Кадеты и юнкера в Белой борьбе и на чужбине

«Ваше Высокопревосходительство! Позвольте мне благодарить вас за высокую честь посещения корпуса, который давно и с нетерпением ждал вашего приезда и с особой радостью встречает вас.

Верный своим старым традициям, корпус старается выковать из своих питомцев дисциплинированных, честных, сильных духом сынов своей Родины, способных послужить ей в будущем до конца. Здесь, на чужбине, мы научились чтить тех славных и доблестных вождей своих, которые до последнего дня, до последнего часа отстаивали честь и достоинство Родины от захватчиков власти и врагов народа.

Да здравствуете вы, Ваше Высокопревосходительство! В вашем лице мы почерпаем новые и новые силы для будущего служения родине, мы почерпаем надежду и веру в скорое ее воскресение!

Главнокомандующему, генералу Врангелю, ура!»

С чрезвычайным подъемом была принята кадетами здравица Главнокомандующему; долго не смолкало восторженное «Ура!» молодежи в честь Белого Вождя.

На параде кадеты молодецки прошли поротно церемониальным маршем перед своим основателем и заслужили его горячее одобрение. После парада, во время обеда Главнокомандующий обходил столы, пробовал пищу и беседовал с кадетами. В 4 часа дня генерал Врангель смотрел сокольскую гимнастику и состязания кадет-соколов, а с семи часов вечера присутствовал на концерте кадет и на балу в зале корпуса. Во время концерта очень хорошо декламирующий вице-фельдфебель Левин с большим подъемом прочел стихотворение А. Гессена:

Слава белому воинству Крыма,
Победившему тягостный плен,
Тем, чьи очи не слепли от дыма,
Тем, чья верность не знала измен.
Тем, чья мощь под ударами крепла,
И в сраженьях не гнулся чей меч,
Кто сумел и под грудою пепла
Нехладеющим сердце сберечь.
Тем, кто преданный мукам безмерным,
Тем, кто зноем и жаром томим,
Оставался бестрепетно-верным
Нерушимым обетам своим.
Тем, чьи очи не слепли от дыма,
Вам, чьи жизни сгорали дотла —
Белокрылому воинству Крыма —
Хвала!

Пробыв на балу до отъезда на вокзал к ночному поезду, генерал Врангель выразил желание, чтобы его отъезд не прерывал веселья молодежи. Когда Главнокомандующий спускался по лестнице в вестибюль, чтобы сесть в ожидавший его автомобиль, оркестр заиграл марш л. – гв. Конного полка и здание огласилось могучим кадетским «Ура!».

2 и 3 июня 1925 года глубоко запали в сердца крымцев, обрадованных приездом к их празднику любимого Главнокомандующего. Желание кадет принять у себя как можно лучше дорогого гостя и представиться ему в блестящем виде увенчалось успехом, что можно заключить из следующей почтотелеграммы, посланной генералом Врангелем из Белой Церкви Верховному Главнокомандующему:

«Его Императорскому Высочеству Великому князю

Николаю Николаевичу.

В день праздника Крымского кадетского корпуса, помолившись в прекрасной церкви, воздвигнутой руками кадет, передал корпусу всемилостивейший привет и поздравление Вашего Императорского Высочества, покрытое несмолкаемым «Ура!».

Корпус представился блестяще. Почитаю долгом всеподданнейше донести об исключительно полезной работе нового директора корпуса, генерал-лейтенанта Промтова, вложившего в дело всю душу, и о напряженных трудах учебно-воспитательного и административного персонала.

Числя в своих рядах более 80 % сыновей офицеров, корпус готовит новое поколение русских воинов, продолжателей славных традиций Российской Армии, безмерно любящих Родину и беззаветно преданных Верховному Вождю.

Генерал Врангель

4 июня (22 мая) 1925 г. г. Белая Церковь».

Учебный год закончился, как обычно, в начале июня месяца. Этой весной он завершился впервые «Днем русской культуры», который состоялся 8 июня и был осуществлен корпусом совместно с Мариинским Донским институтом и местным театральным кружком.

В шесть часов вечера в зале театра «Бург» (самое большое помещение в Белой Церкви) собрались все русские, жившие в Белой Церкви, весь состав корпуса и института; программа состояла из трех отделений: в первом, после вступительного слова инспектора классов института, оркестр корпуса исполнил несколько отрывков из русских опер, состоялись декламации кадет, а кадеты младших классов инсценировали басни, во втором отделении, после вступительного слова преподавателя корпуса, полковник П. Савченко, о значении русской литературы XIX века, выступили хор корпуса, исполнивший ряд русских песен, в третьем отделении при помощи проекционного фонаря были показаны изготовленные фотографической мастерской корпуса диапозитивы – снимки с русских дворцов, соборов, церквей, монастырей, памятников и, наконец, с выдающихся картин русских художников. Широкое участие корпуса помогло провести праздник «Дня русской культуры» на очень высоком уровне.

Испытания на аттестат зрелости состоялись в этом году в присутствии представителя министра народного просвещения, профессора и декана факультета Белградского университета, Ивана Джайя.

Восьмой класс, большой по составу, жил очень дружно, много работал и состоял из кадет, глубоко интересовавшихся многими вопросами. В течение года состоялось несколько бесед на темы, касающиеся будущего России и жизненных целей молодежи. Матурные испытания протекали очень интересно: профессор И. Джайя проявлял к русскому учебному заведению самый живой интерес. Его обращения к кадетам призывали к служению великой России на пользу всему славянству. Аттестаты зрелости получил 71 кадет; со свидетельствами за 7 классов было выпущено 18 кадет. Результаты испытаний были настолько блестящи, что послужили профессору поводом особого выступления в печати (статьи в газете «Политика»), где он отметил прекрасную учебную работу крымских кадет, давших высший процент успешности, несмотря на всю тяжесть работы русской школы на чужбине. Матура закончилась очень оживленной чашкой чая, задушевной беседой и танцевальным вечером, на которых присутствовали выпускные кадеты, педагоги и профессор И. Джайя со своей женой.

