Надежда Пигмалиона

Глава пятьдесят седьмая. О догадках и истине

Во все века,

Всегда, везде и всюду

Он повторяется,

Жестокий сон, —

Необъяснимый поцелуй Иуды

И тех проклятых сребреников звон…

* * *

После разговора с Руквудом прошло несколько дней. Я больше не предпринимала попыток увидеться с Лордом и редко выходила из комнаты… За окном не переставая лил дождь. Казалось, небо решило смыть с земли все, что напоминало о лете, и нависло серым бескрайним саваном над нашими головами.

Мое одиночество скрашивал подобревший Беким, который очень радовался дождю. Распушив перья и свесив длинный черно-зеленый хвост, он наблюдал за каплями на стекле и беззвучно открывал клюв. Я знала, что такое его поведение не сулит хорошей погоды в ближайшее время, — скорее всего, он выжидал грозу.

Мне не хотелось отпускать его, едва ли он вернулся бы раньше, чем закончится дождь. Но сжалившись над своим молчаливым другом, я не без усилий открыла тяжёлое деревянное окно, и Беким, не удостоив меня прощальным взглядом, исчез в ночи.

В один из дней я засиделась с книгой «Молчальные практики» до глубокой ночи. Книга была занятная, но ее язык казался слишком странным и древним, поэтому местами мне приходилось догадываться о том, что хотел сказать ее автор. «…яд, крепящийся в корне каждого слова, пожинается нами и отбирает саму суть сказанного, ибо обличает ее в единственную существующую рамку, но ни мысли, ни магия, текущие, словно вода в реке, не имеют чёткой формы и могут принимать любую из возможных, либо терять ее совершенно. Посему, ограничив магию словом, мы обретаем послушную овцу, но не гордого тигра. Больше всего магии содержится в природе, она является бездонным колодцем, из которого мы все черпаем. Издревле волшебниками почитались места, хранящие ее следы…» — гласил премудрый фолиант. «Если бы это было правдой, то значило бы, что все, чему учат волшебные дисциплины, лишь ограничивает магию… Может, поэтому Лорд всегда колдует молча и ходит босиком?»

— Но как быть с трансфигурацией, которая требует абсолютной конкретики для достижения результата? — спросила вслух сама себя, задумчиво выведя на полях вопросительный знак. Мне, конечно, никто не ответил, лишь дождь продолжал барабанить по подоконнику, и тихо тикали часы на каминной полке.

Моя новая комната располагалась в башенке на четвёртом этаже, была намного меньше и скромнее покоев Лорда, но я находила ее весьма уютной. А после захолустной комнаты в доме Блэков, она и вовсе казалась мне дворцом.

Я вновь посмотрела в книгу. Теперь она как будто спрашивала меня: «места, хранящие ее следы?»

Это снова всколыхнуло ворох мыслей, вертевшихся в моей голове после разговора с Руквудом. Теперь у меня остался только один способ ещё раз проверить свои догадки, не привлекая посторонних — отправиться на место, где все произошло.

Место. Да, место могло быть последней каплей. Если бы оно могло что-то рассказать мне о событиях весьма отдаленных, тогда, возможно, я решилась бы разрубить этот гордиев узел.

Но от похода в Годрикову впадину меня отделяло сразу несколько причин, и главной из них было отсутствие палочки. В другое время можно было бы попытаться переместиться туда через камин, но теперь и этот путь был для меня закрыт, так как я находилась в розыске. Ну и последняя причина, которой я опасалась больше, чем быть схваченной Авроратом, — Дамблдор. Во мне жила уверенность в том, что Годрикова Впадина теперь является чем-то вроде его резиденции, и что вряд ли меня там тепло встретят.

«Наверняка там люди из Ордена, мне не с руки будет встречаться с ними. Едва ли удастся сохранить свое присутствие в тайне…». Я задумчиво покусала перо, взвешивая риски. «Все упирается в палочку, если бы она была… А что, если… Может, Нарцисса согласилась бы одолжить мне ненадолго свою?»

