Надежда Пигмалиона

Глава шестьдесят третья. О поисках любви

По склону вверх король повел

Полки своих стрелков.

По склону вниз король сошел,

Но только без полков.

Лифт тоскливо гудел и болезненно трясся, чем вызывал у меня смесь опасения и досады. Я не знала, работал ли он так всегда или это было вызвано бушевавшим наверху сражением. Раньше пользоваться этим приспособлением мне приходилось лишь однажды, в городской больнице ещё в Албании.

Нагайна будто тоже что-то такое чувствовала, поэтому нервно приподнимала голову и постоянно пробовала воздух на вкус. Мне было неприятно, что пришлось оставить Лорда. Утешало только то, что я могу быть хоть чуточку более полезной. Мысль о том, что мой приход сюда решительно ничего не изменил, надсадно зудела в моем сознании.

Кабину в последний раз ощутимо тряхнуло, и она остановилась, золотые решётки с лязгом раздвинулись.

— Отдел тайн, — возвестил бесстрастный голос.

Я вышла из кабины и двинулась по чёрному коридору, освещенному дрожащими огнями факелов, держа палочку наготове и напряжённо прислушиваясь. Нагайна неслышно скользила рядом. Вскоре мы прошли в неприметную дверь и очутились в круглой комнате.

— Не закрывай вых-ход, — прошипела мне Нагайна, — это х-хитрая комната.

Я послушно оставила дверь открытой и оглянулась. Вокруг были лишь безликие чёрные двери, на ручках некоторых из них и на блестящем полу виднелись следы крови. Стояла такая тишина, будто во всем здании не было ни души.

— Куда дальше? — спросила я у змеи.

Нагайна ответила не сразу, ползая по кругу и обнюхивая все вокруг.

— С-слишком много с-свежей крови, ничего не чую, — с досадой заключила она.

— Тогда сделаем проще, — сказала я и толкнула первую попавшуюся дверь.

Она легко поддалась, но за ней вовсе не оказалось душной темницы. В свете «Люмоса» мы увидели огромный зал, дальних концов которого было не различить. Пол его был сплошь усыпан битым стеклом, повсюду громоздились баррикады из поваленных под разными углами стеллажей.

— С ума с-сойти… — вырвалось у меня при виде масштабов катастрофы, но, вспомнив, зачем, собственно, пришла, я подняла палочку и шепнула: «Гоменум ревелио». Тусклый огонёк сорвался с кончика и, мерцая, поплыл вперёд.

— Ос-ставайс-ся тут, я найду их и вернус-сь, — сказала я Нагайне и отправилась за огоньком.

Пробираться было нелегко, местами мне приходилось разбирать завалы из стеллажей. Стоило мне начать двигать их заклинаниями, как с них начинали падать уцелевшие стеклянные шарики. Они разбивались и начинали говорить человеческими голосами, что сперва напугало меня.

«Вот, значит, как у них тут все устроено… Для каждой чепухи свой шарик и полочка. Надо Бекиму такую завести, вот уж кто настоящий предсказатель, жаль только, не хороших новостей», — думала я.

Стекло хрустело и поскрипывало под подошвами при каждом шаге. Впереди замаячила стена, и огонёк заклинания остановился напротив неё. Преодолев последнюю преграду, я увидела сидящего спиной к стене человека. Испачканная кровью белая маска все еще скрывала его лицо. Я сорвала ее и узнала в мужчине Нотта. Он слабо застонал. У него была сильно рассечена голова, и он потерял много крови. Заклинанием я заставила рану срастись, но у него наверняка было сотрясение, а это без зелий было не вылечить. Поэтому я не мешкая подняла его в воздух, и мы двинулись дальше. Мужчина время от времени что-то неразборчиво бормотал и повторял имя сына.

Огонёк заклинания, распознающего жизнь, странно мерцал, мне пришлось обновить его. Мы продвигались слишком медленно, а я понимала, что времени у нас ровно столько, сколько сможет дать Лорд. При мысли о том, что Дамблдор победит, у меня внутри все холодело. И даже пророчество перестало казаться нелепицей. «Скорее всего, нас всех поцелуют дементоры…».

