Смерть Мао Цзэдуна

Таким образом, в малоформатной печати периода «культурной революции» Е Цзяньина критиковали за то, что он, «действуя под красным знаменем» «культурной революции» Мао Цзэдуна, якобы фактически выступал против этого «красного знамени», так как пытался таким образом спасти жизни этих людей. Выдвиженцы «культурной революции» были полны решимости физически уничтожить интеллигентов старого закала, всех тех, кто стал образованными людьми до «культурной революции» и не бросился очертя голову за Мао Цзэдуном в это политическое движение. Они полагали, что Е Цзяньин на своих «курсах концентрации и воспитания» скрывает этих интеллигентов, эту «погань», от справедливого гнева народа, «вооруженного идеями Мао Цзэдуна».

На протяжении всей «культурной революции» Е Цзяньину удалось держаться среди тех действующих старых руководителей, которых Мао Цзэдун использовал в своих интересах. Он оказался нужен Мао Цзэдуну.

Особенно позиции Е Цзяньина усилились после гибели Линь Бяо и его критики.

В момент смерти Мао Цзэдуна власть над вооруженными силами в весьма значительной степени была сосредоточена в руках маршала Е Цзяньина. Ему и предстояло сыграть главную роль в устранении «четверки».

Весной 1977 г. заместитель председателя ЦК КПК маршал Е Цзяньин отметил свое восьмидесятилетие. К нему в гости приехали маршалы Не Жунчжэнь и Сюй Сянцянь, а также генералы Су Юй, Ван Чжэнь, Юй Цюли, Ян Чэнъу. Когда все собрались, Е Цзяньин вышел к ним вместе с Дэн Сяопином. Дэн Сяопин приветствовал собравшихся словами: «Ну, вот, тут собрались все старые маршалы!» Е Цзяньин в ответ сказал: «Ты у нас тоже старый маршал. Более того, ты — руководитель старых маршалов!»

Е Цзяньин всегда исходил из необходимости считаться с реальной расстановкой сил в армии, в партии, в государстве. Он понимал, что, несмотря на сыгранную им роль при устранении «четверки», он ни в коем случае не сможет занять положение вождя, диктатора или военного правителя.

Важно отметить то обстоятельство, что в результате «культурной революции» были подорваны позиции почти всех кланов военачальников. Более того, ко времени ухода Мао Цзэдуна с политической сцены и из жизни ушли маршалы Чжу Дэ, Пэн Дэхуай, Хэ Лун, Линь Бяо, Чэнь И. Еще до «культурной революции» умер маршал Ло Жунхуань.

Таким образом, в живых оставались маршалы Лю Бочэн, Сюй Сянцянь, Не Жунчжэнь и Е Цзяньин.

Самым сильным, практически единственным, из этой политической кампании вышел блок маршалов Лю Бочэна и Сюй Сянцяня. Они выжили сами и сумели сохранить свое влияние в армии и в стране.

Политическим представителем тандема Лю Бочэна — Сюй Сянцяня традиционно был Дэн Сяопин.

Е Цзяньин не имел своей мощной фракции в армии или мощной региональной группировки военачальников. Поэтому он счел целесообразным примкнуть к сильнейшей группе военных и признать их силу. Это выразилось в форме выдвижения Е Цзяньином Дэн Сяопина на роль фактического гражданского руководителя всех группировок военачальников в КНР.

Так вскоре после смерти Мао начал восстанавливаться механизм управления страной. Ось этого механизма оставалась все той же — вооруженные силы. Вместо Мао Цзэдуна высшим руководителем вооруженных сил по договоренности между высшими военачальниками стал Дэн Сяопин. Е Цзяньин сохранил за собой роль распорядителя повседневной деятельностью военного совета ЦК КПК. Одновременно он был председателем постоянного комитета ВСНП.

Итак, структура руководства Китаем, руководства и армией, и партией, и государством после смерти Мао Цзэдуна, в сущности, не изменилась.

