Кадеты и юнкера в Белой борьбе и на чужбине

Занятия, если о таковых можно говорить, происходили в помещении местной гимназии. Происходили они в самое разное время. Преподавательский состав был из 3 лиц: В.А. Казанский[163], который исполнял обязанности инспектора классов, Н.Я. Писаревский[164] и полковник Доннер[165]. Преподавателям приходилось считаться со знаниями каждого ученика и сводить их в небольшие группы, занимаясь с несколькими группами сразу в одном помещении. К концу лета этого же года воспитанники старшего возраста были переведены в Ореанду, в образовавшийся там Крымский корпус. Младший возраст был разбит на 4 класса. О соблюдении какой-либо учебной программы не могло быть и речи, так как знания учеников были весьма разнообразны, учебников было недостаточно и они были совершенно случайными. К тому же настали большие холода – в октябре месяце мороз доходил до 20 градусов Реомюра. Воспитанники сидели в классах в шинелях и часто не могли выдержать положенного на урок времени, так как у них замерзали руки и ноги. Ко времени эвакуации Крыма в интернате было более 100 человек, в возрасте от 8 до 16 лет.

Был конец октября 1920 года; в корпусе начиналась работа по налаживанию нормальной учебной жизни, но в эти дни Русская Армия, предоставленная собственным силам, должна была начать отход после неравной, жестокой борьбы, и назрел вопрос об общей эвакуации Крыма.

Крымский кадетский корпус покинул пределы своей родины в ночь на 1 ноября 1920 года (ст. ст.). Он был погружен в Ялте, в составе трех рот, на паровую баржу «Хриси». Младшая рота погрузилась на пароход «Константин», где она не подвергалась опасности рискованного плавания, каковым был переход через Черное море на плоскодонной барже «Хриси», предназначенной для мелких рейсов вдоль морских берегов.

Капитан и небольшая команда баржи были явно враждебны и старались помешать отплытию. Только угроза применить крутые меры заставила механиков спешно починить якобы испорченные машины и вывести баржу в море. Наличие в составе корпуса двух кадет, прослуживших некоторое время на флоте добровольцами, предотвратило попытку капитана баржи отвести ее в Одесский порт. Сменяясь у штурвала, новоиспеченные «капитаны» – кадеты Каратеев и Перекрестов – на пятые сутки привели баржу в константинопольский рейд, предварительно выйдя к Анатолийскому побережью километрах в сорока от Босфора. На реях «Хриси», кроме позывных, развевались также сигналы «Терпим голод» и «Терпим жажду». Вся «Белая Русь» находилась уже здесь – рейд был усеян нашими военными кораблями, пароходами, транспортами и баржами.

Вскоре по прибытии все кадеты были пересажены на большой пароход Добровольного флота «Владимир». Там к корпусу присоединились воспитанники Феодосийского интерната с полковником князем Шаховским, эвакуировавшиеся из Крыма на пароходе «Корнилов». Составилась целая армия молодежи – свыше 600 человек – в разнообразном воинском и кадетском одеянии. Карантинное полуголодное стояние на рейде Константинополя затянулось, так как выяснилось, что ни одна страна не проявила ни малейшего интереса к судьбе русских юношей. Наконец, когда пришло радостное известие, что королевич Александр принимает корпус на территорию своего королевства, пароход «Владимир» взял курс на Адриатическое побережье Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев, как тогда называлась Югославия, и 8 декабря 1920 года (н. ст.) прибыл в бухту Бакар. Во время плавания первая рота была разоружена.