Надежда Пигмалиона

Глава пятьдесят четвертая. О вере и верности

Да будут метели,

снега, дожди

и бешеный рев огня,

да будет удач у тебя впереди

больше, чем у меня.

Да будет могуч и прекрасен

бой,

гремящий в твоей груди.

Я счастлив за тех,

которым с тобой,

может быть,

по пути.

* * *

Август близился к концу. Напряжение витало в призрачном доме на площади Гриммо, среди пыльных стеллажей и старых книг мне так и не нашлось покоя. Гарри переживал из-за отъезда в Хогвартс, ему не хотелось оставлять Сириуса одного. Они оба по-прежнему считали, что я тоже поеду в школу. Тогда как я так и не приняла окончательного решения.

После ночного разговора с Сириусом меня мучила догадка, ядовитая мысль, закравшаяся под черепушку и методично разъедавшая мозг, словно болезнь. Я не находила себе места, и ни один разговор не мог меня отвлечь. Мне так хотелось выговориться, выпустить на кого-нибудь весь этот жужжащий и жалящий рой, поселившийся в моей голове. Хотелось, чтобы меня выслушали и сказали, что все это просто бред, и разметали мои доказательства в пух и прах. Но подходящего человека рядом не было. Хотя я не могла определиться даже для себя, кому бы я хотела о таком рассказать. Перед мысленным взором вставала фигура Лорда. «Но разве смог бы он выслушать меня непредвзято?» Ведь, по факту, у меня не было ничего, кроме домыслов, которые складывались в жуткую гротескную картину. «Лорду нужны были бы неопровержимые доказательства. Четкий и ясный рассказ, как на докладе, только тогда он дослушает. Никаких «мне кажется» или «я подумала…».

А обсуждать свои мысли с юным Лордом я не видела смысла, ведь он не знал ничего о том, что происходило в реальности последние полвека. Несмотря на то что волшебный мир развивался чрезвычайно медленно, война и время сделали свое дело. В разговоре с ним мы не всегда понимали друг друга. Его вопросы вроде: «почему студентов не пускают в Особую секцию библиотеки?», «зачем нужны разрешения на посещение Хогсмида?» и «почему лес вокруг Хогвартса стал называться «Запретным»?» выбивали меня из колеи, и мне совершенно не хотелось затевать долгий и подробный разговор, тем более, что я сама знала о прошлом лишь из чужих рассказов.

Мне оставалось только изводить мучительными догадками саму себя и листать свой дневник, подаренный Лордом, снова и снова перечитывая записанные там сны. Иногда я входила в раж и начинала спорить с собой, причем с одинаковым успехом доказывая и опровергая собственные доводы. Стройная теория оставалась лишь теорией, хрупкой и призрачной, лишённой вещественных подпорок. «Ну какая тебе разница, мог или не мог, знал или не знал?!» — одергивала я себя. «Теперь все это не имеет значения… Ах, как же это можно было бы проверить? Неприметность…»

— Тонкс сказала, что вы сегодня отправитесь за платьем? Я думаю, нам стоит пойти вместе, как раз купим все необходимое, — предложил Гарри за завтраком.

Мы сидели в маленькой грязной кухне на первом этаже. Паутина украшала стопки тарелок в серванте, покрытые старым жиром сковороды висели на гвозде. А колченогий табурет опасно раскачивался подо мной, пока я без аппетита ковыряла предложенный Кикимером омлет.

— Да, но как я буду покупать что-то, находясь под мантией?

— Ну и что ж, я тоже буду под мантией, Тонкс поможет нам. Мы умещались под мантией даже втроем, — улыбнулся Гарри, вспомнив что-то забавное.

Я согласилась, и мы некоторое время завтракали в тишине.

— Ужасно надоело сидеть здесь, — понизив голос, поведал парень, — ты только не говори Сириусу, он и так сам не свой, как бы чего не вытворил.

Я кивнула и потянулась за баночкой с медом.

