Надежда Пигмалиона

— Тихо! Сохраняйте тишину, — пресек их Дамблдор. — Я неоднократно заявлял,

что профессор Снейп давно является моим агентом и действует с моей санкции.

Сев на трибуну, Снейп обнаружил, что у него мелко дрожат руки. Всю свою речь он бросал короткие взгляды на третье кресло. Но она ни разу не подняла голову, никак не протестовала и вообще вела себя так, что он невольно задавался вопросом: «Что, черт возьми, они с ней сделали?»

— На правах верховного чародея Визенгамота я требую признать подсудимого виновным по всем инкриминируемым эпизодам и выбрать наказание в виде высшей меры, — огласил Дамблдор.

С учётом того, что оба подсудимых признали свою вину, слушание дела быстро двигалось к концу. Дамблдор объявил третью часть заседания.

Время шло, но ничего не происходило. Снейп не знал, что послужит сигналом и будет ли таковой. Не знал он и того, что будет делать. Об этом он много думал, но так и не пришёл к решению. Снейп знал лишь, что от вмешательства Пожирателей ничего не изменится. Поттер и девчонка будут в опасности. Им, по задумке Дамблдора, предстояло принять на себя удар молота под названием правосудие. И он — Снейп — ничего не мог сделать. Ощущение собственной никчемности приводило его в панику. Он знал, что чем бы ни закончилась эта война, ему будут не рады при любом исходе. «Вами понукают два хозяина, и вы терпите. Вам не нравится всё, что вас окружает…» — вспомнились её слова.

Ни Лорду, ни Дамблдору уже не нужен шпион. Партия подходит к концу, и все, что он мог теперь сделать — подороже разменять свою жизнь. Впрочем, этим он занимался давно и ничуть не жалел. С той хэллоуинской ночи вся его жизнь казалась ему слишком длинной и никчемной штукой. Снейп даже подозревал, что именно оттого, что он ею вовсе не дорожил, он до сих пор не попался. Только теперь почему-то вновь потерял уверенность в том, что делал. Он чувствовал, что снова запутался в правилах, как когда-то, когда потерял последнюю надежду. «Считаете, что из двух зол выбрали меньшее? Это не так. Вы просто выбрали оба…» Снейп мог бы закрыть собой Поттера или попытаться вытащить девчонку с плахи, но не оба этих дела одновременно. Стало быть, его многолетняя игра должна была закончиться сегодня. Так хотели его хозяева. Он был не против. Но впервые жалел, что не имеет запасной жизни. В конце концов, если все пойдёт по плану Лорда, тут будет жаркая заварушка, тогда он сделает то, что успеет до смерти, — так он решил.

Подсудимая на обычные вопросы председателя об имени, возрасте и роде занятий отвечала тихим, упавшим голосом.

— Откуда вы родом?

— Я родилась в Албании.

— Как давно вы оказались в Англии?

— Я приехала сюда, когда мне было одиннадцать.

— Сколько вам сейчас лет?

— Семнадцать.

— А теперь потрудитесь вспомнить, где, когда, и при каких обстоятельствах вы познакомились с опасным преступником, именующим себя Лордом Волдемортом.

«Удастся ли суду вывести на чистую воду главную преступницу? Весь зал замер в единодушном желании справедливости. Если одна ядовитая змея получит по заслугам — это станет хорошим уроком для других», — диктовал неподалёку журналист своему перу.

Один безмолвный пасс — и весь пергамент залило чернилами. Скверная школьная подстава. Снейп не мог вспомнить, сколько раз с ним её проделывали кретины Блэк и Поттер. Но сейчас он и сам испытал злорадное удовольствие, глядя, как изумленно озирается репортёр, ища виновника своей трагедии. «Идиот», — подумал Снейп. А тот, решив отчего-то, что его подставил коллега, строчивший неподалёку, недолго думая, спалил тому свиток. «Но и от идиотов бывает польза…»

— Далее прошу, мистер Люпин. Суд хочет слышать ваши показания относительно обвиняемой мисс Арты Руфи.

Тут она впервые подняла голову.