Вдруг я наступила на что-то мягкое и вскрикнула. Это была окровавленная рука. Тело оставалось скрытым под грудой обломков и стекла. Мне пришлось опустить Нотта и с превеликой осторожностью начать разбирать завал. Человек не подавал признаков жизни, а мерцающий огонёк поискового заклятья только сильней нервировал меня. Когда я наконец добралась до Пожирателя, то не сразу поняла, кто это. Но потом, увидев жёсткие чёрные волосы и герб на золотой печатке, поняла, что это Рабастан Лестрейндж. На нем не было живого места. Руки и ноги изогнулись под неестественными углами, рваные и резаные раны сплошь покрывали его лицо и грудь. Я уже видела похожие повреждения у Мальсибера после взрывных проклятий Хвоста. Удивительно, но он все ещё хрипло дышал. Я призвала все свое самообладание и познания в колдомедицине. Лорд рассказывал мне, как снимать проклятья, но лечить от причиненных ран должны целители.

— Ferula… Ferula… Anestesio, — шептала я, водя палочкой над конечностями Пожирателя, они фиксировались бинтами и шинами.

Никто из семейки Лестрейнджей меня не жаловал, но бросать его там я не собиралась. «Сюда бы Снейпа с его вечными склянками… Он славно латал меня… Кто же их так? Неужели Дамблдор? Если так каждого тут отскребать, я и к утру не управлюсь. А, может быть, уже утро?» В огромном зале терялось чувство времени и пространства.

Закончив с перевязкой, я осторожно подняла в воздух обоих Пожирателей, и мы направились в обратный путь к круглой комнате.

Нагайна дожидалась нас. Я опустила бессознательных мужчин на пол. Руки мои были перепачканы в крови и мелко дрожали. «Если выберусь отсюда, плотно займусь разделом целительной магии… Определенно, полезная штука».

— С-стереги их, — шепнула я Нагайне.

Вторая дверь вела в комнату поменьше, где под потолком в таинственном сумраке парили огромные шары планет.

— Гоменум Ревелио.

Заклинание молчало, и я, захлопнув эту дверь, поспешила к следующей.

В третьей комнате меня с порога встретили странные звуки: тиканье часов и повторяющийся звон бьющегося стекла, будто кто-то методично расправлялся с сервизом, перемежались с горьким детским плачем. «Неужели они проводят эксперименты над детьми?» — изумилась я и проскользнула внутрь.

Зрелище, открывшееся мне, было не менее странным, чем звуки. Стеллаж, набитый какими-то стеклянными предметами, падал, разбивался вдребезги, рассыпая по полу песок и осколки, а потом все это стягивалось обратно… Детский плач стал приближаться, и я вскинула палочку. Дверь, ведущая в смежную комнату, распахнулась от пинка, и волосы зашевелились у меня на затылке. На меня шёл огромный сморщенный младенец, лицо его побагровело от плача. А кулаки, которыми он беспорядочно молотил вокруг, были сбиты в кровь. «Что за злые шуточки?» Я понятия не имела, проклятье или какой-то вид трансфигурации привели к такому эффекту. Но помочь тут точно ничем не могла. Взмах палочки — и невербальные чары мгновенно усыпили несчастного младенца-Пожирателя. Он затих и перекочевал в круглую комнату к остальным. Когда я подошла, Нотт внезапно очнулся и, скользнув по мне затуманенным взглядом, прошептал:

— Тео… Позови ко мне Тео. Надо поговорить…

Времени на объяснения не было, и я на всякий случай усыпила и его.

Четвёртая дверь не открылась даже после отпирающего заклинания, чем привела меня в замешательство. «Может, там заперты остальные…»

— Aberto…

Чары не сработали. Дверь не шелохнулась. «Может, там засов? Или висячий замок?»

— Dissendium! Cistem Aperio! Portaberto… — перебирала я всевозможные отпирающие заклинания.

Я знала их немало, ведь однажды мне пришлось по милости Лорда приличное время просидеть взаперти, и, выйдя из заточения, я озаботилась чтением книг по теме. Среди них были даже мемуары воров. Воистину, нет лучшего способа чему-нибудь научиться, чем попасть в безвыходную ситуацию.

