Мир Семи Звёзд

Как только аппаратура была подключена и настроена, исследователи приготовились вскрыть дверь. Стелла оставила свой броне-плащ и отцепила от пояса оружие.

— Мы приоткроем ход ровно настолько, чтобы ты быстро вошла туда, и сразу закроем, — напомнил Том. — Недопустимо, чтобы воздух в большом количестве попал внутрь. Постарайся не задерживаться. Мы будем следить за тобой.

Когда Стелла уже направлялась к двери, прикрыв нижнюю часть лица кислородной маской, к ней подошел Абэриан Улофор. Он незаметно протянул ей небольшой и очень красивый цветок, тихо попросив:

— Пожалуйста, оставь это около неё. Это всё, чем я могу почтить память о ней.

Стелла осторожно взяла цветок и кивнула головой.

— Приготовьтесь, мы открываем! — послышалась команда.

Все заняли свои места. Уничтожив древние печати и открыв массивную каменную дверь, исследователи быстро пропустили Стеллу внутрь.

Сверхисследовательница ощутила знакомые чувства. Приблизительно то же она испытывала, когда её спускали в гробницу Октасэны, и на Туланире, когда входила в усыпальницу. Вот только сейчас она точно знала, что никого живого тут не найдёт.

Дверь ещё только едва закрылась за ней, но Стелла тут же внезапно испуганно вскрикнула. Негромко, но её услышали все.

— Стелла? — встревожился Артур, готовый бежать на помощь подчиненной.

— Всё в порядке, просто не ожидала увидеть такое у самого порога, — поспешила она успокоить взволнованных исследователей и своих друзей.

— Показатели её организма в норме, просто сердце учащённо забилось, — сообщил Рэм Тому и Артуру.

— Но чего она могла испугаться? — удивился Том, зная, что терианка не так уж и пуглива, к тому же понимала, куда идёт.

Маленькие устройства, похожие на ярких светлячков, сразу же осветили помещение усыпальницы царицы Хирумин мягким светом и принялись без спешки летать вокруг, передавая видеосъёмку тем, кто управлял ими.

Две статуи, сделанные из какого-то гладкого камня и облачённые в настоящие доспехи, стояли по обе стороны от двери с оружием наготове. Именно они, имея на лицах устрашающие маски, так напугали Стеллу в первый момент. Их вполне можно было принять за живых людей. Сверхисследовательница даже робко прикоснулась к руке одного из них, чтобы убедиться, что это не труп настоящего стражника.

Осмотревшись, Стелла сразу поняла, что вопросов относительно дальнейшего направления не возникнет. Хоть история Калемара не хранила документы о каждой гробнице отдельно, но и так было ясно, что тут можно идти только одним путём. Достаточно узкий коридор, стены из грубо обтёсанной скальной породы, низкий потолок — всё это делало начало гробницы похожим больше на потайной ход. Однако, даже тут уже стояли сундуки, корзины, канделябры и прочие вещи — очень дорогие и изысканные. Они располагались вдоль стен, оставляя между собой только узкий проход.

Стелла шла не спеша, надеясь, что скоро выйдет в более просторное помещение. Вот только, уже миновав два поворота, пройдя анфиладу из нескольких комнат, она не увидела ничего грандиозного в масштабе самой гробницы. Везде, на каждом шагу, не оставляя практически ни одного сантиметра пространства свободным, громоздились посмертные дары для той, кто удостоилась чести быть похороненной тут. Сокровища, поистине несметные, хранились тут скрытые от глаз живых людей.

Археологи замерли в оцепенении, видя те места, через которые медленно шла терианка. Даже некоторый слой пыли не мог затмить великолепия этих сокровищ.

«Похоже, не только её семья и зажиточные сановники, но и простые люди с избытком почтили умершую царицу, — подумала Стелла, видя среди прочих богатств обилие недорогих монет, которыми в эпоху Хирумин пользовались в основном самые бедные слои населения Калемара. — Поистине, любовь народа к своей правительнице была не поддельной. И не важно, что она оказалась, скорее всего, самозванкой».

— Почему там так тесно? — не понимал Таорн, всматриваясь в грубые стены, на которых не содержалось даже фресок, и низкий потолок. — В гробнице принцессы Октасэны я видел залы, в которых можно на аэромобиле летать, на машине ездить. А тут едва один человек может пройти.

— Эта гробница строилась наспех, — пояснил Престон, в его интонации чувствовалась печаль. — Изначально то помещение, где упокоилась принцесса Октасэна, предназначалось самой царице Хирумин. Однако, внезапно скончавшаяся любимая внучка вызвала в ней такое горе, что она отдала приказ похоронить её в своей гробнице. Разумеется, никто не посмел оспорить такое решение правительницы и, ничего не значившая для истории юная принцесса, удостоилась занять место в самой просторной усыпальнице Сармека всех времён. Да ещё и перстень был отдан ей как последняя дань привязанности и любви царственной бабушки. Царица Хирумин пережила внучку лет на двадцать. За это время она начала готовить для себя новую усыпальницу, но выбрала неприметное место и велела не создавать помещений больших размеров.

Стелла продолжала идти дальше, удивляясь тесноте этой гробницы. Она рассчитывала увидеть совсем не это. Создавалось впечатление, что это скромная усыпальница будто служила посмертным наказанием царице Хирумин, которое она сама себе избрала. Кое-где ход становился таким узким, что, раскинув руки в стороны, Стелла могла коснуться сразу обеих стен. Да и потолок нависал порой слишком низко. Коридоры, переходившие в небольшие комнаты, повсеместно были в изобилии усыпаны посмертными дарами для царицы Хирумин, ни один уголок не пустовал. Всё выглядело так, будто рабочим приходилось трудиться очень тяжело и они, огибая некоторые участки скалы и грунта, вырыли очень кривой ход. Даже стены и потолок не удосужились выровнять, они до сих пор сохраняли словно первобытный вид естественной пещеры. Только пол не вызывал нареканий.

