Госсмех. Сталинизм и комическое

Угрожающий смех: Сталин-сатирик

Сталин обратился к сатире в 1952 году не впервые. Хотя взрыв сатирических жанров во время войны был полностью направленным, сатирически-карикатурному изображению подлежали исключительно враги: военная сатира переплавляла страх в смех. По эту сторону фронта допускалась сатира, инспирированная только самим вождем. Именно к ней он и обратился, заказав Александру Корнейчуку пьесу «Фронт». Статус этой пьесы (она печаталась в «Правде» и была не только заказана Сталиным, но лично им редактировалась и продвигалась), политическая актуальность (пьеса вышла в дни Сталинградской битвы и возвещала о резком повороте в отношении к «старым военным кадрам») и ее конфликт (то, что вчера было передовым, а сегодня стало отсталым, и «должно уступить дорогу новому») дают ключ к пониманию сталинской сатиры.

В пьесе изображен бывший герой гражданской войны, который не в состоянии руководить армией в условиях современной войны. Для пущей доступности Корнейчук прибег к приемам сатиры XVIII века, наградив персонажей говорящими именами. Главный герой пьесы Горлов — действующий грубым окриком, идущий напролом самодур и горлопан; Гайдар (всадник, скачущий впереди) — мудрый и всезнающий представитель Ставки, посланник Сталина; Благонравов — начальник штаба армии (все понимает правильно, выступает против безобразий, творимых по воле Горлова, но проявляет слабость и подает в отставку); Огнев — новый тип командующего — энергичного, образованного и не желающего мириться с невежеством, самодовольством, грубостью и пьянством, царящими в штабе фронта; Удивительный — «кадровик старой школы», бездарный и подозрительный ко всем начальник разведки, готовый каждому несогласному навесить ярлык врага народа; военкор Крикун — циник и лгун; Тихий — редактор фронтовой газеты, пресмыкающийся перед командующим фронтом; Местный — председатель горисполкома, также лебезящий перед Горловым; Хрипун — начальник связи, ничего не понимающий в своем деле и лишь снабжающий Горлова коньяком.

Природа сталинской сатиры сугубо политическая и функциональная. Понимание конфликта, лежащего в ее основе, сам характер его разрешения зависят от ответа на вопрос о том, для каких целей был создан этот театр марионеток и произведены на свет эти советские Простаковы, Правдины и Стародумы. Обычно причина публикации пьесы Корнейчука объясняется тем, что Сталину необходимо было свалить на кого-то провалы первого периода войны:

Как известно, немецкие танковые колонны достигли глубинной России в считанные месяцы. Сталин должен был отвечать за неслыханное поражение, поставившее СССР на грань катастрофы. Но он неизменно уходил от ответа, перекладывая вину на «конкретных исполнителей». Так, во времена коллективизации, когда были высланы восемь миллионов крестьян, в статье «Головокружение от успехов» Сталин объяснил, что виноваты местные «перегибщики». Летом 1942 г., когда войска Гитлера прорвались к Волге и Кавказу, срочно потребовались новые «козлы отпущения». И вот в газете «Правда» с 24 по 27 августа печатается пьеса Корнейчука «Фронт» — небывалый случай публикации не романа, а театральной пьесы. Смысл ее вполне банален: виновны исполнители. Главный «козел отпущения» — командующий Горлов, который не хочет учиться, гордится тем, что «никаких университетов не проходил» и что он вообще «не теоретик, а старый боевой конь» <…> Все эти набросанные впопыхах, точнее, с панической скоростью Горловы и Хрипуны, объединенные собственной отсталостью и слепотой, и несут ответ, как пытался убедить Корнейчук, за трагедию народа, потерявшего в отступлении миллионы убитых и пленных. Естественно, что столь актуальной пьеске была присуждена Сталинская премия I степени[673].

Вряд ли Сталин принимал Корнейчука в своем кремлевском кабинете дважды в течение месяца — 24 июля и 20 августа 1942 года — в самый отчаянный период войны, проводя с ним драгоценные часы в разгар Сталинградской битвы и лично редактируя текст пьесы, лишь для того, чтобы на кого-то списать свои ошибки. Очевидно, что цель была иной: она состояла в том, чтобы, возложив вину на Горловых, Хрипунов, Тихих, Крикунов и Удивительных, объявить о новой кадровой политике в армии: о замене несостоятельных высших военачальников новыми — образованными, по-современному стратегически мыслящими Огневыми. Поворот этот был необходим потому, что вся предвоенная мифология «мощи Красной Армии» основывалась на «славных страницах героического прошлого», которое персонифицировалось в Чапаевых и Щорсах, а из действующих военачальников — в таких персонажах, как Ворошилов и Буденный.

В разгар решающей битвы устами Корнейчука Сталин провозгласил кадровую революцию в высших эшелонах военного командования, которая подспудно уже шла, но теперь получила «художественное оформление» и легитимность, усилив давление на «военные кадры». И действительно, уже на следующий день после завершения публикации пьесы в «Правде» обнародуется постановление о назначении первым заместителем Наркома обороны генерала армии Жукова (пост, ранее занимаемый маршалом Буденным). К осени 1942 года бывшие кумиры Гражданской войны были оттеснены на второстепенные должности, а ключевые посты в действующей армии заняли новые военачальники, подтвердившие высокий профессионализм в Сталинградской битве и последующих сражениях.

