Кадеты и юнкера в Белой борьбе и на чужбине

У многих вечера были заняты чтением, кружками, гимнастикой или работой в мастерских, выбранных по желанию самих кадет. А в весенние вечера случалось, что один-два смельчака, спустившись из окна первой роты по узлами завязанному канату, уходили в «самодрал» побродить по уснувшему городу или забежать в заднюю комнату «кафаны» Васо или Гиго, чтобы за стаканом вина провести час в задушевной беседе. Самовольные отлучки строго карались. Иногда, обнаружив чучело в кровати, дежурный офицер встречал возвращающегося беглеца и немедленно водворял его в карцер. В карцер сажали кадет только за очень серьезные проступки. Наказание карцером влекло за собой снижение балла за поведение и лишение отпуска. Карцер назывался «простым», когда наказанный посещал все уроки, вечерние и утренние занятия, но проводил в карцере все свободное время; там же ел и спал. Строгий карцер был без выпуска на уроки и с ограничением в питании и применялся только как последняя мера наказания, перед тем как отчислить неисправимых кадет в Панчевский исправительный интернат, просуществовавший, кажется, до 1925 года.

По субботам обычно бывало во всех классах по три урока, а после завтрака – общая уборка помещений и строевые занятия, последние особенно весной, перед парадом по случаю корпусного праздника. К строевым занятиям кадеты относились очень серьезно, никогда не манкировали ими и гордились четкостью строя.

По воскресеньям и праздничным дням подъем в 7 часов утра. В 9 часов обедня, а по окончании ее утренние занятия, чтобы после обеда, который бывал в полдень, кадеты могли пойти в отпуск в город до 9 часов вечера. Посещение вечерни и обедни было обязательным. В церкви кадеты стояли поротно, вытянувшись в струнку. Не полагалось даже согнуть колено. По сигналу «на молитву» роты строились в своих коридорах на перекличку и, провожаемые ротным командиром и дежурным офицером, строем шли в церковь. Была в вестибюле одна колонна, за которой, при большой удаче, выскочив из строя, можно было укрыться, пока рота и «звери» не войдут в церковь, и затем, незаметно пробравшись в спальню, предаться чтению или сладкой нирване, уютно устроившись под кроватью. Однако надо признать, что кадеты охотно посещали церковь и искренно молились.

Очень радовали кадет иногда устраиваемые военные прогулки со своим оркестром, далеко за пределы города. Останавливаясь на привал в ближайших селах, оркестр играл на площади, и сельская молодежь, смешиваясь с кадетами, весело танцевали сербский народный танец «коло».

Эта размеренно текущая жизнь, занятая классной работой и повседневными кадетскими интересами, иногда разнообразилась теми развлечениями, которые устраивал корпус или сами кадеты. Сравнительно часто в корпусе бывали лекции, доклады, концерты, спектакли, танцевальные вечера, спортивные и футбольные состязания. Доклады обычно посвящались общеобразовательным темам или историческим и литературным юбилеям. В 1925/26 году в течение ноября – декабря месяца шли доклады, сопровождаемые демонстрацией световых картин, декламацией кадет или живыми картинами на следующие темы: «Россия в эпоху Императора Александра I» – генерал-майор Враский; «Отечественная война 1812 года» – полковник Цареградский; «Литература и общество в эпоху Императора Александра I» – полковник Савченко[590]; «Исторический очерк царствования Александра I» – статский советник Казанский.

Концерты корпус мог устраивать благодаря хорошо поставленным оркестру и хору кадет. Духовой оркестр был большой, располагал фанфарами, украшенными прапорами по цвету погон, и имел очень хорошего капельмейстера. Исполнение сложных музыкальных произведений было высокохудожественное. В 1925 году организовался и балалаечный оркестр, для которого корпус приобрел инструменты. Оба эти оркестра с большим успехом выступали на вечерах и концертах. Было много кадет из оркестра, которые, по выходе из корпуса, шли в музыкальные училища, консерватории, в частные оркестры. Церковный и светский хоры, в которые всегда привлекались кадеты с лучшими голосами из всех классов корпуса, были на должной высоте. Иногда выделялись солисты с прекрасными голосами. Их участие очень украшало концерты.