А Люпин, как всегда бледный и в поношенных ботинках, нелепо выронил свой листок, окинул взглядом зал и начал вдруг нести какую-то несусветную околесицу про дружбу и то, что лучшие друзья порой совершают ошибки, но он умеет их прощать, словом — притворялся сумасшедшим. Спровадив Люпина, Дамблдор громко объявил:

— Мистер Гарри Поттер.

Гарри стек со стула, и Снейп проводил взглядом его спину.

Мальчишка будет свидетельствовать, даже не зная, кому на самом деле он обязан жизнью. Нелепость. Потому что белое не может быть одновременно черным, долг и преступление — не могут совпадать. Но вот беда, нет в жизни ни чёрного, ни белого. Все зависит только от того, где ты находишься — сидишь ли в яме или на трибуне. И сейчас Снейп всей душой выбрал бы яму. И выгнал бы оттуда Крауча взашей, ведь грехов на нем едва ли было меньше. А фарс — это прерогатива Лорда. Так зачем они ее приковали? Создать образ опасного преступника?

— …я погнался… за Беллатрисой Лестрейндж.

— Позвольте спросить, зачем? — прервал председатель сбивчивый рассказ.

— Она убила Сириуса. Я… хотел отомстить.

— Продолжайте.

— Мы попали в Атриум… и там я встретил Арту, — неразборчиво пробормотал Гарри.

— То есть обвиняемая поджидала там остальных преступников вместе с их главарем?

— Н-нет.

— Позвольте, но ведь именно там его видели в последний раз.

— Да, но он пришёл позже.

— Значит, она призвала его, — убежденно сказал председатель.

— Нет, я не знаю. Но если бы Арта мне не помогла, думаю, Беллатриса добилась бы того, за чем пришла.

— А зачем она пришла?

— Чтобы достать меня.

— Значит, подсудимая пользовалась вашим доверием и пыталась его сохранить. Запишите в протокол.

Гарри растерялся и бросил вопросительный взгляд на Дамблдора, но тот никак не отреагировал.

— А ещё… — начал было Гарри.

— Достаточно, мистер Поттер, мы позовём вас, если потребуются детали, — заключил председатель. Мальчишка поплелся на свое место, он, видимо, сильно нервничал, и постоянно трогал свой знаменитый шрам.

Дамблдор спустился с трибуны, чтобы озвучить обвинения, как полагается верховному чародею Визенгамота.

— Мисс Арта Руфи, вы обвиняетесь по делу об убийстве Барри Бандрела в Лютном переулке, участии в нападении на работников аврората в Лютном переулке, убийстве студента Хогвартса и Чемпиона Турнира Трех Волшебников Седрика Диггори, незаконном проникновении в Министерство Магии и массовом убийстве стражей порядка, участии в пытках, а также в пособничестве опасному преступнику, именующему себя Лордом Волдемортом. Злодеяниям, которые вы совершили под его руководством, нет числа. Я прошу проголосовать тех, кто считает подсудимую виновной.

Все судьи единодушно подняли руки.

— Единогласно. Признаете ли вы свою вину?

Притихло. Многолюдная зала будто разом затаила дыхание

— Нет, — чуть слышно ответила она и повторила громче, — не признаю.

По рядам прокатились возмущенные вздохи.

— Я не признаю вину. Меня… Меня заставили. Я не понимала, что делаю.

Голос её, сбивчивый и нервный, звучал тихо.

— Вы хотите сказать, мисс Руфи, что к вам применяли заклятие Империус? Или имели в виду какие-то иные меры насилия?

— Да. Он пытал меня заклятием Круциатус и угрожал убить. Он говорил, что убьёт меня. Я ни в чем не виновата. Я готова назвать всех его сообщников…

Она смотрела прямо перед собой, а потому не видела, как задрожал от её слов Барти.

— Грязная предательница. Наш Лорд верил тебе… Посмотрим, как ты вернёшься… Посмотрим, как вернешь саму себя… — прошипел Барти. И вдруг резко и безумно вырвался из оков и бросился на аврора, стоящего в паре шагов с палочкой в руке. Раздались испуганные вскрики.

— Авада Кедавра! Авада Кедавра!

