Надежда Пигмалиона

Глава сорок четвертая. О последних наставлениях

Коснись губами глаз моих,

Дай мне проснуться и прозреть,

Последний бой давно утих,

И крылья распластала смерть.

Войди, войди в мой темный дом,

Зажги свечу, что на окне,

Пусть этот мир горит огнем,

Мы не сгорим в его огне…

* * *

Мы замерли на пороге, безмолвно созерцая открывшуюся картину. Жуткий вой охранных чар резал слух, Снейп заглушил их невербальным заклинанием и нерешительно вступил в комнату, держа палочку наготове. Я последовала за ним. Канделябры на стенах вспыхнули, освещая кабинет. Окинув взглядом обстановку, я не увидела никаких следов борьбы или разрушений. Тихонько жужжал вредноскоп, на столе лежали книги, которые Грюм хотел отдать мне. Снейп пощупал пульс у аврора, помахал над ним палочкой. Мне было жутко, волшебный глаз Грюма продолжал метаться в глазнице даже после смерти своего владельца. Я отвернулась. «А ведь мы только-только разговаривали с ним, а теперь он мертв… Значит, мои подозрения были ложными, в Хогвартсе есть настоящий убийца… Крауч, Каркаров и Грюм. Какая между ними связь?»

— Зачем вы это сделали? — прервал мои размышления Снейп.

— Что сделала? — удивилась я.

— Не надо придуриваться, я этого терпеть не могу. Говорите начистоту, здесь никто не услышит. Зачем вам понадобилось столько убийств? Лорд не говорил, что они необходимы.

Ситуация казалась мне столь дикой и абсурдной, что вместо ответа я нервно рассмеялась.

— Прекратите паясничать! И объясняйте, что за чертовщина здесь творится и какое отношение вы к ней имеете? — процедил Снейп сквозь зубы.

— Не поверите, в этот раз ни-ка-кой, — все еще смеясь, ответила я. — Неужели вы думаете, что я умею убивать на расстоянии? Сами посудите, я встретилась с мистером Краучем в лесу, но он ушел и не стал мне помогать, а весь оставшийся день я провела в больничном крыле.

— Тогда кто? — не унимался Снейп, смотря на меня с подозрением.

— Понятия не имею, главный подозреваемый уже мертв.

Я села на краешек стола и подробно пересказала причины своих подозрений; Снейп не перебивал, только скептически хмыкал.

— Что теперь будет? — поинтересовалась я, закончив свой рассказ.

— Ничего хорошего. Вам лучше не оставаться в одиночестве, пока мы не поймем, откуда исходит угроза, — буркнул он и жестом пригласил меня выйти.

Стоило нам оказаться в коридоре, как из-за поворота вывернул Дамблдор, окинул нас проницательным взглядом, выслушал краткий рассказ Снейпа и накрыл Грюма темной тканью.

— Аластор был моим давним другом. Это большая потеря. Уверен, что преступник получит по заслугам, — сказал он, скользнув по мне взглядом.

— Мисс Руфи, я попрошу вас пройти в мой кабинет.

Обычно я всегда находила, что ответить. Скажет мне Лорд: «иди спать», а я ему: «не хочу!» или «отрабатывай атаку» — «не буду!». Так почему в этот раз я безропотно поплелась в треклятый кабинет? Снейп хотел было пойти тоже, но Дамблдор надавал ему поручений и спровадил.

«Слишком часто здесь бываю, пора завязывать с этим», — подумала я и, усевшись на стул, постаралась сосредоточиться только на конкретных окружающих вещах и не блуждать мысленно по всей своей жизни. Старик зашел следом и быстрым движением руки разжег камин. Он казался усталым. За высоким окном стояла глубокая ночь, быть может, моя последняя.

— Не желаешь чаю с пирожными? — спросил он, усаживаясь в свое высокое кресло напротив.

— Нет, сэр.

— А я, с твоего позволения… — он хлопнул в ладоши, и появившийся эльф поставил перед нами большой поднос с угощениями. Желудок издал предательский восторженный клич. Некоторое время мы сидели в тишине. Дамблдор угощался эклерами и прихлебывал чай с молоком, я тоже соблазнилась на печенье. «Он, что, ищет компанию для ночных трапез?» — ехидно подумала я и поспешила спрятать улыбку в кружке с чаем.