— Я, конечно, рад поехать в Хогвартс, но лишь потому что встречусь там с Роном и Гермионой, но даже не хочу думать о том, что теперь там не будет Дамблдора, без него Хогвартс пропадет, — сокрушался Гарри, — ладно… уж лучше эта Амбридж, чем какой-нибудь Малфой… Извини, — добавил он, поймав мой взгляд, — все время забываю, что вы родственники, я бы не вытерпел их ни минуты, ты правильно сделала, что сбежала.

Я не выдержала и прыснула от смеха, настолько нелепой казалась мне вся ситуация. Гарри поддержал меня и тоже засмеялся.

«…настали времена, когда воровки и полукровки смеются в доме старой хозяйки…» — донеслось до нас ворчание Кикимера. Старый эльф медленно открыл скрипучую дверь на кухню, словно наслаждаясь каждым режущим слух звуком, затем, не глядя на нас, положил на стол свежую газету и исчез.

— Ты не против? — спросила я Гарри и, получив кивок, приступила к изучению прессы. Мне теперь жутко не хватало информации; привыкнув всегда быть в гуще событий, узнавать планы Лорда и наших врагов заблаговременно, сейчас я мучилась от неизвестности и с жадностью читала даже отрывочные и лживые новости «Пророка». Гарри страдал похожим образом. Вот и теперь сидел с вытянутой шеей, пытаясь прочесть заголовки вверх ногами.

— Читай вслух, — попросил он наконец.

— Гм… Министр магии Корнелиус Фадж предложил вновь ввести патрулирование улиц, дабы обеспечить надлежащую безопасность прибывающих в Косой переулок юных магов и их родителей перед началом нового учебного года…

— Пф-ф… опомнился. Давай дальше.

— Визенгамот постановил упростить процедуру рассмотрения судебных дел… э-э-э… для ускорения процессов над пойманными преступниками.

— Будто они смогли кого-нибудь поймать! Тонкс говорит, что в Аврорате только ворон считать научились, а слово «Пожиратели» вызывает у них ужас. Скоро и его перестанут произносить вслух. Нет слова — нет проблемы, — горько усмехнулся парень, — что там еще?

— Еще… Хм-м… В больницу св. Мунго доставлен сотрудник Отдела Тайн Министерства магии и невыразимец Бродерик Боуд. Колдомедики сообщают, что пациент поступил к ним с помутнением рассудка, и причиной этого считают неосторожную работу его коллег. Однако представитель невыразимцев отрицает факт их причастности к подобным нарушениям. Он утверждает, что сознание Боуда уже было повреждено очень сильным заклинанием.

Эта новость показалась мне самой интересной из всех, и я замолчала. «Отдел Тайн… Значит, Малфой таки достал невыразимца, но вот удалось ли ему завладеть пророчеством?»

— Ну, что там пишут в новостях спорта? — не выдержал Гарри, и мне пришлось отдать ему газету.

«Как же тяжело без снов, теперь я ничем не лучше Трелони, сиди вот и гадай на кофейной гуще, получил Лорд пророчество или нет. Шансы на то и на другое равны и одинаково велики. Но раз Снейп тогда не побоялся вновь пойти к Дамблдору, то велика вероятность, что и приказ он выполнит, а значит, Лорд сосредоточится на пророчестве. Видимо, я была недостаточно убедительна в разговоре с ним или… Или Снейп не просто желает в любом случае оказаться среди победителей, а напротив, готов поставить на кон все, даже собственную жизнь. Идет ва-банк против Лорда… Но почему? Зачем ему это? С другой стороны, во сне Снейп и словом не обмолвился Дамблдору о моем приходе и нашем разговоре, хотя тот словно почуял что-то… А может, сон был обрывочным. Все слишком неясно…» — рассуждала я. Снейп оставался в моем сознании серым кардиналом, и его мотивы были совершенно непонятны.

Из коридора послышался тихий скрип входной двери, а потом что-то тяжелое с грохотом рухнуло на пол, и тотчас дом наполнился визгливыми криками Вальпурги Блэк.

