Спасение Петрова и Карпова

Неудачное свидание

Двадцать четвертого мая, волею судьбы, я добрался до Санкт-Петербурга. Ранним утром пустынный город был строг и прекрасен. Я подумал, что пройдет несколько часов, и на широких и прямых проспектах появятся люди. Они обязательно добавят человеческой теплоты, которой так не достает сонному пока городу. Я — человек от природы циничный — немного испугался. Показалось, что предполагаемая смесь человеческой теплоты и строгой красоты беспощадно разрушит мой привычный мир, в котором я обитал до сих пор. Понятно, что я ничего не потеряю, только приобрету. Но Петербург был для меня чужим и производил впечатление беспощадной машины, способной поглотить любого человека. И меня тоже, но понравится ли мне быть рабом этого великого города?

Мрачные мысли быстро покинули меня. Я был влюблен и, следовательно, потерял на время способность сосредоточиваться на внешних раздражителях. Жил в призрачных мечтаниях.

Маргарита, для меня просто Рита, — так звали мою дорогую подругу — перенесла встречу на шесть часов. Не знаю, чем конкретно была вызвана ее задержка. Никогда не интересовался местом ее работы. Насколько я понял, она занималась чем-то скучным, связанным с политикой или социологией. Не поинтересовался при знакомстве, теперь расспрашивать было глупо. Рита знала, что я политикой не интересуюсь, и ее это более чем устраивало. Однажды она сказала: «Не лезь в мои дела». Я ее успокоил, объяснил, что о политике с ней говорить не собираюсь. Но рад, что у нее есть занятие, не связанное со мной. Это делает наш союз крепче. Она поверила. Самое смешное, что я сказал правду.

Мне не нравилось только то, что занятия у Риты не подчинялись твердому распорядку. Наши отношения были бы прочнее, если бы у нее был нормированный рабочий день. Но что толку говорить о пустяках, которые изменить нельзя. Я должен был смириться с тем, что потерял целый день. Мы должны были встретиться и отправиться на Кижи еще утром. Теперь придется заночевать в Петербурге и отправиться в путешествие на следующий день. Рита знала, что я не люблю проживать в гостиницах и ненавижу перемещаться в пространстве. Но она считала, что немного страданий поможет мне выглядеть солиднее. Я уже говорил, что был влюблен. И ради Риты готов был выдержать не только многочасовое ожидание ее прибытия, но и такое неприятное испытание, как путешествие на корабле.

Я приготовился к шести часам ожидания и скуки. Но так и не придумал, как наилучшим способом убить время. Осмотр достопримечательностей, посещение музеев и выставок исключались. Это не мое. К тому же не хотелось перемещаться по городу в одиночестве. От современных кинофильмов и телевидения меня тошнит. Оставалось одно — прочитать интересную книгу.

Работник отеля был удивлен. С такой необычной просьбой к нему давно не обращались.

— Разве у вас нет читалки?

— Я бы хотел почитать бумажную книгу.

— Странная просьба.

— В любом отеле со временем собирается неплохая библиотека бумажных книг, которые забыли клиенты. Я бы хотел выбрать одну из них. Люблю книги, которые люди читают не по долгу службы, а для того, чтобы скрасить скучный вечер в отеле.

— У нас не бывает скучных вечеров, — возразил работник отеля. — Мы умеем развлечь клиентов: живая музыка, звезды эстрады, встречи с интересными людьми, фотовыставки…

— Я вам верю. И никого не собирался обидеть. Но я бы хотел осмотреть библиотеку забытых книг. Интересно узнать, какие книги читает народ.

— Странная прихоть.

Не думал, что моя просьба вызовет такую бурную реакцию. Потом сообразил, что этому парню наверняка поручено следить за тем, чтобы постояльцы соблюдали законы. Я — человек законопослушный и следить за мной бесполезно. Но вступать в пререкания с работником отеля не хотелось. Это самый проверенный способ оставить о себе память. Но я предпочитаю, чтобы работники отеля и прочий обслуживающий персонал забывали о моей персоне сразу после того, как я, расплатившись, покидаю их отель. Не желаю, чтобы обо мне вспоминали люди, с которыми я не намерен общаться.

Права Рита, когда утверждала, что к книгам я отношусь с большим вниманием, чем к людям. Вот и сейчас не заметил, что на его бейджике было указано имя: Кузьма. И не подумал, что Кузьма, исполняя мои пожелания, может вспомнить о своих обязанностях.

Пришлось предъявить официальное разрешение заниматься изучением бумажных книг. Не думал, когда получал эту очень полезную бумажку, что однажды она понадобится для предъявления рядовому работнику в случайном отеле. Вера, идеология, политика — теоретически я понимаю значение для людей этих важнейших понятий. Но когда сталкиваюсь со всем этим лично, на практике, немного теряюсь. До сих пор я не предполагал, что проверка на лояльность коснется меня так бесцеремонно.

В документе, который я вынужден был предъявить Кузьме, сообщалось, что мне, как действительному члену Клуба библиофилов, разрешается не только читать бумажные книги, но и собирать, складировать и изучать их, поскольку эти действия считаются одним из видов традиционного коллекционирования.

Работник Кузьма внимательно изучил бумагу, после чего посмотрел на меня с нескрываемым восхищением. Наверное, я был первым библиофилом, которого ему довелось увидеть.