Итак, в центре пьесы конфликт между Горловым и «полководцем нового поколения» Огневым. Горлов не терпит критики и требует бездумного подчинения. Он честолюбив, груб с подчиненными, падок на лесть. Его окружение — подхалимы, неспособные к выполнению своих армейских функций, но состоящие при нем со времен Гражданской войны, доказав личную преданность. Он не только не знаком с военной наукой, но бравирует этим. Вся его надежда на «генерала-мороза», «мужество героев-бойцов, наших богатырей». На сомнения в неразработанности спланированной им операции, основанной на незнании планов и возможностей противника, Горлов отвечает: «A если землетрясение?.. (Смеется.) Главное — натиск. Ошеломить и уничтожить!» Главное — отвага и дерзость. Огнев же утверждает, что

никакой в этом приказе дерзости нет. Она тут и не ночевала. Потому что нет в нем мысли. Все берется на «ура», на «авось», как будто бы противник перед нами дурак и спит. Разве так окружают? Вы просто одним махом начертили круг, а нам: скачи, ребята, с двух сторон, замыкай!

В итоге, как и предвидел Огнев, противник прорвал кольцо и окружил армию Огнева, который на свой страх и риск провел действительно дерзкую и успешную операцию и не только вышел из окружения, но и выбил противника со станции, фактически выполнив задачу провальной операции. А Горлов продолжал отдавать гибельные приказы.

Если в Огневе подчеркиваются качества современного образованного военачальника, пользующего поддержкой Ставки, мыслящего в категориях современной войны, то его противники, напротив, не приемлют нового и мыслят старыми понятиями, основанными на каких-то невнятных псевдоклассовых чувствах:

Горлов. Мозолей-то у них не было, откуда же у них закваска возьмется.

Удивительный. Правда, святая правда! Вот взять меня. На заводе я хотя и не очень долго работал, три года и две недели, но просто сам не понимаю, как это мне нутра пролетарского на всю жизнь хватает. Вот, смотришь, другой и культуру имеет, и университеты окончил, все-таки присмотришься — не то, нет. Типичное не то.

Горлов. Ясно. Сверху культура, а нутра-то земляного и нет. Потому и выходит не то.

Этот мотив неоднократно повторяется в пьесе. Он педалируется и в сталинских вставках. Так, Сталин собственноручно вписал реплику в текст одного из резонерствующих героев:

Много еще у нас некультурных командиров, не понимающих современной войны, и в этом наша беда. Войну нельзя выиграть одной лишь храбростью. Чтобы выиграть войну, кроме храбрости, нужно еще умение воевать, умение воевать по-современному, нужно научиться воевать по-современному. Опыт гражданской войны для этого недостаточен.

Автор, однако, не доверяет читателю делать выводы самостоятельно, вводя в пьесу брата Горлова, директора военного завода, который объясняет ему (а заодно и зрителю):

Знаешь, брат, не надо обманывать себя и государство. Ты не умеешь и не можешь командовать фронтом. Это не по твоим плечам, не то время. В гражданскую войну ты воевал почти без артиллерии, и у врага ее немного было, воевал без авиации, без танков, без серьезной техники, которая теперь есть и которую надо знать — знать, как свои пять пальцев… А ты ее мало знаешь или даже вовсе не знаешь. Уйди сам. Пойми, ведь мы строим машины для фронта день и ночь. Лучшие машины в мире. И для чего? Чтобы из-за твоей неумелости, из-за твоей отсталости гибла их добрая половина… Что я скажу рабочим, когда вернусь на завод? Инженерам? Ведь они с первого дня войны не выходят из цехов. Герои! Как бойцы на передовой линии фронта. Я не могу скрыть от них, что их драгоценный труд, наша богатая техника, используется тобой на фронте неумело, без знания дела. Пойми, Иван, покуда не поздно. Иначе тебя снимут.

Но и этого Корнейчуку (а точнее Сталину) показалось мало, и в пьесе появляется Deus ex machina: представитель Ставки в штабе фронта Гайдар привозит из Москвы приказ об отставке Горлова и назначении на его пост Огнева. Интонационно и стилистически это узнаваемо сталинский голос:

Вы человек храбрый и преданы нашему великому делу. Это очень хорошо, и за это вас уважают. Но этого недостаточно для победы над врагом. Для победы необходимо еще уменье воевать по-современному, уменье учиться на опыте современной войны, уменье выращивать новые молодые кадры, а не отталкивать их. Но этого уменья у вас нет, к сожалению. Конечно, знание дела, уменье воевать — дело наживное. Сегодня не умеешь воевать, сегодня нет у тебя достаточных военных знаний — завтра они будут — и уменье воевать и знание дела, если, конечно, есть сильное желание учиться, учиться на опыте войны, работать над собой и развиваться. Но этого-то желания и нет у вас. Могут ли старые полководцы развиваться и стать знатоками приемов современной войны? Конечно, могут, и не меньше, а пожалуй, больше, чем молодые, если только они захотят учиться на опыте войны, если только они не будут считать для себя зазорным учиться и развиваться дальше. Недаром говорит мудрая народная пословица: «Век живи — век учись». Но вся беда здесь состоит в том, что вы, то есть некоторые старые полководцы, не хотите учиться, вы больны самомнением и думаете, что вы уже достаточно учены. В этом ваш главный недостаток, товарищ Горлов.

Огневу Гайдар сообщает:

Сталин говорит, что нужно смелее выдвигать на руководящие должности молодых, талантливых полководцев наряду со старыми полководцами, и выдвигать надо таких, которые способны вести войну по-современному, a не по старинке, способны учиться на опыте современной войны, способны расти и двигаться вперед.

О Горлове, не выбирая слов, Сталин собственноручно вписывает в текст пьесы: «Надо бить их, этих самовлюбленных невежд, бить в кровь, вдребезги и поскорее заменить их другими, новыми, молодыми, талантливыми людьми, иначе можно загубить наше великое дело».