Спасение Петрова и Карпова

Филимонов о Петрове не забыл

На следующий день к Петрову пришел Филимонов.

— Хочу напомнить, что я все еще ваш клиент.

— Я помню, — ответил Петров вежливо. — У вас случилось что-то необычное?

— Нет. Цвета пасты в моей ручке с того дня не менялись. И это раздражает еще больше. Ожидание часто изматывает больше, чем необъяснимые феномены.

— Понимаю. Но не могу сказать ничего нового. Я не знаю правильного ответа, у меня не хватает информации. Не люблю безответственно болтать.

— Я слышал, что вы помогли Сомову.

— Это он вам сказал?

— Да.

Петров укоризненно покачал головой.

— Он поторопился. Услышал от меня слова, которые его успокоили, и решил, что я помог ему. Как будто я старался утешить его. Это не так. Но слова — это только терапия. Я не говорил, что разобрался с его проблемой. Я не знаю, что с ним происходит.

— Успокоили, разобрались. Есть разница?

Петров привычно повторил слова, которые снова и снова говорил всем своим клиентам:

— Поймите, наконец, Филимонов. Я много раз вам говорил, что не занимаюсь помощью людям, попавшим в трудное положение. Мое дело — понять причины и механизмы, которые привели людей в тупик. Проще говоря, занимаюсь физикой процесса. Выясняю причину и механизм феномена. Пытаюсь ответить на вопросы: как, почему и зачем? Успокоительный эффект всего лишь приятный бонус. Если клиентам кажется, что я помогаю им, произнося понятные им слова, они ошибаются. Это всего лишь ошибка интерпретации. Четвертый пункт классификации.

— Однако, Сомов остался доволен. Теперь он считает, что регулярными перезагрузками его жизни занимался отец. Его такое объяснение устраивает.

— Но это только одно из возможных решений. Кстати, не самое правдоподобное.

Филимонов рассмеялся.

— Могу по секрету сообщить, что не получал указаний от Сомова старшего, когда пытался научить его сына строить графики.

— Верю, — сказал Петров. — Это только подтверждает тот очевидный факт, что спокойствие Николая Сомова не стало решением его проблемы. Пока я не узнаю, кто конкретно и с какой целью руководит его жизнью, моя работа не может считаться законченной. Насколько я понял — это не вы, советник Филимонов, затеяли весь этот многолетний спектакль?

— Нет. Не я.

— Но вы получили приказ заняться Сомовым?

— Верно. Но, хочу вас разочаровать, человек, который отдал приказ, менее всего подходит на роль возможного кукловода. Его интересы слишком далеки от педагогики и воспитания людей по строгим правилам.

— Но вы можете назвать имя человека, отдавшего вам приказ?

— Могу. Это Главный советник Карпов.

— Вот как? — удивился я. — Тот самый Карпов, в доме которого ваша шариковая ручка внезапно повела себя неправильно?

— Да.

— Интересно. Это значит, что ваши проблемы каким-то образом связаны. Очень интересно.

— Ерунда. Нельзя придумать ситуацию, в которой были бы объединены два таких разных события.

— Можно.

— Ну? Слушаю.

— Пока не знаю, но когда выясню, обязательно расскажу.

— Так любой может сказать.

— Наверное. Я не стремлюсь быть оригинальным, потому что привык отвечать за свои решения. Нельзя делать выводы, если не уверен.

— Правильно ли я понял, что пока не закончите с проблемой Сомова, моим делом вы заниматься не намерены?

— Неправильно. Я уже сказал, что ваши проблемы почти наверняка связаны.

— Будете ждать, когда произойдут новые события?

Он сказал это глухо и без энтузиазма. Можно было подумать, что Филимонов уже смирился с тем, что ждать реальной помощи или поддержки от Петрова не стоит. Наверное, посчитал, что сплетни о Петрове как о диком, черством и лишенном сочувствия человеке оправдались. Иногда Петров и сам часто так думал о себе. Может быть, так оно и было. Но для его работы это не имело никакого значения.

— Нет, — сказал Петров. — Мы поступим по-другому. Пора действовать самим.

— Что вы предлагаете?

— Вам следует еще раз побывать у Главного советника Карпова и повторить манипуляции со своей ручкой.

— Зачем?

— Для того, чтобы удостовериться, что с вашей ручкой и в самом деле происходят непонятные изменения. Или доказать, что никакого феномена не существует. Это будет чисто научный эксперимент. Вы ведь ученый? Значит, справитесь.

— Я — советник.

— Разница небольшая. Сделаете?

— Постараюсь.