Спасение Петрова и Карпова

Поиски начались

Прежде всего, мне нужно было удостовериться, что интерес к книге Сомова не нарушает закон. Выяснить это нетрудно. Любой коллекционер, прежде чем отсчитывать деньги продавцу, обязан поинтересоваться в Тайной Канцелярии Института спасения души, не числится ли, заинтересовавшая его книга в черном списке. Обычная процедура.

Есть у меня хороший знакомый в Тайной Канцелярии Института спасения души. Хороший не в том смысле, что он обладает замечательными моральными качествами, но мы давно знакомы, и он всегда честно и охотно выполняет мои маленькие просьбы за приемлемую плату. Нельзя заниматься коллекционированием и не пользоваться поддержкой официального лица.

Обсуждать свою просьбу по телефону я не решился и назначил встречу в близлежащем кафе, как делал это и раньше. Канцелярист явно обрадовался и с готовностью согласился встретиться. Можно подумать, что соскучился. Хорошие деньги помогают находить верных друзей в самых высоких сферах.

Он поджидал меня. Хороший знак. У канцеляриста, надо полагать, были проблемы с деньгами. А это значит, что наша встреча будет полезна обоим. Мы пожали друг другу руки.

— Чем могу служить? — спросил канцелярист.

— Пустяковый вопрос.

Мой информатор расстроился. Он рассчитывал, что вопрос будет сложный и запутанный. Понятно, что чем труднее работа, тем больше вознаграждение. Я поспешил успокоить его.

— На вашем гонораре это не отразится, — добавил я и улыбнулся.

— Слушаю вас.

— Есть такой человек, о котором мне не удалось найти достоверной информации. Писатель. Точнее, фантаст. Его фамилия Сомов. Хотелось бы узнать, какие книги он написал? И главное — не включены ли они в черный список?

— Хотите приобрести?

— Пока не знаю. Во многом это будет зависеть от той информации, которую вам удастся собрать. Рисковать я не намерен.

— Сомов, говорите. Не слышал о таком.

— И я узнал о его существовании совсем недавно. Насколько я понял, он автор нескольких книг. Скорее всего, он издавал свои труды за собственные деньги.

— Вы уверены, что он фантаст?

— Да. Я держал в руках его книгу.

— Издательство? Тираж?

— «Космофлот». Пять экземпляров.

— Вы шутите?

— Нет.

— Это может быть хороший бизнес, — сказал канцелярист задумчиво. — Такие книги могут быть баснословно дорогими. Но сведения о них добыть, как правило, трудно. Требуются дополнительные усилия, придется попотеть.

— Согласен. Ваш гонорар за эту работу будет в два раза больше обычного.

— Договорились.

Настроение у канцеляриста улучшилось. Наверное, стал придумывать, куда потратит так легко доставшиеся ему деньги.

На следующий день канцелярист доложил об итогах своих поисков. Его оптимизм успел улетучиться. Ему не удалось найти ни-че-го.

— Такого человека в нашей базе данных нет.

— Псевдоним?

— Фамилия, псевдоним — нет разницы. Как человека не назови, перед законом все равны. К сожалению, автор с таким данными в наших списках не значится.

— Но я держал в руках его книгу.

— Да. Это загадка.

— Может быть, он попал в черный список?

Канцелярист посмотрел на меня с раздражением. Он не любил, когда указывают, как ему следует выполнять свою работу.

— Не надо учить меня искать информацию! — грубо сказал он.

— Простите, я сказал первое, что мне пришло в голову. Пробую думать.

— Черный список я, естественно, проверил. Сомов не включен. Более того, я проверил черный список Б. И там фантаст с такой фамилией или псевдонимом не значится. Боюсь, это плохая новость.

— Что такое черный список Б.?

— Писателей из обычного черного списка нельзя публиковать, о писателях из черного списка Б. нельзя упоминать.

— Правильно ли я понял, что я могу упоминать и хранить книги Сомова в своей коллекции, поскольку в черные списки они не включены?

Канцелярист задумался.

— Думаю, что вас будет трудно привлечь к уголовной ответственности.

— Ну вот. А вы сказали, что это плохая новость.

Канцелярист тяжело вздохнул. Посмотрел на конверт с гонораром, который я ему успел передать, и объяснил мне ситуацию с разоружающей простотой.

— Эти черные списки — обычная практика. Но говорят, что существует еще черный список В.. Этот серьезнее. Мы в Канцелярии работаем с двумя обычными черными списками. А вот черного списка В. никто не видел. Кроме людей, составивших его. И особой группы спасителей, которые пользуются им в своей работе.

— Что это за работа?

— Иногда мало запрещать печатать вредные книги и упоминать о провинившихся писателей. Бывают такие случаи, нужно поступать суровее, когда недостаточно просто стереть память о существовании некоторых людей. Нужно добиться того, чтобы человек перестал писать. Прежде всего зачистить поле. Не должно остаться никаких следов: официальных документов, записей об учебе в школе, оплаченных коммунальных счетов. Ничего, что могло бы подтвердить их реальность. Их жизнь перестает быть значимой.

