Смерть Мао Цзэдуна

[Внутри высшего руководства КПК после смерти Мао Цзэдуна и устранения с политической арены «четверки» постоянно говорили о стабильности в стране, в обществе, в партии. Для Дэн Сяопина с течением времени стабильность даже оказалась превыше всего. Забота о сохранении стабильности, что, по сути дела, означало сохранение существующей политической системы, затмила даже продвижение вперед и необходимость решения важнейших проблем для населения страны. Выбор делался в пользу стабильности или сохранения существующей политической системы, когда вставал вопрос о продвижении вперед с известным нарушением стабильности.

Ху Яобан оказался препятствием для Дэн Сяопина и других именно и главным образом потому, что он по-иному смотрел на соотношение прогресса и стабильности. Ху Яобан предлагал расковывать мышление, высвобождать мышление, искать истину в опоре на факты, сплачиваться воедино с той целью, чтобы смотреть в будущее. Таким образом, Ху Яобан прежде всего говорил о необходимости расковать мышление, то есть освободиться от догм периода правления Мао Цзэдуна. Далее он полагал, что истину следовало искать, опираясь на факты. И в этом он был за отход от практики времен Мао Цзэдуна. Таким образом, на первый план у Ху Яобана выходила необходимость разрыва с маоцзэдуновским прошлым и постоянного поиска решения реальных проблем в опоре на исследование фактов или реальной действительности. Никакая «теория» или никакие «идеи» Мао Цзэдуна не должны были, согласно мысли Ху Яобана, мешать решать реально существующие проблемы. Нацеленность на решение этих проблем должна была стоять на первом месте. Что же касается сплоченности, а Ху Яобан предпочитал говорить не о стабильности, а о сплоченности, то она должна была выступать лишь в качестве средства, помогающего продвигаться вперед; сама сплоченность или сама стабильность хороша оказывалась лишь тогда, когда ее достигали с единственной целью продвижения вперед. Если стабильность не содействовала продвижению вперед, то в ней не было смысла. Более того, она оказывалась вредной. Стабильность или сплочение Ху Яобан видел лишь как условие продвижения вперед. Он был против застоя, топтания на месте, ссылок на необходимость сплочения или стабильности в целях обоснования отказа от обновления, от демократизации, от перемен и в сфере политики, и в области экономики. В этом было одно из главных, если не главное идейно-теоретическое и политическое расхождение между Ху Яобаном, с одной стороны, и Дэн Сяопином, с другой стороны.

Важно отметить, что Ху Цили «приглянулся» Дэн Сяопину и тот выдвинул его в качестве возможного будущего преемника Ху Яобана, очевидно учитывая позицию Ху Цили, который пытался говорить и о стабильности, и о стремлении к истине в опоре на факты. Дэн Сяопина это устраивало больше, чем позиция Ху Яобана, для которого приоритетом должна была пользоваться установка на поиск истины в опоре на факты, а вопрос о стабильности можно было считать относительно второстепенным. Иными словами, Ху Яобан считал необходимым основываться на реальном положении, решать реальные проблемы, а не заботиться в первую очередь о сохранении самого себя у власти в партии и в стране. В этом было коренное отличие Ху Яобана от Дэн Сяопина,— Ю.Г.]

За всю мою жизнь были два случая, когда дело касалось двух человек и когда я пошел на сделку с совестью. В первом случае речь шла о Су Цзине. После бунта в Нинду на протяжении длительного времени существовали сомнения, и только в 1942 г. он был принят в партию. Во время «культурной революции» меня восемь раз пытались вынудить дать показания относительно Су Цзиня. Но тогда я сказал лишь то, что у него были недостатки, связанные с пониманием проблем, со сферой идеологии. Во втором случае речь шла о Сян Нане. После 1959 г. его объявили или отнесли к числу оппортунистов. Во время проведения кампании за выживание, за принятие срочных мер в целях спасения в Яньани в главном политуправлении не выявили ни одного агента. В прошлом расследование по этому вопросу проводили неоднократно. Разыскали и привлекли несколько человек, которые были абсолютно чисты, у которых в прошлом не было никаких неясностей или проблем, вопросов к ним. Их начали допрашивать, выбивать из них показания. И тогда все они признались во всем, чего от них требовали. Когда председателю Мао Цзэдуну доложили о результатах, когда он ознакомился с докладом по этому делу, он высказался по этому вопросу и изложил свой взгляд на движение под лозунгом спасения или выживания (в то время Мао Цзэдун все еще прислушивался к тому, что ему внушали другие люди), и только тогда появился сформулированный в виде документа из девяти пунктов курс под общим лозунгом: никого не убивать, большую часть не хватать, не арестовывать. В свое время в Яньани у меня сложились очень хорошие отношения с Тао Чжу и Ван Хэшоу; нашу троицу тогда даже называли «трое братьев из Персикового сада». (В свое же время Ху Яобан в разговорах с Ван Хэшоу высказывал свои сокровенные мысли, а потом во время заседания с обсуждением образа жизни Ху Яобана в 1987 г. Ван Хэшоу выложил перед всеми все это, из-за чего Ху Яобан был очень расстроен и сильно переживал.)

[Ху Яобан казнил себя за два случая, когда он не помог невинным людям ходе политических кампаний внутри партии.

Он считал правильным курс на то, чтобы никого не убивать, большую часть не арестовывать. В «культурной революции» он видел нарушение Мао Цзэдуном этого, в свое время одобренного им самим, принципа.

Ху Яобан переживал, когда кто-либо из его друзей в корыстных целях выносил на публичное осуждение сокровенные разговоры в частном порядке.