Постепенно стала участвовать в разных выступлениях очень хорошо поставленная команда соколов, поражая зрителей четкостью гимнастических упражнений и сложностью трудных и красиво составленных пирамид.

Репертуар спектаклей на рождественские и пасхальные каникулы состоял обычно из легких, веселых комедий и водевилей. Во время учебного года кадеты привлекались только к постановкам классических пьес.

Необычайно эффектны были в Белой Церкви кадетские танцевальные вечера. Они заставляли забыть чужбину, изгнание, напоминали далекое прошлое. Большой зал белоцерковского театра «Бург», в котором, до устройства зала в здании корпуса, устраивались балы, залит электричеством, украшен гирляндами, зеленью, разноцветными лентами. За колоннами весь город, нарядная толпа, а в обширном просторе зала юные пары: институтки в голубых и серых (выпускного класса) платьях с белыми пелеринками и кадеты в защитных или белых рубахах с алыми погонами, украшенными дорогими инициалами «К.К.». Единственный город в мире, где русский институт и русский корпус. Слышится бойкая русская речь. Не видно модных танцев, кадетский оркестр играет старые мотивы. Кадеты встречались с институтками только на вечерах и спектаклях, если не считать прогулок кадет по каштановой аллее и перед окнами института в отпускные дни. Исключение представляли кадеты-братья, которым разрешалось навещать своих сестер по воскресеньям. Тем не менее кадеты и институтки знали друг друга очень хорошо и искренно дружили. Не раз, бывало, институтки всем классом отказывались от воскресных пончиков, чтобы переслать их своим одноклассникам в корпус. Кадеты не оставались в долгу.

В учебной жизни корпуса новостями в этом году явились: 1) Разделение учебного года вместо четвертей на трети: первая – с 7 сентября по 1 декабря, вторая – по 1 марта, третья – по 20 июня; 2) введение 5-балльной оценки познаний и поведения кадет, причем неудовлетворительными являлись двойка и единица.

Матурные испытания весной 1926 года прошли при представителе министра народного просвещения профессоре С.М. Кульбакине. Во время устных ответов выпускных кадет корпус посетил председатель Державной комиссии профессор А.И. Белич, он обошел все помещения корпуса, а затем присутствовал на матурных испытаниях. Выдержали испытания на аттестат зрелости 60 кадет. Со свидетельством за 7 классов выпущено 10 кадет. Матурные испытания закончились молебном, по окончании которого профессор Кульбакин поздравил кадет 6-го выпуска и в речи, обращенной к ним, призывал их к укреплению и дальнейшему развитию полученных знаний на благо Родины. Затем состоялся общий обед выпускных кадет и педагогического персонала.

Впервые в этом году из сумм особого фонда, состоявшего из поступлений, вырученных от благотворительных концертов и лотерей, устраиваемых корпусом, была выдана премия, в размере 500 динар, окончившему полный курс корпуса первым вице-унтер-офицеру А. Федюшкину.

Наступало лето, многие кадеты разъезжались на каникулы по домам, но много их, главным образом сирот, оставалось в корпусе. Чтение, подготовка к переэкзаменовкам для неуспевающих, футбол, купание в реке Нере, ловля рыбы и раков на прудах у города, прогулки, особенно с ночевкой, на Дунай (в 12 километрах от Белой Церкви) – вот что заполняло каникулярный досуг. В конце же каникул, преимущественно в первой половине августа, директор корпуса на особо ассигнуемые средства ежегодно устраивал продолжительные экскурсии в различные местности королевства, примечательные в историческом, географическом или климатическом отношениях. Небольшая группа кадет, желая подработать на личные нужды, устраивалась на короткие сроки на работы у окрестных крестьян, помогая им на молотилках и в хозяйстве.

