Надежда Пигмалиона

Глава пятьдесят восьмая. О признаниях и новостях

И глаза, глядевшие тускло,

Не сводил с моего кольца.

Ни один не двинулся мускул

Просветленно-злого лица.

О, я знаю: его отрада —

Напряженно и страстно знать,

Что ему ничего не надо,

Что мне не в чем ему отказать.

* * *

Мы со Снейпом спустились в небольшую лабораторию, где очевидно, хранились все зелья в Мэноре. Некоторые склянки, стоящие на стеллажах, выглядели очень древними, этикетки пожелтели, а чернила стёрлись. Что-то подсказывало мне, что зелья в них вовсе не лечебные. «Сейчас он меня «вылечит», — усмехнулась я, но вслух ничего не сказала.

— Примите это.

На вкус и запах снейпово варево было таковым, что могло бы поднять и мёртвого. Оно растеклось жжением по моему нутру. Мое выражение лица красноречиво выразило все, что я думаю про такое лечение и про самого зельевара. Он молча наблюдал за мной, не сказав ни одной колкости, и это начинало раздражать, так как такое поведение было ему вовсе не свойственно.

— Благодарю, — буркнула я, поставив пустой флакон на стол, и решила поскорей уйти. Слова Снейпа застали меня у двери:

— Вы ходите по краю бездны, мисс Руфи.

— Давно упала.

Его предупреждение крутилось у меня в голове, пока я поднималась по лестнице.

— О, вот ты где. А я тебя везде ищу, — обрадовался Барти, увидев меня, — Лорд ждёт тебя.

— Уже догадалась. А ты куда собрался? — спросила я, оглядывая черную мантию и маску в его руке.

— Приказано вернуть крысу хозяину, — осклабился Барти, тряхнув сумкой. Он явно считал это очень остроумным.

— А-а… — только и смогла вымолвить я.

— Это было впечатляюще. Ты же расскажешь все мне? — лукаво спросил Барти.

— Конечно.

Его улыбка показалась мне натянутой и нервной, все знали, что Барти прекрасный актёр, но в этот раз мастерство подвело его. «Может, он нервничает… Или завидует». Я с досадой отмахнулась от этих мыслей.

Барти умчался. А мне ничего не оставалось, как поплестись дальше по лестнице. На меня вдруг навалилась страшная усталость от всего произошедшего, но о том, чтобы пойти спать, не могло быть и речи.

Поднявшись на третий этаж и дойдя до нужной двери, я остановилась и прислушалась. Было тихо. Вот он — шанс поговорить, который так долго мне не выдавался, но теперь мне хотелось помолчать. Я прислонилась лбом к прохладной двери. Лорд ждал меня в гостиной, я знала это, чувствовала его присутствие, а он, конечно же, знал, что я уже пришла.

— Если ты ждёш-ш-шь, пока состарюс-с-сь и умру, то напрас-с-сно, — раздался его голос прямо у меня в голове.

Я вздрогнула и отпрянула от двери. Лорд говорил со мной на парселтанге, как раньше. Это было хорошим знаком, а кроме того, всколыхнуло во мне целый рой воспоминаний. Словно разом исчезла та стена, которая выросла между нами после моего побега, и мы снова говорим на одном языке.

Не колеблясь больше, я нажала на ручку двери и вошла в комнату.

Он сидел у камина. Огонь ярко полыхал, отблески пламени плясали на стенах, змеином лице Лорда и в хрустале бокала. Подле его ног дремала Нагайна. Завидев меня, она подняла голову и приветственно зашипела.

Я присела на краешек дивана и, последовав примеру Лорда, тоже уставилась в огонь. О чем говорить, когда надо сказать так много, что и не объяснишь словами? Да и нужно ли говорить, если все и так понятно: была борьба, метания и сопротивление, но бастионы пали, а мы остались вдвоем, как и было всегда.

Прохладный хрусталь соткался из воздуха меж моих пальцев и наполнился багрянцем. А Он даже не прикоснулся к палочке. Это была для него сущая мелочь, обыденность, а я вновь почувствовала себя маленькой девочкой, трепещущей от восторга перед неизведанным. Только Лорд умел так обращаться с магией, словно сам был ею.