Можно отметить, что на 3-м пленуме ЦК КПК 11-го созыва были реабилитированы два самых высокопоставленных руководителя КПК, загубленных Мао Цзэдуном, доведенных им до смерти. Это были Пэн Дэхуай и Тао Чжу. Именно они были теми людьми, с которыми Ху Яобан либо подчеркивал свою близость, как в случае с Тао Чжу, либо близость с теми, кто входил в их круг, как в случае с Хуан Кэчэном, близким соратником Пэн Дэхуая. — Ю.Г.]

Нужно заново обдумать вопрос о том, что означает быть и оставаться человеком. В этом смысле я с большим уважением отношусь к Чжан Чжичжуну и преклоняюсь перед ним. В те времена, когда после великой революции и победы в войне сопротивления Японии дважды произошел раскол между Гоминьданом и КПК, Чжан Чжичжун дважды представлял Чан Кайши послания объемом в десять тысяч слов, то есть объемные документы, и выражал свое резкое несогласие с этими расколами. После событий 1949 г. он не критиковал Чан Кайши.

Пожалуй, во время «великого скачка» однажды он поднимался на трибуну над Воротами небесного спокойствия, то есть над воротами Тяньаньмэнь, и в лифте встретился с председателем Мао Цзэдуном. И тогда Чжан Чжичжун сказал Мао Цзэдуну: «Председатель, ты продвигаешься слишком быстрыми темпами, за тобой просто никак не поспеть». Надо бы создать телесериал о Чжан Чжичжуне.

[Примером для себя Ху Яобан считал человека, который всегда оставался на принципиальных позициях. В частности, он полагал достойным возражение Мао Цзэдуну относительно «великого скачка». — Ю.Г.]

Обстановка в целом очень сильно тревожит. Наблюдается падение нравов, люди деморализованы, цены только растут, экономика стала самым важным звеном (самой важной проблемой). Стиль партии не нормален, некоторые партийные работники делают совершенно недопустимые вещи, бесчинствуют, безобразничают, правды не говорят, не поддерживают единство народа, и тут самое важное —это говорить правду.

[Спустя год после того, как его сняли с поста руководителя ЦК партии, Ху Яобан оставался на своих принципиальных позициях и точно указывал на главные недостатки ситуации в партии и в стране. —Ю.Г.]

После того как я был снят с поста, Дэн Сяопин много раз приглашал меня играть в карты. 30 декабря я к нему ходил, и опять мы ни о чем не поговорили.

[Ху Яобан не отказывался от встреч с Дэн Сяопином. Однако он не напрашивался и ни о чем не просил. Дэн Сяопин, в свою очередь, не счел нужным обсудить с Ху Яобаном важнейшие политические проблемы; не поговорил он с Ху Яобаном и о том, как произошло отстранение Ху Яобана с руководящего поста. Это — важные штрихи к портрету Дэн Сяопина, которому не хватало смелости поговорить на равных с Ху Яобаном. — Ю.Г.]

(Затем Ху Яобан рассказал о своей жизни.) Мои родные места стали красным районом. В средней школе Люян я проучился лишь полгода в начальной школе. Я учился в одном классе с Ян Юном (его двоюродным братом). В пограничном районе провинций Хунань и Аньхой я редактировал газету для детей. Сам вырезал иероглифы и печатал с помощью восковых пластин. Когда началось физическое уничтожение «Союза АБ» или того, что именовалось «Антибольшевистской группировкой» или «Антибольшевистским союзом», то я попал под подозрение, насчет меня высказывались сомнения. Из центрального советского района прибыли представители. Фэн Вэньбинь взял меня с собой (то есть спас Ху Яобана). Как-то мне довелось услышать, как Гу Цзолинь (секретарь ЦК комсомола) в разговоре с Фэн Вэньбинем сказал, что не похож я на контрреволюционера. И тогда я был оставлен для работы в ЦК комсомола. В Яньани с самого начала я был секретарем ячейки в большой бригаде в Антияпонском университете. Однажды мне довелось выступать на собрании. Я говорил о необходимости улучшить работу, считал необходимым в этих целях идти в гущу масс, в самую глубинку. Это выступление похвалил председатель Мао Цзэдун. Он и выдвинул меня на пост генерального секретаря политотдела Антияпонского университета. Нашлись те, кто не был с этим согласен. В противовес этому мнению Мао Цзэдун тогда предложил повысить меня в должности, и я стал заместителем заведующего политотделом. В Антияпонском университете я занимался выпуском газеты; сам писал для нее статьи. Более того, я попросил написать статью председателя Мао Цзэдуна; в результате и появилась та самая известная статья под заголовком «Против либерализма». До 1955 г. у меня состоялись семь бесед с председателем Мао Цзэдуном. (Затем Ху Яобан изложил высказывания Мао Цзэдуна о некоторых людях; здесь это опущено.)

Когда я был в Цзянси, Жэнь Биши не был согласен с борьбой против контрреволюционеров; Чжу Дэ тоже не был с этим согласен. Мао Цзэдун высказывал много сомнений; из Яньани он написал десяток писем, все уговаривал Жэнь Биши. (Это история о том, как вычистили представителей того, что именовалось «левоуклонистской» линией.) Жэнь Биши умел осмысливать проблемы самостоятельно. Он не действовал вслепую. Он никогда не был согласен с формулировкой «линия Ван Мина».

[Возвращаясь мыслями к истории КПК, Ху Яобан всегда выделял тех, кто отстаивал свою правоту в спорах с Мао Цзэдуном.

Важным представляется и то, что Ху Яобан скептически относился к формулировке «линия Ван Мина». Это — еще одно подтверждение одновременно уважительного отношения к Мао Цзэдуну в прошлом и неприятия многих принципиальных сторон его политики.