Пропавший брат

Наш балаган на ярмарке!

Петрик не мог оторвать глаз от плаката.

— Тунемо-Ниго! Омский факир!

Торопясь и сбиваясь, он рассказал Синяку про фокусы с кроликом и волшебным сундуком.

— Василий Иваныч, — умоляюще закончил Петрик, — пойдемте смотреть факира! Вам он понравится.

Синяк согласился. Опытный конспиратор быстро сообразил, что в балагане еще удобнее скрываться. Там, очевидно, полумрак, и можно просидеть до вечера.

Перекинув полупустой мешок с махоркой за плечо, Василий Иваныч зашагал вслед за Петриком.

На плоской крыше дощатого сарая стоял мальчик в черном камзоле с большими красными помпонами и, надув щеки пузырем, протяжно трубил в серебряный длинный рожок.

— Сейчас начинаем! — закричал он, кончив трубить. — Идите смотреть факира Тунемо-Ниго!

За кассой сидела бледнолицая женщина. В ней Петрик узнал помощницу факира, выступавшую в омском театре. Синяк взял два билета и быстро прошел в балаган. Василий Иваныч высмотрел угол потемнее и шепнул:

— Сядем здесь!

Петрик жадными глазами смотрел на закрытую сцену, ожидая появления факира. Холщовый занавес раздвинулся только тогда, когда все места на скамейках были проданы и бледнолицая женщина пронесла за сцену кассу с деньгами.

Факира встретили дружными аплодисментами. Он поклонился и, вынув из корзинки мячики, начал жонглировать. Потом он глотал шпагу и ел горящую паклю. Петрик был в восторге.

— Рамка смерти! — объявил факир, и на сцене появился тот самый мальчик, что трубил на крыше балагана в длинный серебряный рожок.

Мальчик (лицо его было густо напудрено) сел на низкую скамеечку и прислонился затылком к деревянной стене. Факир отошел к противоположной стене и поставил возле себя ящик с кинжалами. В балагане стало тихо. Петрик вытянул тонкую, длинную шею. Такого фокуса он еще не видел.

Факир прицелился и метнул первый кинжал. Сверкнув в воздухе, тяжелый клинок вонзился возле головы мальчика.

— Алле!

Факир стремительно метал сверкавшие кинжалы, обрамляя стальными жалами голову мальчика.

— Алле!

И вдруг напряженную тишину балагана разорвал отчаянный крик:

— Боря!

Тунемо-Ниго вздрогнул. Кинжал застыл в его руке. Напудренный мальчик растерянными глазами смотрел на факира. Мальчик хотел повернуть голову, но не мог — стальные лезвия «рамки смерти» грозили разрезать ему лицо.

Прыгая со скамейки на скамейку и расталкивая зрителей, Петрик мчался на сцену. Он с трудом стал вырывать из доски кинжалы, швыряя их к ногам изумленного факира. Кто-то с улицы барабанил в закрытую дверь балагана. Дверь распахнулась, и оборванный мальчик бомбой влетел в балаган. С криком и плачем, размахивая руками, он бежал на сцену. Тонкие женские пальцы затянули холщовый занавес.

Зрители сидели, ничего не понимая. Факир вышел и, подняв ладони, сказал:

— Антракт одна минута!