— Что здесь?

— Какая разница? — спросил он, испытующе взглянув на меня. — Я не любитель, но это вино хорошо.

— И в хорошем вине есть яд.*

Бледные губы тронула улыбка. Очевидно, Лорд пребывал в хорошем расположении духа.

— А ещё правда. Нам давно уже надо было поговорить, не так ли?

«И какая мне, в самом деле, разница, что здесь? Приворотное зелье? Сыворотка правды? Яд?» Я была готова выпить что угодно, глядя ему в глаза. Взгляд его холодный, но не злой, а будто оценивающий. Он смотрит так, словно одному ему известна какая-то тайна, которую я не знаю, и он сейчас раздумывает, делиться ли ею. Кролик застыл, загипнотизированный удавом. Меня терзало какое-то щемящее неясное чувство.

Усилием я опустила взгляд и поднесла бокал к губам. Вино и впрямь оказалось терпким, теплом пробежалось по моему горлу.

— Я хочу знать все…

— Это долгая история, — вздохнула я, прикидывая, откуда придется начинать рассказ.

— Мы никуда не спешим, ещё вся ночь впереди, — усмехнулся Лорд.

Не удержавшись, я все-таки сделала ещё пару глотков из бокала.

— Дело было так…

Часы пробили двенадцать, а я все рассказывала Лорду про свои догадки и улики, собранные мною, с того самого дня, как Петтигрю привиделся мне в Лютном. Лорд слушал мой рассказ, не перебивая; лишь когда дело дошло до разгадки письма на столе Дамблдора, Он судорожно сжал подлокотники кресла.

— Ты должна была мне рассказать…

— …Петтигрю ведь был гриффиндорцем, одним из популярной четвёрки. Сириус Блэк говорил о том, что он всегда искал поддержки у друзей. Они… пренебрегали им, считали его слабаком, но ведь он не был бездарностью, хоть и держался в тени. Анимагия — не самое простое и безопасное занятие, однако он освоил его в совершенстве. Его неприметность в жизни отразилась в его анимагической форме. Блэк сказал, что уже в школе она оказывалась очень полезной для них, ведь Хвост мог проникнуть куда угодно, оставаясь незамеченным, — шептала я на перселтанге, замечая, что получаю удовольствие от нашего разговора. Меня подхлестывала гордость проделанной работой, а внимательные и заинтересованные взгляды Лорда были лучшей похвалой.

— Кроме того, он одиннадцать лет спокойно жил в облике крысы… В семье членов Ордена. Это могло быть совпадением, если бы не то письмо… Тогда я подумала, что Дамблдор мог спрятать своего шпиона именно так. Ведь после… После того, что случилось в Годриковой Впадине, Петтигрю нигде не ждал бы теплый приём. Блэк и Люпин убили бы его при первой возможности за предательство, а Пожиратели — за то, что исчезли вы, — я замолчала ненадолго, отпив вина из вновь наполнившегося бокала. Алкоголь притупил боль, и гудящая от усталости голова прояснилась.

— Недооценённый… Друзья недооценили его потенциала и опасности, раз за разом ранили его самолюбие. Да и здесь им тоже никто не интересовался. Ведь все гнушаются крысы… А что, если его оценил кто-то другой? Кто-то, кому было нужно его главное и такое недооцененно-опасное качество — неприметность… Незначительность. Кому придёт в голову обвинить в чем-то серьезном маленького, вечно дрожащего человека? Крысу. В сущности, никто ничего о нем не знал и не интересовался. Идеальный шпион.

Рассказывая, я все время украдкой поглядывала на Лорда. Он то хмурился, то согласно кивал. Иногда наши взгляды встречались, но теперь мне не хотелось опускать глаз.

— Это ещё не всё. Мне вспомнилось, что, спасаясь от погони, он вызвал взрыв такой силы, что убил двенадцать магглов. Вы как-то сказали мне, что лучший специалист по взрывам — Руквуд. Так вот я и спросила его. Он подтвердил, что для заклятья такой мощности нужен большой потенциал, что это сложно… Все лежало на поверхности, просто никто не обратил внимания. Конечно, единственным реальным доказательством было бы перехваченное письмо в лавке Горбина. Я даже думала выследить его, но наткнулась на Малфоя, а потом и вовсе стало не до этого… Пожалуй, всё.