— Что ж, нам давно уже следовало поговорить, но прости старика, — замотался. Прежде всего я хочу выразить свое сожаление по поводу сегодняшнего происшествия, но уверен, мадам Помфри сделает все, чтобы оно никак не сказалось на твоем здоровье. Печально, что ты застала Хогвартс в такие темные времена, — задумчиво протянул он, отставляя пустой стакан. Я кивнула, наблюдая за полетом чаинок. — Эти преступления совершены жестоким, беспринципным и очень опасным волшебником…

— Сэр, я не…

— …не думаю, что этот человек — ты, — с легкой улыбкой закончил Дамблдор, — может быть, я предвзят, но никогда еще не сомневался в благородстве студентов своего факультета. — У меня отлегло от сердца, а он продолжал: — Теперь ты понимаешь, как ужасно видеть страдания невинных, быть среди них, но я хочу, чтобы ты также поняла и то, что в Хогвартсе никто не желает тебе зла.

Я снова кивнула.

— Насколько мне известно, ты прибыла к нам из далекой Албании?

— Да, сэр.

— Там сейчас тепло, как думаешь? — спросил он по-албански.

Это было очень неожиданно и приятно. Родная речь ласкала мой слух, я так давно не слышала ее.

— Теплее, чем здесь, во всяком случае, без дождей, — улыбнулась я.

— Я бывал в Албании, очень красивая и дикая страна. Знаешь ли ты, что одна из Основательниц нашей школы — Кандида Когтевран — твоя землячка?

— Да, я слышала об этом.

— Все профессора хвалят тебя, ты делаешь большие успехи в учебе, может, это в крови, ведь Кандида славилась умом?— улыбнулся Дамблдор.

— Не думаю, сэр, что имею с ней какое-то родство. А успехами я обязана своему учителю.

— Учителю… Что ж, как скажешь. С завтрашнего дня в Хогвартсе начнется операция по розыску и поимке преступника. Не думаю, что она принесет какие-то плоды, но все же я должен спросить. Не известно ли тебе, кто стоит за этими преступлениями?

— До сегодняшнего вечера у меня были основания подозревать профессора Грюма, но теперь… А почему вы считаете, что поиски не принесут результата? — удивилась я.

— Жаль. Очевидно, потому, что я знаю, кто убийца, — веско сказал Дамблдор, добродушие и усталая рассеянность слетели с него, как морок. Сейчас он был собранным, уверенным и внушительным, а конфеты и яркая мантия со звездами только оттеняли это. «Волк в бабушкином чепчике… Дедушка-дедушка, отчего у тебя такие большие зубы?» — ерничал мой внутренний голос.

— И кто же?

— Волдеморт.

Я замерла на вдохе, из уст Дамблдора это имя звучало как оскорбление, как плевок.

— Я не виню тебя в твоей привязанности, в конце концов, Он мог действительно помочь тебе. Я лишь хочу предупредить: Том никогда не делает ничего без пользы для себя. Принимай все дары от него с оглядкой на его выгоду, ибо взамен Он потребует стократ.

— Не понимаю, о чем вы… — пролепетала я.

— Разве? — усмехнулся старик, его голубые глаза сверкнули в свете свечей. — Думаю, не ошибусь, если скажу, что ты уже бывала в этих местах до поступления в Хогвартс. Два года назад ты приходила в Запретный лес за единорожьей кровью, верно? Именно с твоей помощью Волдеморт вернул свое могущество и теперь методично захватывает власть, устраняя помехи.

В комнате повисло тягостное молчание. Я не подтвердила слов Дамблдора, но и отпираться было глупо: он все знал. Я сцепила пальцы в замок и постаралась успокоить скачущее сердце. Мне отчего-то было неудобно, словно меня уличили в чем-то постыдном, раздели догола, а теперь показывают пальцем и осуждают. В голову как назло лезли всякие пакости, вроде случайного убийства торговца в Лютном. Мне было жарко. Снова. Как будто выкачали весь воздух.