Решив, что пока не спрошу — не узнаю, я отправилась на поиски хозяйки дома.

Нарцисса очень настороженно выслушала меня и как только поняла, что беседа выходит за рамки обыденной, то немедленно сделала то же самое, что и Руквуд несколькими дням ранее. Заглушающий звуки купол раскинулся над нами.

«Она что, прячется? В собственном доме?» — изумилась я, но решила обдумать странность позже и приступила к главному.

Нарциссе не очень-то понравилась моя просьба, и она уже хотела отказать, но я пошла на хитрость и рассказала ей, что мне довелось побывать в старом доме ее семьи.

— Сириус Блэк был в курсе некоторых дел Ордена Феникса. Я слышала его диалог с мистером Уизли, там была кое-какая информация, касающаяся пророчества, надо проверить ее, прежде чем рассказать Лорду, — говорила я как можно более убедительно. Это была лишь полуправда, но другого выхода не было.

Услышав про пророчество, Нарцисса оживилась. Я заметила промелькнувшую в ее глазах надежду. Благодаря знанию о том, что Люциус бьётся над приказом Лорда, мне не составило труда найти ее слабое место.

— Если об этом узнает Милорд… — колебалась она.

— Он не узнает, — отрезала я, — к тому же отлучка будет совсем недолгой. Поймите, миссис Малфой, это очень важно.

Нарцисса бросила краткий взгляд на дверь и сняла заклятье.

— Надо же, уже так поздно. Кстати, ты хорошо спишь ночами? Люциус недавно привез из Франции любопытный фолиант — «Цветущий мир теней», продавец утверждал, что он вызывает очень глубокий сон после прочтения, но я все никак не опробую. Утро вечера мудренее, — сказала она своим мягким глубоким голосом и, высоко подняв подбородок, удалилась, оставив меня в недоумении смотреть ей вслед.

«Она мне отказала? Почему она спрашивала, хорошо ли я сплю? Может, что-то знает о моих снах? И зачем эти меры предосторожности?» — вопросы роились в моей голове, пока я возвращалась в свою башню.

В комнате было холодно, домовики теперь не следили за домом, а снова искать Нарциссу мне не хотелось. Поэтому я наскоро разделась и забралась в холодную кровать, укрывшись одеялом до подбородка.

Сон не шел. Меня била дрожь. «Интересно, что же всё-таки происходит, и чего они так опасаются? В Мэноре сейчас почти никто не живёт, не то что раньше… Даже Беллатриса наведывается реже, хотя это скорее связано с тем, что Драко уехал, да и Лорд тут бывает редко…» — размышляла я, стараясь не замечать холодно-жгучего чувства, кольнувшего меня от этой мысли. «Тут остались только те, у кого нет дома: я, Лорд, который явно не слышал о том, что гостеприимством можно злоупотребить. Ведь ему все так рады… — вслух хмыкнула я, — ещё Барти, не пожелавший возвращаться в отчий дом, но он постоянно на каких-то заданиях… Да вроде и все… Нет!..»

От собственной новой догадки у меня быстрей забилось сердце. Головоломка по-прежнему не складывалась, но в ней словно появилась ещё одна деталь. О сне больше не могло быть и речи. «Может, все-таки поискать Нарциссу и спросить открыто? Может, она в библиотеке?»

Я так заторопилась, что даже не глянула на часы и, выбежав из комнаты, устремилась в библиотеку. Зачарованные светильники загорались, освещая мне путь. Усилием оттолкнув тяжёлую дверь, я ввалилась в пустое помещение, готовясь обрушить лавину своих вопросов. Но десятки стеллажей с книгами если и были готовы к разговору, то только по своим правилам. Часы показывали три ночи.

Я разочарованно плюхнулась в кресло. Надо было ждать до утра. «Я же теперь не усну… Что там Нарцисса говорила? Какой-то «мир теней»? Вряд ли Люциус потащил бы из Франции обычную книжку», — подумала я и начала неспешно обходить полки.