— Никогда раньше не видел документа, подписанного ведущим советником Канцелярии Института спасения души.

— В Институте посчитали, что моя коллекция может быть полезна советникам.

— Полезное чтение, кто бы мог подумать, что так бывает? Как изменился мир в последнее время, — сказал работник Кузьма задумчиво.

— Советники знают больше, чем положено рядовым гражданам, — мне хотелось, чтобы наш неприятный разговор закончился быстрее.

— Само собой. Это все понимают, — задумчиво сказал Кузьма.

— Так я могу рассчитывать, что вы выполните мою невинную просьбу?

— Конечно. Я не могу отказать обладателю такого редкого документа. Вы правы, у нас на складе выделено специальное место для забытых книг, — сказал Кузьма и улыбнулся. — Их немного, но хранятся они в полном порядке. У нас в штате объявился один чудак, который ими занимается, стирает тряпочкой с них пыль. Более того, он рассортировал их по категориям. Какими конкретно книгами вы интересуетесь?

— Сегодня хотел бы почитать что-нибудь легкое.

— Интересуетесь любовными романами?

— Нет. У меня нет проблем в личной жизни.

— Путеводители и альбомы?

— Нет. Я не любитель архитектуры и живописи.

— Стихи?

— Нет. Самые смешные из них заставляют грустить.

— Философские труды?

— Любители философии еще существуют?

— В достаточном количестве. По крайней мере, они оставили у нас кучу литературы.

— Нет. Мне бы что-нибудь захватывающее.

— Детективы?

— Нет. Зачем тратить время на чтение книги, в конце которой будет сообщено имя убийцы. Не проще ли сразу открыть последнюю страницу?

— Исторические книги?

— Нет. Мне хватило уроков истории в школе. Любые новые сведения заставляют меня нервничать. Не могу решить, кто меня обманул: учитель в школе или модный писатель. Увольте.

— Производственные романы?

— Мне и своих проблем хватает.

— Фантастика?

— Все, что было написано до объявленного Конца Света, устарело. А новые писатели пока слабоваты.

— Не читал, но догадываюсь, о чем вы говорите. У нас есть несколько удачных антиутопий.

— Не интересуюсь.

— Вы привередливый человек. Но у меня есть книга, которая вас наверняка заинтересует. Это одновременно и исторический роман, и научный, и философский, и мистический, и производственный, и фантастический. Написан тридцать пять лет назад.

— Кто автор?

— Николай Сомов.

— Не слышал о таком.

— Мы пытались отыскать другие его произведения, но безуспешно.

— Неоцененный гений?

— Владельцы отеля хотели продать ее на аукционе, но устроители решительно отказались ее взять. Сказали, что такой книги не существует.

— Как это? Надо было показать им книгу, они бы и успокоились.

— Они отказались дотрагиваться до нее. Боялись, что их потом найдут по отпечаткам пальцев. Неприятности никого не радуют.

— Что за чушь? Так не бывает. Никогда не слышал, чтобы аукционисты отказывались продавать бумажные книги. Это не те люди, которые отказываются от денег, которые сами плывут к ним в руки.

— Мы сами удивились, — сказал Кузьма, — никогда прежде с таким не сталкивались.

— Но вы выяснили у компетентных людей, что с этой книгой не так?

— Конечно. Нам ответили, что эта книга не значится ни в списке изданных книг, ни в списке запрещенных. То есть аукционисты сказали правду. Официально ее не существует.

Кузьма удивил меня. Никогда не слышал ни о чем подобном. Несуществующие книги — это интересно. Но как относиться к книге, у которой нет официальной цены, установленной на аукционе?

— И сейчас эта книга у вас на складе?

— Да. Нам рекомендовали ее уничтожить. Но согласно трудовому договору, мы не обязаны выполнять такую работу. Вот и решили, пусть полежит, рано или поздно кому-нибудь понадобится.

— И сколько человек ее прочитали?

— Вы будете первым. До вас никто не интересовался бумажными книгами.

Я почувствовал себя случайно выжившим динозавром. Впрочем, меня это устраивало, поскольку я не собирался вымирать. Наоборот, был уверен, что чтение позволит мне продлить жизнь.

— Вы сами ее прочитали? — спросил я.

— Я не читаю бумажные книги, — с гордостью сказал Кузьма, — тем более не существующие.

— А мне советуете.

— Вы производите впечатление начитанного человека, привыкшего решать важные вопросы самостоятельно. А документ, который вы предъявили, почти гарантирует, что после прочтения этой книги вам ничего не грозит. Вот вы и решите судьбу этой странной книги. Если сочтете ее вредной — уничтожите. А если полезной, расскажите о ней людям, которым она может быть полезной. Лично я на себя такую ответственность не возьму.

Поверить в такую безумную историю я не смог. О черном списке слышал. Но что может помешать продавцу или коллекционеру проверить, объявлена книга запрещенной или нет? На рынке, как правило, появлялись лишь проверенные книги. Подвоха ждать не приходилось, поскольку проблемы никому не нужны. Мне показалось, что книгу написал или сам работник отеля Кузьма, или его хороший друг. Нужно отдать должное его попытке сделать своему продукту хорошую рекламу. И я согласился прочитать книгу.