Спасение Петрова и Карпова

Звездолеты поколений

Петрову захотелось поговорить с Сомовым о его книгах. Можно было не сомневаться, что за семь лет тот написал их немало. Петров пожалел, что мало знаком с этим сортом литературы. Разве мог он предположить, что знакомство с фантастическими книгами понадобится для работы? Это была политическая ошибка. Шестой пункт. Глупая и очевидная оплошность, поскольку не трудно было сообразить, что фантастика, в нынешней ситуации, едва ли не единственный способ заставить людей думать нестандартно.

— Расскажите о своих книгах, — попросил Петров.

— Не читали, — сказал Сомов укоризненно.

— Просмотрел. Но там, в основном, о многовековых путешествиях спасающихся от катастрофы землян. Я в такие экспедиции не верю.

— Согласен с вами. Признаюсь, и мне не нравится идея спасения части населения с помощью корабля поколений. Даже по самым оптимистическим расчетам успеха может достичь только восьмое, девятое или десятое поколение переселенцев. К этому времени цели полета уже станут абстрактными. У путешественников, чьи деды, прадеды и прапрадеды никогда не видели ничего кроме своего звездолета, изменится цель полета, станет совсем другой, не такой как у людей, стартовавших с Земли. Она не может остаться прежней. Их дом — звездолет. Для них высадится на чужой планете — потерять свой дом.

— Ничего разумнее для спасения человечества пока не придумали, — сказал Петров с огорчением.

— Обидно, но мало кто понимает, что это всего лишь продление агонии. Отложенная смерть.

— Объяснять это должны вы — писатели. И простым людям и советникам. Разве не так?

— Вы правы, Петров. Я старался в своих книгах оставаться честным. К сожалению, люди искали в моих текстах только развлечение.

— Вы считаете себя философом?

— Нет. Я всего лишь фантаст. Пытаюсь обнаружить следы будущего в настоящем. Понимаете, меня многому научил Филимонов. Этот период моей жизни оказался на удивление продуктивным. Есть исходные данные, их нужно разумно обработать и интерпретировать. Будущее нельзя предсказать, но оно вырастает из того настоящего, которое складывается вокруг нас. Как бы это сказать, из желудя не вырастит пальма. А из финика дуб. Понимаете? У природы свои законы.

— Да.

— Наша жизнь намного сильнее связана причинно-следственными связями, чем мы привыкли думать, — задумчиво сказал Сомов.

Петрову показалось, что тот начал сочинять свою новую книгу.

— Люди обычно вообще не думают о причинности, — вырвалось у него. — Мне ли этого не знать!

— Я думаю, — серьезно сказал Сомов.

— Но давайте вернемся к звездолетам поколений.

Сомов кивнул. Видно было, что эта тема его захватила. Петров вспомнил, что, представляясь, Сомов упомянул о своем отце — конструкторе космических кораблей. По крайней мере, такой миф был распространен в широких массах населения. Не трудно догадаться, что он считает звездолеты поколений своим семейным бизнесом. Это была важная информация, которая наверняка поможет решить проблему Сомова.

— Человечество очень сложное сообщество, выдернув из него лучшие, как нам кажется, группы людей, мы немедленно столкнемся с тем, что для их развития и выполнения необходимой работы будет остро не хватать людей не слишком хороших, а часто и просто неприятных. Даже идеи самых разумных и блестящих мыслителей, если их представления будут совпадать, довольно быстро начнут обесцениваться. Для интеллектуального прорыва необходимо постоянно генерировать новые, спорные гипотезы. Пусть они будут ошибочными, но вы сначала докажите, что они ошибочны, а потом уже отвергайте. Само по себе это станет важным этапом в познании. Вы, насколько я понял, занимаетесь чем-то подобным.

Конечно, Сомов заблуждался. Он неправильно понимал смысл занятий Петрова. Следовательно, переставал быть непредвзятым источником информации, потому что начал придумывать себе фиктивную реальность, искажая важные закономерности. Он придумывал факты, которые должны были, по его мнению, Петрову «понравиться». Типичное проявление эффекта наблюдателя. В самом плохом смысле этих слов. Пункт два классификации ошибок.

— Все не так. Мое дело не доказывать ошибочность новых оригинальных теорий, а отыскивать положения, которые в дальнейшем могут быть использованы для познания.

— Да, да, наверное, вы правы, — сказал Сомов. — Но сейчас это неважно.

— — Я должен был вас предупредить.

— Конечно. Спасибо. Возвращаясь к идее звездолетов поколений, должен сказать, что она невыполнима, поскольку даже при идеальном исполнении нарушает все устои человеческого общества, которые человечество нарабатывало долгие тысячелетия. На таком корабле должно развиваться общество-муравейник с тщательно расписанными социальными ролями, нарушать которые ни в коем случае нельзя, поскольку это немедленно скажется на управлении звездолетом. Будет изменено образование, точнее, заменено обучением необходимыми знаниями. Наука отомрет сама собой, как и создание новых технологий, поскольку не будет потребности в новшествах. Задачей экипажа станет постоянная забота о поддержании в рабочем состоянии имеющихся механизмов. Отомрет искусство, в запустение придут музеи и библиотеки, поскольку некому будет ими пользоваться. Изменится само понятие «культуры».

— И вы обо всем этом писали в своих книгах?

— Да.

— Очень смело.

— Мне папа врать запрещал.

— Наверное, поэтому вам и подыскали другую работу. Советники не любят, когда критикуют их любимые проекты.

— А я и не критиковал. Я указал на проблемы, которые обязательно нужно решить.

— Может быть.

— И то, что на звездолете поколений обязательно будут собраны люди с различными представлениями, целями и умениями — одна из важнейших и труднейших задач, — сказал Сомов. — Нужно будет придумать, как они смогут уживаться.

— Наверное, советники читали некоторые ваши книги. Им наверняка хочется познакомиться с настроениями разных групп граждан, которые не входят в число допущенных для решения задачи спасения человечества.

— А ведь верно. Не подумал об этом. Если власти хотят использовать меня для изучения настроения людей, на которых не действует официальная пропаганда, я действительно смогу быть полезен. Я встречался с ними еще во время работы в Отделе пропаганды и агитации, так что знаю, как с ними разговаривать.

— Вот ваша проблема и разрешилась. Вам нашли место, где вы сможете принести обществу наибольшую пользу. Не каждый может об этом мечтать. Наверное, сыграло свою роль и то, что вы — сын Сомова.

— По блату, что ли, отобрали?

— Не исключаю этого, — сказал Петров веско. — Ваша ошибка заключалась в том, что вы считали себя брошенным и забытым. А на самом деле вас умело готовили к серьезной работе.

— Мне стало спокойнее. Хорошо, что я к вам обратился за помощью. Вы мне действительно помогли. Кстати, с меня никто не брал обязательства держать в тайне свои поиски. Мне нельзя публиковать готовые тексты, но рассказывать о подготовительной работе можно. Почему-то мне кажется, что вы хотели бы быть в курсе моей работы. Странные люди — это же интересно.

— Было бы неплохо, — сказал Петров, хотя и не был в этом уверен.

— Отлично. Собираюсь приглашать вас на интересные беседы с необычными людьми. Среди них могут встретиться люди, которые могут пригодиться в вашей работе. Будем считать это дополнительной платой за вашу помощь.

— Да. Буду благодарен. С моей стороны было бы глупо упускать такую возможность, — сказал Петров без особого воодушевления.