Спасение Петрова и Карпова

Четырнадцатый рассказ Сомова

«Вот так, совершенно неожиданно, я стал писателем. Филимонов написал сопроводительное письмо и отослал в издательство «Космофлот», где, как он сказал, работали люди, «которые ему задолжали». Я пропустил этот факт мимо ушей и не стал выяснять подробности. О чем сейчас жалею. Но встретили меня хорошо.

Правда, при первой встрече мне пришлось немного поволноваться: некоторое время издатель Григорьев обсуждал мой внешний вид со своей секретаршей Глафирой, не обращая внимания на мое присутствие. Что поделаешь — творческие люди.

— Я думала он будет покрепче и поздоровее, — сказала Глафира с легким сожалением. — Но ведь вы не пошлете его разгружать вагоны?

— А я не удивлен, — сказал Григорьев. — Человек по фамилии Сомов должен быть или высоким и могучим, или обычным и неприметным. Нам достался второй экземпляр. Не будем привередливыми. А вагоны мы и сами разгрузим, если понадобится.

— Да нет, он достаточно симпатичен, если бы короче подстригся, так и вовсе был бы красавчиком.

— Хорошим писателям красота противопоказана, — нравоучительно сказал Григорьев. — Пусть больше думает о работе.

— А плохим?

— А с плохими мы не знаемся.

— Как вы четко все расписали, шеф. Все верно. Вы не собираетесь с Сомовым вагоны разгружать. А я вряд ли отправлюсь с ним в ночной клуб. Так что не будем к человеку придираться по пустякам.

Григорьев кивнул и обратился ко мне.

— Говорят, что у вас есть опыт работы в Отделе пропаганды и агитации?

— Пять лет.

— Это не очень хорошо. Наши читатели не любят, когда им читают нотации и поучают жить.

— Они предпочитают, чтобы их учили правильно умирать?

Григорьев рассмеялся.

— Вы остры на язык. Это хорошо. Наши читатели это ценят. Хорошие шутки сейчас на вес золота.

— Честно говоря, из меня получился плохой агитатор. Меня использовали на вспомогательных работах. Но я и там не преуспел.

— Вот как? Какие работы вам поручали?

— Я изучал людей, у которых представления о жизни отличаются от стандартных.

— Вот как. Интересно.

— Начальство считало, что даже самые необычные граждане должны услышать слова утешения и надежды. И знать, что о них не забыли.

— И у вас получалось?

— Как правило, нет.

— Теперь вам будет легче, готовые рукописи будут оценивать не люди с неправильным поведением, которых надо уговаривать разумно относиться к собственной жизни, а я — ваш издатель. А у меня не забалуешь. Если ваш текст мне понравится, значит, он будет напечатан. А если нет — пойдете переписывать. Все просто.

— О чем мне писать?

— Это не мое дело, — сказал Григорьев. — Наверное, о перспективах выживания. В последнее время очень популярны эпопеи о странствиях огромных космических звездолетов, на которых люди когда-нибудь отправятся на поиски нового дома у чужой звезды. Скажем, успеха сможет достичь только седьмое или восьмое поколение. От писателя требуется показать читателям, что это возможно. Мне кажется, что для вас не составит труда написать целую серию подобных романов.

— Вы говорите о звездолетах поколений? Никогда не думал, что придется о них писать фантастику.

— Напрасно, — сказал Григорьев с некоторым нажимом. — Очень плодотворная тема. И вам будет очень легко сделать свою работу. Вы только что признались, что вы написали целую кучу отчетов о самых разных людях. Не всегда хороших. Это замечательно. Теперь сможете использовать свои заготовки для оживляжа в новых текстах.

— Не простая задача, — сказал я.

— Справитесь. У писателей и спортсменов много общего. И те, и другие хотят стать лучшими. А для этого что надо делать? Больше тренироваться.

Тема звездолетов поколений и в самом деле давно интересовала меня. Так называют огромные космические острова, на которых часть землян отправится к другим звездным системам в поисках убежища. Их назвали звездолетами поколений, потому что цели сможет достигнуть далеко не первое поколение переселенцев, стартовавших с Земли.

Я никому не говорил, что мой папа — тот самый «тайный» главный конструктор, руководящий созданием звездолетов поколений. И никто никогда не утверждал этого. Но я, почему-то, твердо в это верил. Если не мой папа, то кто еще может взяться за столь грандиозный проект? И еще — такая работа объясняла его внезапное исчезновение. Подобными великими делами следует заниматься, соблюдая тайну.

Признаюсь, предложение Григорьева мне польстило и показалось крайне интересным. Отныне я мог считать, что занимаюсь с папой одним делом. Он — технической стороной проекта, я — психологией и гуманитарными проектами. А это крайне важная сторона проекта. Нужно обеспечить преемственность поколений, добиться того, чтобы даже девятое поколение помнило и понимало цель полета. А для этого требуется поддерживать на должном уровне образование и обеспечить дальнейшее развитие наук и искусств, без чего невозможно разумное выживание человечества. А еще необходимо заниматься социальными проблемами, совершенствовать управление космическим поселением, укреплять общественные связи. И многим другим, о чем мы пока даже не догадываемся. Очевидно, что самые неожиданные психологические детали проекта можно будет понять, только когда о них напишешь. Вот и фантастика пригодилась для общего дела спасения. Так сказать, появилась потребность в мысленном эксперименте.

Конечно, я согласился».