— Их уничтожают?

— Не думаю. Есть другие отработанные методы.

— Вы думаете, что Сомов попал в черный список В.? — спросил я.

— Было бы странно, если бы я об этом думал, — рассмеялся канцелярист. — Меня это не касается.

— Можно ли утверждать, что Сомов попал в черный список В.?

— Как можно узнать о том, что не существует?

— Я запутался. Могу я включить книги Сомова в свою коллекцию?

— Конечно, — убежденно сказал канцелярист. — Если достанете то, чего нет в нашей реальности.

— А если я заполучу такую книгу, а она, скажем, внесена в черный список В.? Я буду наказан?

— Нет. Автор книги будет считаться литературным персонажем, не имеющим отношения к реальности. Как Козьма Прутков, например. Если вы обнаружите такую книгу, вам за это медаль выдадут и денежную премию. Потому что вы добровольно, по зову сердца, выполните их грязную работу.

Вот когда я понял, что попал в жуткую историю, смысла которой не понимаю, личной заинтересованности придумать не в состоянии, не могу даже объяснить, зачем мне понадобилась эта книга. Но отказаться от поисков почему-то не могу. Упрямство — самый ужасный мой недостаток. Так было всегда.

— Неужели меня не накажут за самовольство?

— Конечно, накажут. Но очень тонко — вы этого не заметите. А если заметите, то будете считать, что с вами поступили справедливо.

— Вы советуете мне забыть об этой книге?

— Ни в коем случае. Поздно. Вы уже связаны крепко-накрепко. Сам я со списком В. дела не имел. Избави меня Бог. Но слышал краем уха о несчастных людях, которые слишком настойчиво и нагло интересовались подобными опасными книгами. Их судьба неизвестна. Потому что ими никто не интересовался. У нас в Тайной Канцелярии таких любителей книг принято называть мертвыми космонавтами.

— Их убили?

— Церковь запрещает необоснованные убийства, — сказал канцелярист обиженно.

— Да, конечно.

— Эти люди больше не занимаются литературой. И никто не интересуется, кто они, и почему перестали писать книги.

— Мне грозит исчезновение?

— Не могу утверждать. У меня нервная работа — как бы я не старался держать подальше от опасных знаний, какие-то слухи мимо моих ушей не проходят. Но это только слухи.

— Ну и?

— Считается, что пропавшие люди живы и продолжают работать.

— Почему так считается?

— Эти люди обладают важной информацией, в которой заинтересована Церковь. И будьте уверены, они поделятся ею.

— Их содержат в тюрьме?

— Не знаю и не комментирую.

— А как поступят со мной? Сомневаюсь, что я могу заинтересовать Церковь. Честно говоря, я ничего не умею.

— Это плохо. Но будем оптимистами. Вы наверняка что-то знаете, но не догадываетесь об этом. А если нет, то я советую как можно скорее получить нужные Церкви умения. Это гарантированно сохранит вам жизнь.

Впечатление, что меня засасывает в болото, только усилилось. Показалось, что, пожалуй, мне давно нужно было выяснить, как вести себя, проваливаясь в болото? Размахивать руками или вести себя смирно?

— Я пытаюсь. Обратился за информацией к вам. Но помощи не получил. Не знал, что Тайная Канцелярия такая закрытая организация.

— Потому ее и называют Тайной!

— Это понятно. Но если бы вы помогли мне, это решило многие проблемы.

— Вы не справедливы. Я рассказал даже больше, чем хотел. У вас такой растерянный вид, что захотелось помочь, даже нарушая профессиональные правила.

Вот это мне понравилось. Я знал, что мой знакомый канцелярист — скользкий и коварный тип, но то, что я способен заставлять людей жалеть меня, стало приятным откровением. Нужно будет тренировать эту ценную способность. Если бы я раньше использовал это полезное качество, то сумел бы удержать Риту.

— И что вы мне посоветуете?

— Книга у вас?

— Нет. Я ее потерял.

— То есть, вы держали книгу Сомова в руках, а потом потеряли ее. Это плохо.

— Я не виноват.

— Все так говорят

— Но что мне делать?

— Делайте что хотите, но найдите книгу. Только это может помочь вам.

— Но как? Вы сами мне сказали, что официальной информации о Сомове и его книге не существует.

— Вы как маленький, честное слово! Нет официальной, воспользуйтесь неофициальной. В черном списке книги нет, а это значит, что поиски вести не запрещено. Опасно, но не запрещено.

— К кому я могу обратиться?

— Это не мое дело.

Разговор с канцеляристом оставил самое неприятное впечатление. Я не сумел узнать даже то, будут ли меня преследовать за то, что я узнал о существовании книги Сомова. Вместо этого канцелярист сказал, что спастись от репрессий я смогу, только отыскав эту проклятую книгу.

Я немедленно позвонил Рите. Нельзя было забывать о том, что и она подвергает себя опасности. Мой долг был предупредить ее. Но телефон Риты по-прежнему был отключен.