Но заклинания оказались бессильны. Я еще раз критически осмотрела дверь. Она решительно ничем не отличалась от остальных, кроме того, что не отпиралась. Пол под ногами едва ощутимо вздрогнул. Нагайна взволнованно зашипела:

— Надо с-с-спешить… Х-х-хозяин с-с-скоро уйдёт…

— Ты с-слышишь его?! Что с ним?! — всполошилась я.

— Прос-с-сто поторопис-сь…

«Ладно… Здесь и так уже все поломано, одной дверью больше, одной меньше…» — рассудила я.

— Сезам, откройся! — приказала я.

Эти старинные чары оказались самыми мощными. Дверь мгновенно свернуло с петель и отбросило в сторону. Я тихо застонала от разочарования: в маленькой комнатке никого не было. На первый взгляд она вообще показалась пустой, и я уже хотела идти к следующей, но мое внимание привлекло странное свечение, исходившее от небольшой серебряной чаши, стоящей в центре на каменном пьедестале.

Я подошла поближе и заглянула в нее. В чаше призрачно мерцала странная субстанция. Она приподнималась и опадала, будто дыша. «Надо спешить… Это может быть что-то опасное. Нельзя оставаться», — уговаривала я себя, но не могла оторвать от нее взгляда. У меня сладко ныло в груди, а глаза застилала мутная пелена, отчего я часто-часто моргала. Это нечто вызывало во мне дрожь и восхищение.

— Чего ты копаеш-ш-шься?! Быс-стрее! — осадила меня Нагайна с интонациями, очень напоминающими Лорда.

Я вздрогнула, а потом, повинуясь безрассудному порыву, наколдовала колбу и зачерпнула в нее неведомую субстанцию. Она оказалась тёплой. Закупорив флакон, я сунула его во внутренний карман куртки и, не оглядываясь, вышла.

Пятая дверь распахнулась в большой зал с амфитеатром из каменных ступеней, уходящих глубоко вниз к ветхой каменной арке, мгновенно притянувшей мой взгляд. Во мне вспыхнуло и погасло чувство дежавю. Сверху все было видно как на ладони. И, окинув взглядом зал, я поняла, что наконец нашла то, что искала. В самом низу на платформе без движения лежали шестеро: Малфой, Лестрейндж, Руквуд, Долохов, Макнейр и Барти. Они пребывали в сознании. Но вид у них у всех был плачевный и дело было даже не в ранениях и наложенном на них заклятье. Они были повержены. Лучшие бойцы Лорда.

«Наверное, уже предвкушают возвращение в Азкабан. Может, это было бы лучше, чем ярость Лорда…» — подумалось мне. Чуть выше на ступеньках расположились победители. Они выглядели немногим лучше своих пленников. Две девичьи фигуры лежали без движения. Я узнала в них Нимфадору и Гермиону. Рядом с ними, сгорбившись, сидел Люпин. Я заметила две рыжие макушки. Рон лежал и странно подергивался, а какая-то темноволосая женщина накладывала заклинанием шину на ногу Джинни. Чуть поодаль сидела смутно знакомая мне девочка с Когтеврана и Невилл с окровавленным лицом. «Ну и ну… Откуда же они все здесь взялись?»

Времени на раздумья не было. Мне нужно было как-то освободить Пожирателей и сделать это быстро.

Я, конечно, была в стратегически более выгодном положении, так как могла бы спрятаться за углом и при этом видеть весь зал, к тому же на моей стороне был эффект неожиданности, но только на пару заклятий. Однако они были довольно далеко, а значит, возрастали мои шансы промахнуться, да и на таком расстоянии колдовство уже не имело бы должной силы. А их все же было больше. И я не знала, кто из Пожирателей был способен сражаться.

«Барти должен понять, что делать… Руквуд тоже вроде ничего…», — сделала я свои ставки и начала медленно спускаться вниз. Одна ступень. Вторая. «Чем ближе, тем лучше. Эх, вот бы говорить мысленно, как Лорд». Меня никто не замечал. Третья. Четвёртая.