Продвигаясь вперёд медленно, чтобы ничего не задеть, Стелла поймала себя на мысли, что начинает немного дрожать от нервного напряжения. Необъяснимое чувство паники и страха порой заставляло терианку невольно искать оружие на своём поясе, но его не было — она оставила его снаружи, чтобы не мешалось. Да и от кого тут нужно обороняться?

Нет, в окружавших её предметах не было ничего зловещего или пугающего. Наоборот, они так манили к себе, что Таорн, пользуясь иногда тем, что с терианкой установлена связь, просил её захватить с собой ту или иную уникальную вещь. Его тут же осаживал Престон, хотя и сам в глубине души не прочь был завладеть кое-чем из этой гробницы. Стелла игнорировала все эти просьбы и двигалась к цели. Она искала среди всех этих сокровищ одну-единственную вещь, ради которой сюда пришла, но пока не находила.

— Дневника по-прежнему не видно, — волновался Абэриан.

Как и все, внимательно следя за передвижением сверхисследовательницы, он пристально рассматривал окружавшие её вещи.

— Там света маловато, — заметил Том. — Стелла идёт в полутьме. Она точно не пропустит то, что ищет?

— Служанку ещё не обнаружили, — возразил спокойный Артур. — Если найдём эту женщину, дневник будет где-то рядом.

Преодолев путь длинной метров в триста, и встретив несколько лестниц, чьи ступени всегда неизменно вели только вниз, Стелла добралась до последней комнаты. Эта была просторнее остальных, но тоже не больших размеров: метров пять в ширину, и столько же в длину. Здесь, в отличие от других помещений, хранились не только сокровища, вспыхнувшие разноцветными отблесками при появлении источника света, кружившего около Стеллы. Тут находилось множество ваз с роскошными букетами и целые гирлянды цветов, украшавшие стены и, казалось, всё ещё источавшие аромат. Благодаря особому газу, они сохранились так, будто были сорваны только что.

Но не это привлекло внимание сверхисследовательницы. Она увидела помещавшееся на небольшой возвышенности, состоявшей из пяти ступеней, просторное ложе, покрытое дорогими алыми шелками, расшитыми золотом и жемчугом. На нём желала женщина в царственных дорогих одеждах и украшениях. Её волосы, полностью седые, указывали на весьма солидный возраст.

«Сколько же ей было на тот момент? — невольно задалась вопросом терианка, порывшись в памяти. — Ах, да, около девяноста пяти земных лет. Она умерла чуть больше двух веков назад».

Сама покойница не была ничем накрыта и выглядела просто мирно спящей, только очень бледной. Но не это больше всего потрясло юную сверхисследовательницу, которая пришла сюда, уже зная о некоторых тайнах этой царицы. На ступенях находилась ещё одна женщина в скромном одеянии. Она сидела, положив голову и руки на край ложа, словно нечаянно задремала около своей госпожи. На вид ей было не больше пятидесяти лет.

— Это и есть та самая знаменитая служанка, которая отправилась вслед за царицей Хирумин? — затаив дыхание, Таорн восторженно всматривался в картину прямой трансляции из гробницы.

— Да, та самая легендарна женщина, ставшая символом самоотверженности и верности, — тихо произнёс Престон.

Стелла медленно приблизилась к погребальному ложу. Рядом с царицей Хирумин на покрывале лежала неприметного вида в сероватой обложке книга, находясь около её левой руки.

«А вот и дневник», — подумала Стелла.

Всё выглядело так, будто едва дойдя сюда, служанка успела положить рукопись и сразу потеряла сознание.

— Она ещё долго продержалась, сумев дойти до самой царицы. Мужественная женщина, — оценил стойкость безымянной служанки Том.

— Вы посмотрите! — воскликнул Таорн. — Это же тот самый дневник?

— Думаю, да, — сказал Престон.

Стелла минуту стояла неподвижно и молча, не отрывая взгляда от двух неподвижных женщин, являвших собой картину, потрясшую её до глубины души. Светящиеся огоньки вокруг неё разлетелись по всей комнате, освещая и снимая каждый уголок. Потом сверхисследовательница медленно сделала ещё пару шагов вперёд.

— Там точно нет ловушек? — забеспокоился Артур.

— Нет, — заверил его Престон. — Западню делали только на входе, да и то далеко не во всех гробницах, остальное в плане защиты завершал консервирующий газ. Жители Калемара очень чтят своих усопших и не грабят их. Расхищения начались только с появлением пришельцев.

— Вроде вас, — ту же напомнил бывшие грехи чёрному археологу Рэм.

Поднявшись по ступеням так тихо, будто опасаясь разбудить спящих, Стелла прикоснулась к дневнику. Он не казался слишком большим, но был объёмным. Осторожно взяв его в руки, она смахнула с него лёгкую пыль.

— Почему Стелла не возвращается, почему медлит? — изнывал Таорн. — Эта царица действительно родная сестра господина Улофора, или всё же нет?

— Угомонись ты уже! — Престон по своему обыкновению отвесил не в меру нетерпеливому племяннику подзатыльник.

С нерешительной медлительностью терианка набралась отваги открыть дневник. Страницы немного слиплись от того, что их давно никто не перелистывал. И, тем не менее, с первого взгляда сверхисследовательница поняла, кто именно вёл этот дневник.

На первой же странице, написанные на кеонлэском наречии, были слова: «Октасэна, принявшая имя принцессы Хирумин».