Надежда Пигмалиона

Глава шестидесятая. О гербах и розах

Что ты делаешь, птичка, на черной ветке, оглядываясь тревожно?

Хочешь сказать, что рогатки метки, но жизнь возможна?

— Ах нет, когда целятся из рогатки, я не теряюсь. Гораздо страшнее твои догадки; на них я и озираюсь.

— Боюсь, тебя привлекает клетка, и даже не золотая. Но лучше петь сидя на ветке; редко поют, летая.

— Неправда! Меня привлекает вечность. Я с ней знаком. Ее первый признак — бесчеловечность. И здесь я — дома.

* * *

Впопыхах нацепив на себя одежду и расчесав растрепанные ото сна волосы, я выскочила в спальню, опасаясь лишний раз раздражать Лорда. Но, на удивление, он пребывал в настроении, которое разительно отличалось от вечернего и могло бы считаться благодушным. Он отложил на стол книгу, которую разглядывал в ожидании, и посмотрел на меня. В его взгляде читалось любопытство и почти мальчишеский азарт, словно он задумал какую-то шалость и теперь сгорал от нетерпения. Я давно отвыкла видеть его таким, раньше его энтузиазм просыпался лишь во время наших занятий и еще, совсем давно, кажется, несколько жизней назад, когда мы вместе варили мифическое зелье, чтобы вернуть ему тело. Эта его перемена и удивила, и обрадовала меня.

— Готова?

Я кивнула, продолжая выжидательно смотреть на него.

— Мы с тобой сейчас-с-с прогуляемс-с-ся, — прошептал он, — но прежде, с-с-скажи мне, что ты говорила о белых розах?

Обомлев от такой резкой перемены в его отношении, я не сразу нашлась с ответом, в голове набатом звучали слова Дамблдора: «понимает… во что превратится ее жизнь, если Том ей поверит».

— Я… я… Сон… Мне снилось, что Дамблдор написал кому-то.

— И тебе удалось прочесть?

— Да, всего несколько слов. Он говорил, что нужно закрыть маяк и отослать смотрителя туда, где цветут белые розы, — с готовностью отозвалась я, внутренне замирая от мысли, что Лорд и правда решил мне поверить. Дал шанс. В бешеном хороводе кружились мои мысли: «Она — странник… Оружие против нас. Вопрос лишь в том, когда Он начнет его использовать… Имеют общие внешние черты… А я ведь и правда не похожа на родителей».

Из задумчивости меня вывел Лорд.

— Есть идеи? — лукаво осведомился он.

— Я пыталась найти какие-нибудь особенные места, где они растут… Розы. Но…

— Все-таки твое образование безнадёжно запущено, — перебил маг, кривя губы. В следующее мгновение я почувствовала его прохладные пальцы у себя на запястье. Лёгкость в теле и причудливое свечение, сопровождавшие перемещение, быстро сменились тьмой и порывистым ветром. Мы очутились в поле. Мои ноги немедленно запутались в пожухлой траве. Лорд не спешил выпускать мою руку и стоял, озираясь по сторонам и будто принюхиваясь. Но вокруг не было видно никаких следов пребывания людей или магов, лишь откуда-то справа доносился шум прибоя, да Луна ярко светила в небе. «Странное место, неужели кто-то может прятаться здесь?» — подумала я, но не стала озвучивать.

— Где мы?

— Ты искала ответ в книгах по травологии, а должна была — в истории. Белая роза — символ дома Йорков. Именно поэтому мы в Йоркшире. В твоем… сне было еще что-нибудь? — с ноткой пренебрежения уточнил он.

— Нет, больше ничего, — ответила я, снова вспоминая о Странниках.

— Полагаю, это могло бы быть интересным, — протянул Лорд и посмотрел на меня, его глаза влажно блеснули в неясном свете. — Знаешь, твоя птица в чем-то права.

— В чем? — нахмурилась я, не понимая, к чему он клонит.

— Искать добычу удобнее сверху, — ответил Лорд, и по губам его скользнула усмешка.