— Это Тонкс! — радостно возвестил Гарри и поспешил встретить долгожданную гостью, я последовала за ним.

— Ух, троллева задница… — ругалась девушка, задергивая заклинанием темные занавеси на портретах и поднимая подставку для зонтов.

— Будь тут задница, ты бы не прошла, — усмехнулся спускавшийся по лестнице Сириус.

— Я вырвалась к вам ненадолго. Скримджер всех заел — кажется, ему передалась паранойя старого Крауча.

— Главное, чтобы не молодого, — неудачно пошутил Блэк. Гарри, видимо, не понял его слов и промолчал. Тонкс согласно кивнула и, пригладив рукой растрепавшиеся от бега ярко-лиловые волосы, широко мне улыбнулась.

— Ну что, ты готова? Пойдем?

— Э-э-э… Тонкс, если ты не против, я тоже пойду, мне ведь надо купить все, — невнятно пробормотал Гарри.

— Ах да, конечно. Но ты тоже иди под мантией: тебе уж точно лучше не светиться, а то наши ребята умрут от напряжения, решат, что за тобой Он непременно явится.

— Я сейчас, сбегаю за мантией, — кивнул Гарри. В его голосе сквозило неприкрытое волнение и предвкушение. Ещё бы! После стольких дней взаперти кто угодно радовался бы такой вылазке.

Я тоже поспешила наверх в свою комнату, ощущая смесь трепещущего ликования и страха, словно собиралась удариться в какое-то приключение. Прошедший месяц был скуден на впечатления, и это было самым ярким из них.

Влетев в дверь с табличкой «Не входить без ясно выраженного согласия Регулуса Арктуруса Блэка», я схватила со стула мантию, вытащила остатки галеонов и поспешно расчесала волосы. Мой разум твердил, что все это сущая напраслина, ведь никто меня не увидит, но так как выход на улицу был знаковым событием, я ничего не могла с собой поделать. Беким скептично следил за мной из клетки. Иногда под его взглядом мне казалось, что он невысокого обо мне мнения.

— Все будет хорошо, — сказала я сама себе и, бросив прощальный взгляд в мутное зеркало, поспешила вниз. Рассовывая на бегу галеоны, я нащупала в кармане знакомый холодный предмет и, не удержавшись, закатила глаза. «Ну и откуда он здесь? Разве я клала?» — с долей раздражения подумала я, но возвращаться в комнату не стала.

В последнее время наши отношения с юным Лордом изменились. Он был прирождённым стратегом и легко сменил тактику. Теперь он пытался подружиться со мной или просто хотел показать всю серьезность своих намерений относительно сделки, которую мы так и не заключили. В любом случае, теперь призрачный Лорд был паинькой, перестал задирать нос, умничать и злиться. Я больше не слышала от него ни угроз, ни упреков, напротив, он проявлял, казалось, живое ко мне участие, спрашивал, как прошел мой день, с удовольствием болтал о прочитанных мною книгах или просто молча сидел рядом, глядя на тихую черную воду. Любой, кто не знал его, конечно, сперва удивился бы такой подмене, а потом, как водится, расслабился и решил, что так оно и должно быть. Но я слишком хорошо знала Лорда, поэтому его попытки вызывали у меня невольную улыбку, которую я старалась скрыть. Играть в игры с Ним очень опасно и бессмысленно, потому что правила устанавливает он и он же меняет их в ходе игры так, что ты никогда не победишь. Но я так долго играла, что уже не могла остановиться, как самый заядлый картежник, заложивший последнюю рубаху. Общение с Лордом опаснее сидения на пороховой бочке во время артобстрела. Он взорвется вернее, когда ему наскучит.

Сбежав по лестнице в прихожую, я увидела только Тонкс, она с улыбкой смотрела в пустоту перед собой.

— Давай, Арта, залезай, — раздался совсем рядом голос Гарри, и он поднял край мантии.

— Идти надо будет в ногу, тут становится тесновато, — со вздохом поведал он, — не то что раньше. Ну что, нас не видно? — поинтересовался он у Тонкс.