— С Горбином я разберусь… А что ты делала в Годриковой Впадине сегодня ночью?

Я поерзала на месте, думая о том, как мне следует об этом рассказать.

— Я прочла в книге, что некоторые места хранят следы магии, и решила посмотреть…

— И как? Посмотрела? — спросил Лорд, в его голосе засквозило недовольство.

— Да, но…

— Тебе не приходило в голову, что я не вернул тебе палочку не для того, чтобы ты брала чужую. Или ты забыла, что находишься в розыске? Думаешь, кто-то пойдет вызволять тебя из Азкабана или убеждать дементоров отказаться от завтрака?!

Услышав о дементорах, я инстинктивно поежилась. О них я и правда забыла.

— Это было необходимо… Я убедилась, что…

— Уже не важно, Нарцисса будет наказана, — безапелляционно заявил Лорд.

— Нет! Она здесь ни при чём!

— Очень даже при чём. Не будет впредь разбрасывать волшебные палочки по дому, — раздражённо прошипел Лорд.

Я опустила взгляд и закусила губу.

— Я прошу вас… Нарцисса ни в чём не виновата.

— Почему ты защищаешь ее? Она тебе никто.

— Это не так, она очень много для меня сделала!

— Купила платья по моему приказу? Учила тебя по моему приказу? Приглядывала за тобой по моему приказу? Или одолжила палочку? — ядовито выплюнул Лорд, вперив в меня пронзительный взгляд. Алые языки пламени отразились в его глазах, он стал похож на демона.

— Пусть так. Все же она не заслужила наказания. Она честно выполняла свою работу. Если вы будете наказывать всех, в конце концов рядом с вами никого не останется, — тихо ответила я, понимая, что вновь становлюсь на неверную дорожку.

— А я никого и не держу…

Возмущение и обида волной поднялись во мне.

— Конечно, не держите. Вы же самый великий и бессмертный и все такое, только и вы бы не сидели тут без меня. Путаете врагов и друзей! Сколько раз вы обвиняли меня в предательстве?! Только я никогда не собиралась менять сторону, но не потому что очень боюсь, а потому что верила вам, а не Дамблдору! Поэтому в Лютном выжил Барти, поэтому сегодня погиб Петтигрю, потому что я всегда оставалась на вашей стороне. Но даже сейчас ты хочешь в чем-то меня уличить. В непослушании? В неблагодарности? Это вовсе не так! Дамблдор однажды говорил мне, что ты не способен на тёплые чувства, что умеешь только пользоваться людьми и не видишь смысла ни в дружбе, ни в… любви! Да ты и сам это говорил не раз. И пусть! Но в чем же будет твоя выгода, если ты отталкиваешь даже верных людей?!

Выдохнувшись, я замолчала. Сердце мое громыхало так, что его, должно быть, слышал весь мэнор. Только теперь я поняла, что в пылу начала «тыкать» Лорду. От него можно было ожидать любой реакции, от смеха до зелёной вспышки Авады, но он молчал, опустив хмурый взгляд на сцепленные в замок руки.

«Что на меня нашло? Это ж надо было такое ляпнуть… Дружба… Любовь… Надо было ещё про человеколюбие и милосердие добавить, тогда бы меня точно отправили в Мунго», — корила я сама себя, замечая, что Лорд вдруг встал.

Он медленно подошёл к каминной полке, взял что-то и протянул мне.

— Это твоё.

На его бледной узкой ладони лежала моя волшебная палочка и потерянное кольцо с желтым камнем. Я уставилась на него в непонимании. «Что это значит? Он гонит меня? Он простил?»

— Так тебе нужна палочка? Или тебе понравилось позориться и проигрывать?

Я с трудом сдержала бурное ликование. Улыбка сама собой заиграла на моих губах. Я забрала свои потери, на мгновение прикоснувшись к сухой прохладной коже Лорда.