— Давай, я попробую объяснить тебе ситуацию: выслушай меня, как старого человека, повидавшего жизнь. Ты встретила его в Албании, так? Жила небогато, возможно, даже была сиротой, а Он был слаб, но очень настойчив. Вы нашли общий язык, и в конце концов ему удалось тебя уговорить. Он предлагал тебе богатства и славу, обещал щедрые награды. Ты поверила ему, и вы прибыли в Лондон, где Он стал учить тебя, попутно ища решение своих проблем, так? — Я молчала. — А когда надобность отпала, он избавился от тебя, отправив сюда, так?

Слова Дамблдора были для меня хуже Круциатуса, они били точно в сердце. Глаза щипало, я сглатывала горький комок. Теперь холодно. Пальцы дрожат.

— Так вот, Том никогда не считался ни с кем, горевать об этом бессмысленно. Ему неведомы теплые чувства, но он ловко пользуется чужими. Ты еще можешь все исправить. Отринь его. Пойми, что тот путь, на который ты встала, идя за ним, приведет лишь к смерти… — «Складно говоришь, падла… Не слушать, не принимать за чистую монету!». Еще чуть-чуть, и комната начнет плавиться от жара. — … ведь для него ты — всего лишь пешка, которой он, не задумываясь, пожертвует, — Дамблдор замолчал, давая мне мне время на размышления.

Я первый раз за весь разговор посмотрела ему прямо в глаза.

— Вы. Ничего. Не знаете. Мой Лорд не раз спасал мне жизнь, теперь она принадлежит Ему. Он дал мне все, что обещал, и даже больше. Я ни о чем не жалею, разве только о том, что не умею играть в шахматы, но это не помешает мне перевернуть вашу доску. А пешка… Кому, как не вам, знать, что пешка — это спящий тигр?

Несколько секунд Дамблдор был в замешательстве, а потом в глубине его глаз сверкнуло понимание. Он нахмурился, и я сразу почувствовала проникновение в сознание. Картинки прошлого мелькали одна за другой. Он копошился в моей памяти, как в грязном белье, спешно, неаккуратно, но так и не смог найти нужное, потому что когда он наткнулся на воспоминание об одном из снов, мою голову пронзила резкая боль, и в глазах потемнело. Проморгавшись, я вновь взглянула на Дамблдора: он посерел и поблек.

— Ну что ж, время уже позднее или раннее, это как посмотреть. Мы увлеклись беседой, а еще предстоит много дел, — тихо сказал он. — Я был рад знакомству, и надеюсь, что вы вынесете для себя пользу из нашего разговора. Желаете лакричную конфетку?

— Да, конечно, спасибо, — я черпанула целую горсть из миски и, попрощавшись с директором, ушла.

Я медленно брела по замку в башню Гриффиндора. За окном занимался рассвет. Мне казалось, что за прошедшие сутки я постарела на сотню лет. Когда Полная дама открыла проход, передо мной предстала странная картина: Гарри и Рон, ссутулившись, спали в креслах возле камина.

— Гарри… Проснись, — тихонько позвала я и тронула его плечо. Он встрепенулся и уставился на меня сонным непонимающим взглядом.

— Арта, что ты здесь делаешь? Тебя уже отпустили из больничного крыла? Как ты себя чувствуешь? Что там произошло? — засыпал Гарри меня вопросами и толкнул похрапывающего Рона, отчего тот проснулся.

— Нет, меня не отпускали… Я… Я сбежала.

— Ничего себе! Это зачем?

— Понимаешь, я почему-то решила, что во всем произошедшем виновен Грюм, и мы со Снейпом пошли его искать… — после этих слов я получила в награду два скептических и недоверчивых взгляда и поспешила оправдаться. — … вот, а потом пришел Дамблдор, он сказал, что завтра, то есть сегодня, начнется следствие, — закончила я свой рассказ. — Хотите лакричных конфет? А то они мне уже всю руку искусали.

— Ты была в кабинете Дамблдора? — тут же догадался Гарри, беря несколько штук.