Костяк этой структуры составляли военные, фракции военачальников, которые договорились между собой о статус-кво и о признании высшим арбитром в их возможных разногласиях Дэн Сяопина — представителя самой сильной военной группировки, группировки Лю Бочэна — Сюй Сянцяня, а также о том, что его заместителем по практическим делам должен стать по праву и по заслугам маршал Е Цзяньин.

Главное, с чем тогда, в 1977 г., в день его восьмидесятилетия, поздравляли Е Цзяньина, это с его заслугой, с тем, что тогда именовалось разгромом «четверки».

А это событие произошло за полгода до дня восьмидесятилетия маршала.

Если говорить о предыстории этого события, то нужно обратиться к последним дням жизни Мао Цзэдуна. Поздно вечером 8 сентября 1976 г. он вызвал к себе членов руководства партии, ее политбюро. Они явились. В их поведении ощущалась страшная напряженность.

Во время «культурной революции» всем им было крайне трудно увидеться с Мао Цзэдуном. Более года уже Мао Цзэдун не присутствовал даже на заседаниях политбюро ЦК КПК (очевидно, исключая собрание членов политбюро у постели Мао летом 1976 г.). Поэтому члены руководства недоумевали, не зная, насколько он болен, что он скажет.

К постели Мао Цзэдуна подошел заместитель председателя ЦК КПК, заместитель председателя военного совета ЦК КПК маршал Е Цзяньин. Мао открыл глаза и сделал жест рукой. Е Цзяньин, будучи старым человеком, не увидел этого: глаза его застилали слезы. Он взволнованно вышел из спальни Мао Цзэдуна.

В соседней комнате он снял очки и стал протирать глаза, к нему подбежала медсестра и сказала, что Мао Цзэдун зовет его.

Е Цзяньин возвратился в спальню, наклонился к лежавшему на постели Мао Цзэдуну. Позвал его: «Председатель! Председатель!»

Мао Цзэдун открыл глаза, посмотрел на Е Цзяньина, и губы его дрогнули. Е Цзяньин попытался разобрать, что тот хотел сказать. Но так ничего и не расслышал.

Прошло несколько минут. Мао Цзэдун устал. Закрыл глаза. Е Цзяньин вышел из спальни.

Спустя пять лет после этого, в 1981 г., Е Цзяньин вспоминал: «Все товарищи члены политбюро пришли в комнату председателя. По очереди, один за другим, все подходили повидаться с ним. В то время сердце его еще не перестало биться. Повидавшись с ним, возвращались в комнату отдыха. Спустя некоторое время медсестра снова позвала меня к председателю. Тогда председатель посмотрел на меня, не произнес ни слова. И я снова вышел из спальни... В то время я подумал: почему председатель захотел во второй раз увидеть меня? Хотел ли дать еще какое-то поручение?»

Во всяком случае, Е Цзяньин оказался единственным из всех членов высшего руководства, которого Мао Цзэдун пожелал увидеть еще раз перед своей смертью.

Мао Цзэдун не оставил политического завещания и даже не смог произнести ни слова во время прощания с членами руководства, в том числе со своей женой Цзян Цин и с маршалом Е Цзяньином.

В 0 часов 10 минут 9 сентября 1976 г. Мао Цзэдун умер.

Седовласый, весь в белом врач вышел из спальни и сообщил членам политбюро ЦК КПК о смерти Мао Цзэдуна. Хотя морально все были готовы к этой вести, все замерли. Все демонстрировали скорбь, из глаз полились слезы.

Затем члены политбюро вошли в комнату, где лежало тело Мао Цзэдуна. Они остановились перед ним, склонив в молчании головы.

Конечно, эти опытные политики были давно готовы к уходу Мао Цзэдуна. Заранее были подготовлены и документы, определявшие церемонию прощания с усопшим вождем. Все члены руководства были давно уже нацелены на борьбу со своими политическими противниками за власть. Именно это занимало их мысли.