Нужный фолиант нашелся быстро — он был небрежно поставлен и выпирал из ряда других. Я потянула его и ахнула, поймав выскользнувшую волшебную палочку из тёмного дерева.

Одалживать палочку было неслыханной дерзостью, далеко не каждый волшебник согласился бы на подобное. Но Нарцисса пошла мне на уступку, надо было использовать этот шанс. Не вытерпев, я с наслаждением сделала палочкой несколько пассов: получилось не совсем то, на что я рассчитывала. Палочка плохо слушалась меня. Решив, что этого вполне достаточно для моей маленькой миссии, я поспешила к выходу.

Миновав парковую аллею, я выскользнула за ворота.

Надо было сконцентрироваться, перемещения довольно сложны даже с послушной палочкой. Несколько минут я разминалась, выпуская в землю серии заклятий. Их разноцветные вспышки на мгновение освещали дорогу и кусты боярышника на обочине.

«Надо быть готовой сделать это в любой момент, если понадобится, и даже не раз. Нельзя приводить погоню к порогу собственного дома…» — подумала я, прежде чем ощутить знакомое чувство парения.

Перемещение закончилось, но в темноте было сложно понять, попала ли я по нужному адресу. Сделав пару шагов по тускло освещённой улице, я поскользнулась и чуть было не упала. Лужи здесь превратились в лёд, было намного холоднее, чем возле мэнора. Удивлённо посмотрев на пар от своего дыхания и накинув дезиллюминационное заклятье, я поспешила вниз по улице, стараясь держаться в тени.

Неслышно скользя по пустынным закоулкам Годриковой Впадины, я не могла отделаться от чувства, что за мной наблюдают. Возможно, эту шутку играли со мной расшалившиеся нервы, но тревога не покидала меня. Я не знала, не могла сформулировать точно, зачем пришла сюда. Какая-то неведомая сила тащила меня вперёд по скользкой брусчатке.

Дорога свернула и устремилась вниз. Ещё издали я увидела странное возвышение, очертания его смазывались, не давая разглядеть, но вблизи занавесь спала, и моему взгляду открылся памятник. Мужчина и женщина с ребенком на руках.

«Интересно, знает ли Гарри, что у него есть памятник?» — подумала я, озираясь по сторонам. Тревога нарастала. Палочка Нарциссы в моей руке разогрелась от моего напряжения. Мой взгляд метнулся в конец улицы, где за ветхой изгородью виднелся полуразрушенный дом. Я сразу поняла, чей он. «Места, хранящие следы… Так вот почему мне здесь так не по себе. В этом доме было совершено убийство, в этом доме Лорд потерял свои силы… Колоссальный выброс магии! Здесь закончилась первая война и началась история Мальчика-Который-Выжил. Это место большой ошибки Лорда и большой победы Дамблдора».

Я подошла ближе, но зайти в дом не решилась, он был сильно разрушен, а вокруг все словно полыхало. Невидимые нити старой магии, знакомые следы тьмы пронизывали все вокруг, но было и ещё что-то очень сильное, но едва уловимое, оно витало в звенящем от тишины воздухе.

Начинало светать. Постояв пару минут, я решила, что пора заканчивать мою прогулку, и, свернув с дороги, побрела вверх по холму прочь от Годриковой Впадины. Мне не хотелось трансгрессировать с ее улиц и оставлять там свои следы.

Добравшись до вершины, я вытащила палочку и оглянулась напоследок. С холма все было видно как на ладони. Угрюмые старые деревья и деревня внизу. Черный остов стен разрушенного дома семьи Поттеров. Что-то ёкнуло у меня в груди. Я уже была здесь. Стояла на холме и смотрела, как он полыхает. «Он давно сгорел…» — отдались во мне эхом слова Дамблдора из моего сна. «Конечно, сгорел и не без вашей помощи, профессор», — угрюмо подумала я и подняла палочку. Мир замелькал перед моими глазами.