Спасение Петрова и Карпова

Филимонов задумался

Однажды Петров, Карпов и примкнувший к ним Сомов исчезли. Установить их местонахождение не удалось. А занимались этим профессионалы. Филимонов сначала забеспокоился, а потом, когда его избрали Главным советником Института Спасения, обрадовался. При живом Карпове такое было бы невозможно. Он не желал Карпову смерти, предпочитая называть бывшего Главного советника потерявшимся человеком.

Но радость его продержалась недолго — всего неделю. На восьмой день Филимонов догадался, что кроме уважения, почета и максимально возможного для человека его круга социального положения, ему по наследству досталась и главная проблема — это у него теперь будут спрашивать, как пережить Конец Света? Совсем недавно он выполнял приказы начальника, теперь ему предстояло самому искать способы спасения. Но Филимонов плохо представлял себе, как он должен этим заниматься, какие исследования проводить, каких советников привлекать для работы. Это было обидно, но, по счастью, уже не могло повлиять на его карьеру. По крайней мере, до тех пор, пока он будет контролировать поведение других возможных конкурентов на должность Главного советника. А сам он ошибки не совершит. Даже если допустить, что его будут пытать, сам он никогда не признается, что не верит в спасение человечества. Иногда приходится лгать. Такова жизнь. Конечно, не очень благородно при этом возглавлять Институт Спасения. Однако, если никому не говорить о своей неспособности исполнять обязанности Главного, то можно.

Филимонов сразу понял, само по себе исчезновение Карпова и его подельников подтверждало, что пережить Конец Света принципиально возможно. Эти трое наверняка что-то придумали. Если бы пропал один Карпов, это можно было бы объяснить его личными обстоятельствами, но то, что к нему присоединился Петров, говорило само за себя. Это было хорошей новостью. Но с другой стороны, спасся не он — Филимонов — а совсем другие люди. Филимонов подумал, что теперь пришла его очередь.

Конечно, ради этого придется как следует поработать. Разумнее всего, попытаться обнаружить рабочие материалы Карпова. Его деятельность обязательно должна была оставить следы. Это могли быть электронные и бумажные отчеты о проведенных экспериментах. Финансовые документы. Заметки или директивные письма. Но, как довольно быстро выяснилось, Карпов тщательно подготовился к исчезновению — архивы были подчищены. Еще одно весомое доказательство того факта, что Карпову удалось добиться успеха и свалить из нашего мира. Да еще и Петрова прихватить с собой. Нет, скорее всего, это Петров прихватил не только Карпова, но и Сомова младшего. Впрочем, какая разница. Сути дела это не меняло. Была у случившегося исчезновения Карпова и компании и неприятная сторона. Оказалось, что спасение может быть только индивидуальным. В противном случае не было смысла пропадать. Они спасли бы человечество и стали величайшими героями в истории человечества. Чем плохо? Но не получилось. Хорошо это или плохо, Филимонов не знал. Он даже не понял, должен ли он по этому поводу радоваться или грустить.

Филимонов понимал, что его собственные усилия по спасению человечества обречены на провал. И не собирался соревноваться с Карповым. Без колебаний он принял самое рациональное решение в его положении: использовать исключительные возможности, которыми располагал Институт Спасения, для поиска пропавших Карпова и Петрова. Собственно в этом и заключалась его работа, как нового Главного советника. Он должен был найти умников и заставить их поделиться результатами своих исследований.

Но как это сделать? Филимонов не считал себя особенно умным человеком. Ему нравилось думать о себе, как об умелом и изворотливом чиновнике, способном достигать поставленной цели. В сложившихся условиях это было намного ценнее, чем считаться изощренным интеллектуалом, которого научили решать отвлеченные фундаментальные задачи.

А вот Карпов не только считался чрезвычайно умным человеком, но и был таковым. Не удивительно, что никаких документов, которые могли бы помочь в поисках, он не оставил. Догадывался, что его попытаются найти. До записей Петрова добраться нереально — это понятно. Да и были ли они вообще? Его работа не предполагала сбор материала, клиенты давно расправились с ним, если бы узнали, что он собирает архив, который любой человек мог бы использовать как компромат. Остался Сомов младший. Писатель. Или фантаст, как правильнее называть его занятия.

Вот кто мог оставить интеллектуальный след. После него должны были сохраниться книги и черновики. Однако с этим Сомовым младшим всегда было непросто. Филимонов знал, что в свое время, — о, боже, с того дня прошло уже пять лет — Карпов отослал фантаста к отцу заниматься гуманитарными вопросами реализации проекта звездолетов поколений. Наверное, эти звездолеты до сих пор строят, поскольку ничего лучше для спасения хотя бы части человечества придумано не было.

Правда, через три месяца он вернулся. Филимонову удалось поговорить с Сомовым младшим. Он с явным удовольствием рассказывал о встрече со своей вновь обретенной семьей. Естественно, никаких секретных сведений не сообщил, впрочем, Филимонова они не интересовали. Сомов старший обрадовался, встретившись с сыном после долгого расставания. Он с интересом выслушал соображения сына. И согласился с тем, что гуманитарная составляющая в его работе очень важна, и признал, что совершена ошибка — поскольку ей не уделялось достаточного внимания. Помогли ли идеи Сомова младшего его отцу? Надо полагать, что помогли. Главное — работа над созданием звездолетов поколений успешно продолжается.

