальным ударом по ногам. Полуторник ломает колени, наемник падает на землю. Вгоняю острие между лопатками.

— Два, — сказал я уже на бегу. А если учесть пару воплей, то уже четыре.

Снова раздался вопль. Либо это Сеара, либо местный альфа, которому не понравился шум. Если второй вариант, то мне тоже не поздоровится. Хотя, переговорщик крикнул что-то про "сожрать зверя". В любом случае выбора нет.

С разных сторон слышится топот ног, и на меня из темноты несутся двое атланов. Глаза плохо видят темную часть леса, я не успел выбраться из зоны свечения, поэтому их появление можно назвать внезапным.

Делаю пару быстрых шагов назад, и щит ловит две структуры, распыляет. Затем прилетает еще две — тоже в утиль. Я даже не замечаю, что это было, но у меня осталось десять фер.

Парирую клинок справа, разворотом ухожу в сторону от левого и оказываюсь за спиной у атакующего. С нижней стойки загоняю лезвие противнику под руку с оружием и хорошенько подрезаю подмышку, обновляя кровь на лезвии.

Толкаю орущего от боли мужика на того, что справа, прячась за ним, и делаю выпад полуторником. Меч незаметно проходит рядом с падающим телом, и острие вспарывает живот его соратнику. Он вылупился на меня, невольно придерживая на себе раненного, что-то говорит, но я не слышу. Выдергиваю сталь, сделав шаг назад и, крутанувшись, топлю лезвие в его шее, аки дровосек. Кровь из артерии фонтаном бьет в стороны, тело заваливается набок.

Добиваю раненного и убегаю, все еще пытаясь выбраться из светлой зоны.

Раздается крик, но не из тех, что визжали до этого. Это Нирай. Я на секунду замер уже за пределами света, под тенью дерева. Мне бы убежать, прямо сейчас. Просто взять и воспользоваться шансом…

Совесть сжала сердце, и я побежал прямо на звук.

Внезапно рядом появилось что-то темное, и вздрогнув, я узнал в звере Сеару. В правом боку кошки торчало две стрелы и еще парочка в седле, красный порез на правой передней лапе. Но она двигалась свободно и не пыталась остановить меня.

На секунду пантера повернула ко мне голову: вся морда в крови, глаза горят. Ноздри активно фыркают.

Я слегка замедлился, обломал древки стрел и дал ей возможность направлять меня. Спустя минут пять послышались голоса, и между деревьями замелькали силуэты.

Притаившись, я узрел группу атланов нервно переговаривающихся, постоянно вертящих головами. Белобрысый крупный мужчина вел под руку Нирайа. Тот не дергался и шел спокойно, видать, успели ошейник нацепить.

Семь разумных шли раздробленной группой на расстоянии трех-четырех шагов друг от друга. Мы уже вышли за границу свечения, и глаза привыкли к темноте, хотя, к какой темноте, когда то и дело Спутники пробивались серебром промежутки между деревьями. Под небесными соглядатаями вообще редко бывает густая тьма.

Я остановил Сеару, положив руку ей на шею, и впитал пару простых алмидов, добрав емкость маны до максимума. Приметил двух наемников, сформировал пару клубков маны разрушения и следом за ними выпустил два ножа. Структуры тихо "пыфнули", и затылки обоих людей обзавелись дырками. У них даже не были активированы щиты, и я зря потратил двадцать два фер на ману.

Убить белобрысого, пока он не знает обо мне, было бы предпочтительнее, но может так получиться, что его щит выдержит. А еще он может оказаться целителем или, вообще, перед смертью успеть убить мальчика. Поэтому я решил избавиться от толпы, пока есть возможность, а там будь как будет.

В моей руке уже покоился малый алмид, и как только Сосуд опустел, я тут же впитал сорок фер. Под выкрики засуетившихся разумных, я повторил процедуру. Еще два атлана рухнули, и последний малый алмид упал на землю вместе с ними, восполнив мне ману.

Легко убивать не подозревающего о тебе противника на расстоянии. В такой ситуации я бы не отказался от лука, но таскать на себе оба оружия слишком неудобно. Меч не оголишь достаточно быстро или лук придется постоянно носить в руках.

Но недолго музыка играла, и меня слишком быстро заметили. Я не стал больше атаковать структурами и оставил ману только для щита. Разбежались с Сеарой в разные стороны, без приказа, будто понимали одно и то же.

На то место, где мы были, сразу обрушился шквал структур, едва не задев мои пятки.

— Стоять! — внезапно крикнул переговорщик, а я, успев спрятаться за деревом, пытался выровнять дыхание и до хруста сжал рукоять меча. — Я сам хочу его выпотрошить! Займитесь гребанным зверем.

Белобрысый главарь достал гладиусы и пошел на меня, двое оставшихся отвернулись к притаившейся в тени Сеаре, глаза которой сияли. Один целился луком, второй достал двуручник.

Больше никто не атаковал чарами. Нирай просто стоял на месте с опущенной вниз головой.

— Вы убили невероятно много отличных ребят, — хрипло произнес белобрысый, огибая корягу. — Немыслимо. Я настолько зол, насколько это возможно. И ради чего? Ради этого хвостатого? Он ведь всего лишь ублюдок! А ты, мать твою, атлан! Ты хоть понимаешь, что его мамочка войну развязывает? Понимаешь, тварь? Эти ребята всего лишь защищали себя и свои земли, пусть за золото, но они делали честную работу!

Я сглотнул, чувствуя, что его слова пронимают меня. Но время жалеть себя будет потом, если выживу.

Мужчина разогнался, и мой полуторник начал звенеть, ловя невероятно быстрые удары. Я даже не мог отвлечься и посмотреть, что там с пантерой.

Неминуемо гладиус врезался в щит в паре сантиметров от горла и успел потерять острие своего лезвия. А я — двадцать фер маны. Белобрысый отпрыгнул назад, и между нами, запоздало, обрушился мой полуторник.

— Это что за херня… — уставился он на обрубок клинка, замерев на месте. — Кто ты?

Раздался животный рык, отчаянный, и я повернул голову в сторону звука. Сеара прижалась к земле, в ее левой лопатке торчала пара новых стрел, шерсть в тех местах покрылась льдом. А перед ней размахивал двуручником атлан, не давая двинуться.

Отчаяние затопило меня. Я теряю Сеару. Теряю доверенного мне зверя, которая, как оказалось, билась рядом со мной до последнего. Даже когда я сомневался в этом.

На смену отчаянию пришла лютая злость. Даже ненависть. Все тело напряглось, я зарычал, перехватил между пальцами рукоять меча и бросил его, как копье, в ничего не подозревающего лучника. Он стоял ко мне в пол-оборота, шагах в шести, в очередной раз натягивая тетиву. Острие врезалась в бок мужчине, и стрела ушла в сторону от пантеры.

— Сука! Нет! — завопил белобрысый, и мой щит обнулился.