Наступил новый, 1925/26 учебный год. Вновь по приемным экзаменам формировался первый класс, но новые приемы не могли сравниться по численному составу с большими первыми выпусками из корпуса, и поэтому списочный состав кадет все уменьшался; этот год уже начался при 410 кадетах, распределенных на 14 классных отделений. Восьмой класс (вице-фельдфебель Шелеметьев) опять состоял из трех отделений. В ноябре месяце, по распоряжению Учебного Совета Державной комиссии, инспектор классов корпуса, ближайший помощник генерала Римского-Корсакова по организации учебной части, полковник Г.К. Маслов[589] был освобожден от занимаемой им должности с оставлением в корпусе штатным преподавателем математики. На должность инспектора классов был назначен преподаватель Донского кадетского корпуса действительный статский советник А.И. Абрамцев.

За годы жизни корпуса в Белой Церкви в нем постепенно установился свой уклад жизни. В будние дни в 5 часов 45 минут утра, по сигналу «заря», проигранному горнистом, наряд дневальных и дежурных кадет выстраивался для рапорта дежурному по роте офицеру-воспитателю. Распорядок дня регулировался пехотными сигналами, исполнявшимися кадетами-горнистами. Кадетский день начинался, когда надоедливый горнист в 6 часов утра трубил на всю роту «подъем» и дневальные предлагали покинуть теплые койки. Так хотелось украсть лишние минуты сна, а надо было успеть убрать постель, помыться и привести себя в порядок. Ленивцы валялись до последней минуты или, вернее, до грозного предупреждения дневального «зверь идет», что означало – к дверям спальни приближается дежурный офицер. По сигналу «сбор» кадеты строились в ротном коридоре на поверку, осмотр и молитву и в семь часов строем шли в столовую на утренний чай. От 7 часов 20 минут до 8 часов 20 минут утренние занятия в классах, затем получасовая прогулка и от 9 часов утра до 11 часов 50 минут дня – первые три урока. Продолжительность каждого урока была тогда 50 минут, с десятиминутной переменой между уроками. В 12 часов дня завтрак, после которого получасовая прогулка, а затем от 1 часа до 3 часов 50 минут – вновь три урока; 10 минут помыться – и в 4 часа обед.

Приводим примерное расписание кушаний на неделю:

Понедельник. Завтрак: Пироги печеные с рисом и мясом. Чай. Обед: Борщ, котлеты с картофельным пюре.

Вторник. Завтрак: Отварной картофель с капустой и селедкой. Обед: Суп с рисом и томатами, макароны с мясом.

Среда. Завтрак: Пироги жареные с творогом. Чай. Обед: Борщ, рагу.

Четверг. Завтрак: Пироги жареные с картофелем. Чай. Обед: Суп с галушками, пилав.

Пятница. Завтрак: Жареный картофель. Чай. Обед: Борщ, котлеты с салатом.

Суббота. Завтрак: Чай с маслом и хлебом. Яблоки. Обед: Суп рассольник. Голубцы.

Воскресенье. Обед: Борщ, вареное мясо с подливкой, яблоки. Ужин: Кофе с хлебом и маслом.

Ежедневно утром и вечером, а в праздничные дни утром чай с хлебом.

Послеобеденное время, два часа, было большей частью в распоряжении кадет, перемежаясь для некоторых из них с внеклассными занятиями: ремеслами, сыгровками духового или струнного оркестров, спевками хора, чтением, а у неуспевающих – дополнительными занятиями по отдельным предметам.

В хорошую погоду эти два часа проводились на плацу перед корпусом в играх, футболе, прогулках до каштановой аллеи, где в это время гуляли в парах институтки. Кадетам разрешалось без отпускного билета доходить только до аллеи, но кто же устоит перескочить канавку и пройти мимо институтского «эскадрона», хотя бы и провожаемый настороженным взглядом классной дамы. При большой удаче можно передать или получить записку. Впрочем, обязанности почтальона исполнялись одно время корпусной большой дворняжкой по имени Фигаро. Ему под ошейник прятались сложенные пополам конверты с письмами, и он весело несся прямо в середину идущих парами институток, зная, что получит угощение и надушенные конверты институтских ответов. Кадеты в это время производили диверсию, отвлекая внимание классной дамы ложной попыткой приблизиться к «эскадрону». И сколько радостных минут переживали счастливчики, получившие письма. Фигаро же весело махал хвостом, когда благодарные «страдальцы», как величали в корпусе влюбленных кадет, целовали его черную морду.

По сигналу «сбор» кадеты спешили в корпус, чтобы от 6 часов вечера на двухчасовых вечерних занятиях подготовить уроки на следующий день. В восемь часов вечера – чай, молитва и, для младших рот, укладка спать. Старшие кадеты занимались своими делами до 10 часов вечера.

После вечерней молитвы выходить из здания корпуса запрещалось. Зимними вечерами кадеты любили собраться у жарко натопленной печи, стоявшей посреди спальни, и, покуривая по кругу передаваемую папиросу, тщательно скрываемую от начальства, петь хором военные и старые русские песни. Какие только песни не пелись этими вечерами. Полтавцы научили нас нежным малороссийским мелодиям, владикавказцы – казачьим и кавказским напевам, хабаровцы – таежным и печальным сибирским песням, а кадеты, приехавшие в корпус уже из Советского Союза, привезли с собой новые и блатные песни. И уж конечно, не было такой военной песни старой или Добровольческой армии, которую бы не знали кадеты.