Спасение Петрова и Карпова

Книга Сомова прочитана

Филимонов закрыл книгу. Она была прочитана от первой страницы до последней. Главное он узнал: ему необходимо оказаться на месте встречи возле памятника Пушкину в день Конца Света. У него даже щеки раскраснелись. Филимонов неожиданно понял, что у него появился вполне реальный шанс стать властелином мира. Сначала Земли. Потом Солнечной системы. Галактики. Вселенной, и, в конце концов, если проявить смекалку, то и всего Мироздания. Конечно, придется попотеть и нарушить некоторые моральные заповеди. Но главный приз, который достанется ему в случае успеха, стоит затраченных усилий.

Филимонов выписал на листок список людей, которые могли стать ему конкурентами. Теоретически могли, но в реальности, конечно, нет. Он коротко хохотнул — эти люди не способны мечтать о власти над Мирозданием. Их жалкие умишки заняты познанием и не способны ставить перед собой глобальные цели. Неудачники.

На миг ему стало жутко. Он вспомнил знаменитую книгу: «Как стать властелином Мира и не привлечь при этом внимание санитаров». Неужели он сошел с ума? Нет, нельзя считать целеустремленность, жажду быть главным и простую жадность проявлениями безумия. Так можно договориться до ужасных вещей.

«Неужели я больше не способен отличить безумную идею от труднодостижимой? — подумал он с робким сомнением. — Нет, нет, я понимаю разницу. А это означает, что я психически здоров и всегда смогу остановиться при необходимости. Впрочем, было бы глупо отказываться от такой вкусной возможности. Кто бы на моем месте не попробовал бы использовать шанс, который выпадает человеку только раз в жизни? Только глупец. А я не дурак! И пусть Карпов не считает меня талантливым сотрудником, я докажу ему, что он ошибается».

Но мечтать о будущем могуществе было рано. Сначала надо было добиться нужного результата. Неплохо было бы гарантировано добраться в назначенное время до памятника Пушкину. А без помощи Корнева ему обойтись не удастся. Надо будет придумать, как заставить его сделать нужную работу. Да так, чтобы он не догадался об истинных планах. Интересно почему, как правило, настоящие ученые лишены чувства алчности? Или мы так считаем только потому, что им редко выпадает случай стать по-настоящему богатыми и великими? Корнев производил впечатление настоящего ученого и потому вряд ли захотел бы однажды проснуться властелином Мироздания. Ему это было бы скучно. Но Филимонов дал себе слово не расслабляться и присматривать за своим возможным конкурентом.

Уговорить Корнева на новый эксперимент не составило труда. Собственно, Филимонов просто отдал приказ перенести себя на двадцать лет вперед.

— Хочу оказаться двадцать четвертого мая, в день Конца Света, в Москве. Возле памятника Пушкину в 19-30. Можно?

— Это не трудно, но очень опасно, — ответил Корнев.

— Почему? — удивился Филимонов.

— В книге Сомова сказано: «Если в этот день возле памятника Пушкину встретятся шесть человек, сумевших переместиться в пространстве и времени, Вселенная исчезнет.

— Вы читали книгу Сомова?

— Да.

— Зачем?

— Любопытно стало.

— И как? Что вы вынесли после прочтения?

— Очень ценная книга. Много интересного. Например, я понял, как работает механизм ложной памяти. Можно было догадаться, что он связан с нуль-транспортировкой. А теперь я знаю, как это происходит с физической точки зрения. Сдвигаем требуемым образом точку сборки — и получаем нужный результат.

— Но это не научный метод.

— Скажем осторожнее, это метод, не подтвержденный пока еще официальной наукой. Впрочем, это не так. Есть наблюдения, которые можно считать фактами. А мы еще один эксперимент проведем — замечательно.

— Что за чушь!

— И я бы посчитал эти разговоры обычной магической чушью. Но не все так просто! Сходите в ближайший сумасшедший дом. Там многие, далеко не все, конечно, проживают в своем собственном придуманном мире, который для них вполне реален. Для нас это болезнь мозга, умопомешательство, а для них среда обитания. Их органы чувств реагируют не на нашу реальность, а на свой смещенный мир. Видят то, чего не видим мы, слышат то, чего не слышим мы, считают себя Наполеонами или Илонами Масками. Некоторые обживают Марс.

— Но это болезнь!

— Только потому, что они не выбрали свой новый мир сознательно. И не могут им управлять. Но, наверное, этому можно научиться.

— Трудно в это поверить.

— Есть и научные, точнее, почти научные объяснения. Например, интерпретация квантовой механики, которую дал Хью Эверетт. Она предполагает существование, в некотором смысле, «параллельных вселенных», в каждой из которых действуют одни и те же законы природы и которым свойственны одни и те же мировые постоянные. Но находятся они в разных состояниях. Предполагается, что состояние нашей Вселенной является квантовой суперпозицией нескольких (а возможно, и бесконечного числа) состояний одинаковых невзаимодействующих между собой параллельных вселенных. Так понятнее? А у Сомова это называется сонастройкой. Мы люди взрослые, нам что суперпозиция, что сонастройка — все едино, потому что приводит к одинаковому результату.

— Не буду спорить. Сейчас не это важно. Я смогу попасть в нужное время к памятнику Пушкину.

— Да. Пройдемте в мой кабинет, аппаратура для переноса готова к работе. Вам нужно вслух произнести свои пожелания: «выбираю текущую ветвь, время и место, в котором хочу оказаться». Я делаю вам укол, чтобы ваша точка сборки могла свободно перемещаться — и вперед. Все это давно проверено и работает без сбоев.

— Поехали, — сказал Филимонов.

— Можно сделать, но это опасно, — сказал Корнев. — Можно погубить Вселенную. Помните о предупреждении инопланетянки. Шестой человек — лишний.

— Как выявить этого шестого?

— Об этом много книг написано. Нельзя применять магию для личной выгоды. Собственно, все мы до сих пор живем только потому, что этот запрет действует.

— Но мне любопытно. Любопытство нельзя считать погоней за личной выгодой! Это будет величайший научный эксперимент. Нужно установить природу опасности и придумать, как ее предотвратить.

— Это сильный аргумент, вы убедили меня.

— Вы сделаете мне укол?

— Обещайте, что будете осторожны. И не допустите Конца Света.

— Там должен быть человек, который мог бы и хотел предотвратить катастрофу.

— Вы сделаете мне укол?

— Да. Я надеюсь, что вы вычислите негодяя.