Волнительное предчувствие зародилось у меня в груди, когда смутная догадка посетила меня, но Лорд не дал мне возможности до конца осознать его.

Резко развернув, он перехватил меня рукой поперёк ребер и потянул на себя, отчего я оказалась крепко прижатой к его телу.

— Кажется, ты хотела научиться летать, — прошипел он у меня над ухом, в его голосе все ещё была усмешка.

Я постаралась отогнать смущение, жаром нахлынувшее на меня от такой близости, и задумалась на мгновение. Мне вспомнилось, что я говорила подобное много лет назад, когда впервые увидела, как он летает.

«Неужели Он помнил?!» Но я ничего не успела ответить, потому что в следующий момент меня рвануло наверх и я сдавленно вскрикнула, наблюдая, как стремительно удаляется от моих ног земля. Теперь последней опорой, удерживающей меня от падения, была рука Лорда, и я судорожно вцепилась в нее, хватая ртом со свистом проносящийся мимо воздух.

— Не кричи и не пытайся оторвать мне руку, не то пойдешь пешком, — отрезвляюще прошипел Лорд так, что я почувствовала его дыхание на затылке.

Мы продолжали набирать высоту и смещаться в сторону, пока наконец внизу не стала отчётливо видна линия прибоя. Сердце мое затравленно трепыхалось в груди, замирая и падая. Я изо всех сил старалась успокоиться, но ничего подобного прежде мне испытывать не доводилось. Лорд продолжал крепко держать меня, но тело мое словно само стало легче воздуха, а гравитация ощущалась совершенно иначе. Сейчас нас держала сама магия, струившаяся вокруг и охватывающая коконом, за который не проникали ни холодный ветер, ни брызги. Мы неслись с большой скоростью над прибоем.

Я знала, что летать для магов естественно, но для меня, благополучно пропустившей все уроки полётов, это было совершенно невероятно. Кроме того, у волшебников были метлы, фестралы, зачарованные кареты, но едва ли кто-то в целом мире мог похвастаться Темным Лордом в качестве транспортного средства. Подумав так, я не сдержала смешка.

— Веселишься?

Его холодность показалась мне напускной.

— Это волшебство! — восторженно ответила я, не сумев подобрать иного определения.

— Древняя, забытая магия. Такой она была в своём первозданном виде, пока не обросла никчемной мишурой. Для нее не нужны силы или знания. Даже палочка, — с этими словами он продемонстрировал мне свободную вторую руку. — Магия уже течет в нас. Этого достаточно. Она дает свободу, но не даёт гарантий. Это опасно. И поэтому недоступно для большинства. Потому что большинство — маловерные трусы и глупцы, им нужно за что-то цепляться, нужно, чтобы что-то вселяло в них уверенность. Одно мое сомнение сейчас — и мы немедленно рухнем, — говорил Лорд. Я зачарованно слушала его, наблюдая за проносящимися внизу огнями, ощущала спиной вибрацию в его груди и старалась ослабить хватку собственных задеревеневших на его руке пальцев.

— Я видела, что Северус Снейп умеет так.

— Северус — искусный волшебник. Он понимает ценность этого. Но у него есть некоторая склонность к саморазрушению, полагаю, это случайно приобретённый навык.

Лорд замолчал, а я задумалась над его словами. «Случайно приобретенный» он имел в виду, конечно, самоубийство. Это совершенно не вязалось с рационалистичным образом Снейпа, прочно въевшимся в мое сознание. Однако, я уже знала, что он был намного более непредсказуемой личностью, чем полагали окружающие. И, вероятно, даже знала причину приобретения такого «случайного навыка». Мысль о том, что попала в немилость сильного мага, которому нечего терять, зудела в моем сознании.

Но вспомнив о том, что мы заняты поиском очередного предателя, я отмела это и, осмелев, начала вертеть головой, разглядывая тёмную землю и огоньки селений, то и дело проносившиеся мимо, силясь разглядеть хоть что-нибудь.