Зеленые вспышки вспороли воздух, отразились в широко распахнутых зелёных глазах.

На мгновение все будто замерло. Донёсся до трибуны неприятный поток холодного воздуха, вслед за ним — тело аврора, омертвевши, рухнуло навзничь. А она уронила голову на грудь, да так и осталась сидеть.

Зал загудел. Ахнул. Началась бестолковая, нелепая сумятица. Все подскочили с мест и забегали по трибунам, толкаясь, крича и спотыкаясь об опрокинутые стулья. Авроры спешно перекрывали проходы, пытались угомонить толпу.

Снейп не помнил, как оказался в яме, не помнил, пытались ли его задержать. Кровь бешено шумела в ушах. Он думал, но без участия воли; в этом состоянии мысль, рассеянно удерживая окружающее, смутно видит все; она мчится, подобно коню в тесной толпе, давя, расталкивая и останавливая; пустота, смятение. «Не успел, не успел».

Он видел, как вспышки опрокинули убийцу на пол. Видел, как тот корчится, окровавленный и опутанный веревками. Смеётся. Смеётся до кашля и рвотных позывов.

Маги в серых плащах окружили это место, не пуская репортёров. Ослепительно сверкали вспышки камер. «Срочное сообщение для «Ежедневного Пророка». Ближайшую соратницу Лорда казнил не суд, а сообщник!..»

Её освободили от цепей и уложили на пол. Вот она, совсем бледная, лежит на каменном полу, словно кукла, брошенная беспечной хозяйкой. Он видел, как Дамблдор говорил о чем-то с председателем. Кто-то кричал и требовал немедленной расправы.

Но все это прекратилось так же, как и началось. Одномоментно.

Просто вдруг распахнулись двери и стража у них беззвучно осела на пол. Волнение было подавлено сразу; в этой недавно столь грозно гудевшей толпе водворилась такая тишина, что можно было расслышать, как жужжит комар. Оцепенение охватило конечности. Снейп чувствовал, что не может сделать ни шагу.

И в этой тишине громом раздался голос Дамблдора:

— Ты опоздал, Том.

— Я пришёл как раз к твоей смерти, — ответил знакомый леденящий голос, который часто звучал в ночных кошмарах зельевара. Лорд ступил на центральную площадку, с любопытством оглядывая окружающих.

— Ты опоздал, — повторил Дамблдор.

Тут взгляд Лорда скользнул на пол. Он коротко вскрикнул. Воздух со странным шипением покинул его грудь, а в глазах мелькнул слепой ужас и растерянность. Увиденное поразило его. Он не мог оторвать взгляд. Барти подвывал у его ног.

— Я не оставлю здесь живых…

— Ты злишься? Отчего же? Её убил не яд, не дракон и не я, а только лишь твой верный раб, исполнявший твою волю, — сказал Дамблдор.

Лорд склонился над ней и протянул руку, но так и не дотронулся.

— Ты столько раз твердил, что любовь великая сила. Это не так. Она причиняет лишь великое страдание.

— Тебе больно. Значит, ты остаёшься человеком. Боль — удел человеческий.

Первыми отмерли маги в сером. И будто растворились в воздухе. Лорд вскочил и хлестким взмахом белой палочки отправил нескольких авроров в небытие. На трибунах раздались крики. Оттуда бежали люди, стремясь укрыться от смертельных вспышек и пламени. Они ломились в двери, но не могли выйти. Ловушка для тигра захлопнулась. Знакомые белые маски скрывали лица десятков волшебников, мечущих проклятья. Снейп обнаружил, что ничего больше не сдерживает его, и начал искать взглядом Гарри, но вдруг его голос раздался совсем близко. Серебристая мантия упала с плеч.

— Остановись! Подумай! Это из-за тебя! Она умерла из-за тебя!

Лорд обернулся на его голос.

Дальше случилось необъяснимое. Поттер вдруг упал, заходясь криком нестерпимой боли, а из его рта и глаз будто повалил дым. Лорд властно вскинул на него руку с палочкой, но вдруг сделался восковым и с тихим стоном повалился на бок. Лицо его изменилось, застыло в перекошенную адской пыткой маску. Глаза закатились.