И все же смерть есть смерть, и это был тягостный момент для тех, кто десятки лет следовал за Мао Цзэдуном. Естественно, возникла некая психологическая пауза. Однако она была быстро нарушена.

В 3 часа ночи состоялось экстренное заседание политбюро. На повестке дня — вопрос о похоронах Мао Цзэдуна. Обсудили создание комиссии, обращение к народу, порядок прощания, порядок проведения траурного митинга. Заседание подходило к концу.

За все это время Цзян Цин не проронила ни звука. Внезапно она попросила дать ей слово. Всем своим видом она подчеркивала свое особое положение. Тоном приказа она заявила: «Я считаю, что следует также обсудить вопрос о проводящемся в настоящее время массовом политическом движении; не следует сосредоточиваться только на организации похорон и пренебрегать критикой Дэн Сяопина. Судя по тому, как дело обстояло в предшествующий период, я считаю, что ЦК совершенно несерьезно относится к вопросу о руководстве этим движением, совершенно не прилагает тут усилий!» Говоря это, она подняла голову и обвела всех присутствовавших, одного за другим, тяжелым взглядом из-за толстых стекол очков.

Описывая эту ситуацию, противники «четверки», утверждали, что до членов политбюро давно уже было доведено указание Мао Цзэдуна: «Вот когда я умру, Цзян Цин начнет скандалить». Но никто не мог и подумать, что эта женщина не проявит никакого уважения к чувствам скорби и нетерпеливо попытается злоупотреблять властью, выступать в роли этакой «барыни» или «старой хозяйки».

В душе большинство членов политбюро испытывали неприязнь к Цзян Цин. И в то же время положение ее было особым, и к тому же она выступала в качестве «старой хозяйки» в той «четверке», которая обладала громадной властью. В какой форме можно было ставить перед ней вопросы, выражать свое мнение? Все безмолвствовали.

Цзян Цин вновь заговорила: «Критиковать Дэн Сяопина, выступать против правых — это вопрос громадного значения, ибо речь идет о том, изменят или не изменят свой цвет и наша партия, и наше государство. Уже более полугода прошло, а кампания критики Дэн Сяопина так и не привела еще к его свержению. Разве это не крайне опасная ситуация? У меня на сей счет собрано очень много материалов». Она хлопнула рукой по своей коричневой папке.

И тогда заговорил Е Цзяньин: «А разве не ты лично и руководишь и управляешь ходом этого самого движения? А если есть какие-то материалы, то пусть с ними ознакомятся все!»

Цзян Цин подняла голос: «Хм! По-моему нельзя проявлять слишком большую мягкость в отношении Дэн Сяопина. Следует исключить его из партии, исключить его из партии!»

«Товарищ Цзян Цин, давайте поспокойнее, похладнокровнее. Ведь надо принимать во внимание, что наша партия в настоящее время переживает самый трудный момент. И сейчас самое важное состоит в том, чтобы как можно более тесно сплотиться вокруг ЦК партии, преодолеть трудности, пройти эту трудную заставу!» — возразил Е Цзяньин.

«Я согласен с мнением заместителя председателя Е Цзяньина». — «Я тоже согласен». Люди наперебой стали высказываться. Даже Чжан Чуньцяо, Яо Вэньюань тоже присоединились к общему хору голосов.

Обмен репликами между Цзян Цин и Е Цзяньином показал, что на первый план среди членов высшего руководства КПК вышли две фигуры: вдова Мао Цзэдуна Цзян Цин, которая возглавляла выдвиженцев «культурной революции», и маршал Е Цзяньин, на практике оставшийся старшим среди прежних руководителей, еще входивших в состав политбюро ЦК КПК.

Цзян Цин попыталась сделать так, чтобы главным стало решение вопроса об исключении из партии Дэн Сяопина. Если бы такое решение было принято, был бы открыт путь к исключению из партии большинства старых членов руководства КПК и вообще многих старых членов партии. Цзян Цин предприняла попытку осуществить молниеносную расправу со своими политическими противниками.