Это продолжалось до тех пор, пока впереди не засверкал маяк, и едва различимая белая вспышка не сорвалась с палочки Лорда, бесследно растаяв над его крышей. Снижения не последовало, и я поняла, что Он не обнаружил следов магии. Так происходило снова и снова, каждый раз я внутренне замирала, пока вдруг мы резко не развернулись и не закружили над небольшим каменистым и с виду абсолютно пустым мысом. Лишь когда мои ноги коснулись земли и державшая меня рука Лорда соскользнула, я ощутила возвращение собственного веса.

Оглядевшись, я заметила несколько тёмных строений неподалёку. Но Лорд ими не заинтересовался и, раздавив Луну в лужице, пошёл вперёд, держа перед собой руку, пока не наткнулся на невидимую преграду. Он ощупал пустоту и прошептал что-то еле слышно. Раздался хлопок, и морок спал, открывая нашему взору высокую башню старого маяка. Наверх вела крутая каменная лестница, и Лорд взлетел по ней с проворностью хищника, почуявшего добычу. Я старалась не отставать, держа палочку наготове, но мысль о том, что я могу стать причиной очередного убийства, скручивала меня узлом изнутри. И мне почти хотелось ошибаться, мне почти хотелось увидеть Его разочарование.

Около двери Лорд замешкался лишь на мгновение, и вдруг его мантия заклубилась, словно чёрный дым, и весь он стал нечетким, зыбким. Этот «дым» заструился прямиком в замочную скважину. А я так и стояла, изумленная, пока что-то не щёлкнуло с другой стороны и дверь не открылась с тихим скрипом.

Внутри было темно, а Лорда уже и след простыл. Я несмело двинулась вперёд почти на ощупь, но спустя несколько шагов света вокруг стало столько, что мне пришлось зажмуриться. Раздался испуганный вскрик и возня.

— Что же ты не приветствуешь старого друга, Горбин? Неужто ты думал, что я не приду? — высоким, леденящим кровь голосом вопрошал Лорд.

Ответа не последовало. Что-то со звоном разбилось, и я вдруг с ужасом вдохнула знакомый сладковато-приторный запах зелья, которое однажды уже чуть не лишило меня жизни. Горбин разбил «Ведьмин полет».

— Не дыши! — донесся до меня крик Лорда, но я уже бросилась бежать, зажав рот и нос руками и ощущая, как стремительно делаются ватными ноги.

Вылетев на лестницу, я почти скатилась по ней вниз, хватая ртом воздух и повсюду ощущая неотвратимый и приторный запах смерти. Тело наливалось свинцом и перед глазами плясали белые пятна. Я вдруг поняла, что Лорда все ещё нет, и почти повернула обратно, затуманенным разумом отмечая, что, возможно, ему нужна была помощь. В этот момент со стороны тёмных построек неподалеку выплыл знакомый светящийся голубой шар и стремительно унесся в тёмное небо. «Значит, Дамблдор узнает, какой выбор я сделала», — подумала я, прежде чем виляющая у меня перед глазами, точно змея, лестница не стала стремительно приближаться. Но меня перехватили жилистые руки, не дав поздороваться с ней носом.

Перед тем как потерять сознание, я увидела призрачно-бледное лицо Лорда, он что-то шептал мне.

Смутные тревожные видения мелькали перед моим взглядом. Я вглядывалась в них до рези в глазах.

* * *

Вот человек, шипя и скверно ругаясь, скатывается с постели, хватая рукой предплечье. Дамблдор тяжело вздыхает, глядя на светящийся шар. Растрепанная тёмная макушка и подрагивающие плечи моего друга? Врага?

— Гарри, что такое? Опять эти сны?

Взволнованный голос и яркие веснушки.

— Д-да… — выдавил парень, неловко нацепляя очки.

— Пойдем вниз, надо позвать Гермиону…

И красные кресла, золотые и красные гобелены, красные угли в камине, красные от недосыпа глаза.

— Это… Так странно. Я снова видел Его глазами. Будто сам был Им. Он искал кого-то и нашёл. А ещё! Еще я видел Ее!

— О ком ты?

— Я видел Арту там, рядом с ним! Они… Они были вместе!