— Я был прав, мой папа и в самом деле — великий человек! У него обязательно получится! — доверительно говорил Сомов.

— А почему же вы вернулись?

— Так мы решили с папой. Для дела важно, чтобы я мог получать достоверную текущую информацию о состоянии общества.

Филимонов согласился, что в таком подходе есть свой резон. Когда начнут раздавать билеты на звездолеты поколений, социальные вопросы станут актуальными. Филимонов рассчитывал, что ему как Главному советнику место на звездолете найдется. Но это был запасной вариант, если не удастся отыскать Карпова. Но его удивила следующая фраза.

— Папа сказал, что мне нужно заниматься проектом Григорьева, что это хорошо сработает для нашего дела. Так, по его мнению, я принесу человечеству наибольшую пользу.

Странное заявление, Филимонов уже тогда должен был подумать, что однажды он сможет использовать эту информацию с пользой. Сейчас он обязательно спросил бы, что это за проект Григорьева? Но в тот день, когда происходил этот разговор, он еще не знал, что вскоре станет Главным советником.

И вот настал день, когда понадобилось выяснить, чем конкретно, кроме своих фантастических сочинений, занимался Сомов младший. Филимонов не сомневался, что сделать это будет нетрудно. Вряд ли фантасту могли поручить секретную работу. А Сомов — хороший фантаст. Не удивительно, что его использовал в своем проекте издатель Григорьев. Надо полагать, если как следует надавить, тот с удовольствием расскажет о своих контактах с Сомовым. Это был хороший первый шаг для поисков пропавших.

Филимонов немедленно договорился о встрече с Григорьевым. Они пообедали в ресторане, поговорили о пустяках, обсудили, в чем разница восприятия реальности советника и писателя. Вспомнили несколько подходящих к случаю анекдотов. Посмеялись. А потом, когда взаимное доверие достигло максимума, Филимонов спросил:

— Хочу отыскать Сомова младшего. Вы наверняка знаете, где его можно найти.

Григорьеву вопрос не понравился.

— Увы. Я не настолько крут, чтобы Сомов оставлял мне свои координаты. Это тот самый случай, когда приятно сознавать, что ты слишком мелкая сошка, которому не доверяют вести серьезные дела.

— Но у вас был общий проект с Сомовым?

— У меня в производстве десяток проектов, всех и не упомнишь.

— Вы чего-то боитесь?

— Нет. Не хочу случайно узнать больше того, что мне положено.

— Но с Сомовым вы затеяли что-то необычное?

Григорьев неприязненно посмотрел на Филимонова. От симпатии не осталось следа.

— Я был всего лишь передаточным звеном. Кто-то из очень больших людей, — у меня хватило ума не выяснять, кто бы это мог быть, — попросил, через подставных лиц, предложить Сомову бессмысленную и тяжелую работу. Он должен был вести хронологию событий, связанных с Концом Света. В подобных условиях люди часто ведут себя неадекватно. Читать о них забавно. Его работу хорошо оплачивали, но сразу предупредили, что печатать книги не собираются. Так сказать, рукописи Сомова предполагалось использовать для служебных целей. Правда, обманули. Книгу напечатали смешным тиражом в пять экземпляров. Для кого она предназначалась, не знаю. Честно говоря, сам я рукопись Сомова не читал. Есть избыточные знания, а есть откровенно опасные. Это нужно понимать!

— А есть знания, от которых нельзя увернуться, — веско сказал Филимонов. — Иногда знания оказываются важнее самого человека.

Ему показалось, что Григорьев уже выложил все, что знал. Но поднажать на всякий случай следовало.

— Это я понял, когда увидел вас, — грустно сказал Григорьев. — Деньги просто так не раздают, обязательно придется отработать. Не хотел с вами встречаться и до последнего момента рассчитывал, что вы не будете задавать трудных вопросов. Не получилось.

— Хорошо, что вы это понимаете. Хочу услышать от вас подробный и честный рассказ о вашем совместном проекте с Сомовым, — строго сказал Филимонов, время шуток прошло.

— Да я ничего не знаю, — заныл Григорьев.

— Ответ не правильный. Придется вспомнить. Ваш проект — очень странное занятие.

— Все что знал, я рассказал.

— Рукопись осталась в редакции? — с надеждой спросил Филимонов. — Хотелось бы почитать.

— Увы. Это невозможно. Посыпался винчестер. Весь архив погиб.

— Где печатали книгу Сомова?

— Не знаю. Не интересовался.

— Могу я поговорить с корректором?

— Вам не повезло. Два месяца тому назад наш корректор отправился на экскурсию в кратер Тихо на Луне, но их чартер потерпел аварию. Никто не выжил. Страшная трагедия.

— Печально. Вы были знакомы с Главным советником Карповым? Встречались с ним?

— Нет. Если бы я был лично знаком с таким большим человеком, то обязательно сам пробился в начальники. А не занимался бы книжками.

— Сейчас Главный советник — я. Поможете мне, я помогу вам. Это понятно?

Григорьев кивнул. Филимонов понял, что ничего нового тот не расскажет. Или действительно ничего не знает, или страх оказался сильнее желания сделать карьеру.

— Ладно, — сказал он. — Если понадобитесь, я вас найду.