Летом 1926 года группа кадет-соколов, в составе 13 кадет, во главе с полковником Колосовским, съездила в Прагу, на Восьмой Всесокольский слет. Там кадеты приняли участие в общих выступлениях соколов, а во время «русского дня» имели и свое личное выступление, которое так описал потом один из участников:

«Русскими соколами были сначала исполнены общие вольные движения и упражнения с копьями, а затем выступали отдельной группой на снарядах. Когда пришла наша очередь, нас охватило какое-то приподнятое и нервное настроение. Судорожно впиваются пальцы в брусья, послушно идет за руками туловище. Как-то особенно отчетливо проходит упражнение, как будто какая-то невидимая сила подталкивает и помогает работе. Свисток – «к пирамиде». Момент, другой, и… трибуны огласились потрясающим шумом аплодисментов, машут платками, шляпами. Положение сразу изменилось: мы вызвали одобрение многотысячной толпы. Снова свисток. Вторая пирамида – более сложная, и аплодисментов еще больше. На очереди третья – самая красивая и сложная пирамида. На несколько секунд нас охватывает боязнь: «А вдруг не выйдет?» Притихшая публика ждет. Руки после брусьев размялись, разошлись, и хочется окончательно удивить публику. Желание сделать третью пирамиду охватило нас. Снова свисток. Бежим к брусьям: «Господи, помоги!» Среди трибун мертвая тишина. Один, другой, третий свисток, и оглушительные аплодисменты покрывают все».

Вторая группа кадет (40 кадет, 2 воспитателя, 2 преподавателя и служитель), во главе с директором корпуса и под руководством генерала Враского, совершила интереснейшую поездку по Дунаю (с 20-го по 27 августа) в Джердапское ущелье (узкая часть Дунайской равнины на границе Румынии и Югославии) и к Железным Воротам. По пути посетили рудник Раков Бор и монастырь «Туман», осмотрели ряд римских памятников у города Текии. Встречавшиеся везде русские люди и многие сербы оказывали экскурсии самое широкое гостеприимство, чем еще больше скрасили эту интересную и поучительную поездку.

1926/27 учебный год (вице-фельдфебель Денисенко) начался при составе в 394 кадета, разделенных на 13 отделений. Новшеством в учебной части, отразившемся на всем распорядке повседневной жизни кадет, явилось установление новой нормы учебного часа: продолжительность его была установлена Учебным советом Державной комиссии – в 40 минут. Это явилось следствием работ Педагогических съездов и указаний педагогической печати, которыми неоднократно отмечалась перегруженность учащихся классными занятиями, образовательной частью программ. Современные условия жизни и требования, предъявляемые к учащейся молодежи, указывали на необходимость расширения досуга учащихся, занятого внеклассной работой, спортом, развитием их вкусов, их воли, а не только ума, и сообщением им только теоретических знаний.

В связи с этим нововведением, в корпусе с 6 сентября 1926 года был установлен и иной распорядок дня.

Подъем – в 6 часов утра, утренний осмотр, поверка, молитва. В 7 часов чай. От 7 часов 20 минут до 8 часов 20 минут – утренние занятия. Получасовая прогулка. От 9 до 11 часов 30 минут – первые три урока. В 11 часов 40 минут обед, после которого получасовая прогулка. От 12 часов 30 минут до 2 часов 50 минут – три урока. В три часа полдник, и кадеты свободны до 5 часов 30 минут вечера, когда начинаются вечерние занятия. В 8 часов вечера – вечерний чай и ужин. В воскресные и праздничные дни – подъем в 7 часов утра, в 9 часов – церковная служба; от 10 часов 30 минут до 12 часов 30 минут обед, в 4 часа полдник; в 7 часов – вечерний чай и ужин.