Надежда Пигмалиона

Пробираясь к внутреннему дворику, я успела составить некоторые представление о произошедшем из обрывков услышанных разговоров. Вся их суть сводилась к одному: из Азкабана сбежал опасный преступник, никто не знает, как ему это удалось и где он теперь. Желая привлечь к себе внимание, некоторые волшебники утверждали, что якобы видели его этой ночью, причем все примерно в одно время и в разных местах, другие тешили себя россказнями о кровавых расправах, которые любил учинять беглец, третьи кричали о том, что побег из Азкабана невозможен и все это — чья-то ошибка, четвертые же говорили, что из Азкабана сбегают постоянно, просто Министерство не афиширует такие факты.

Поняв, что правды здесь не сыскать, я вышла из бара в Косой переулок. Каково же было мое удивление, когда я увидела, что на улице происходит то же самое, никогда, даже перед первым сентября, я не видела такого столпотворения на улице. Люди стояли везде, веранда кафе мистера Фортескью была забита до отказа, двери многих лавочек были распахнуты настежь, отовсюду слышались взволнованные голоса: «Как же они допустили… Невозможно… Сириус Блэк… дементоры… Министерство должно отчитаться… безопасность превыше всего…опасный убийца… Пожиратели… Сами-знаете-кто».

Я продралась сквозь толпу к газетному киоску, но оказалось, что весь свежий «Пророк» раскуплен, тогда я спросила про другие газеты, но продавец сказал, что киоск закрывается, потому что кроме «Ведьминской кулинарии» в продаже ничего нет. Я попробовала перекупить газету у нескольких волшебников, даже предложила цену втрое выше обычной, но никто не согласился продать мне свежий номер, один прощелыга попытался втюхать вчерашний, но я отказалась.

Бесцельно повертевшись на улице, я решила нарушить табу на посещение Лютного, в котором не была почти год. Дойдя до Гринготтса, я надела капюшон и свернула на грязную улочку. Идя мимо пыльных витрин, я вспоминала свое последнее посещение Лютного. «Год назад ты убила человека», — услужливо подсказал внутренний голос. Проходя мимо той лавки, я увидела, что окна в ней заколочены, а на двери висит замок и треплется на ветру пожелтевшая бумажка с печатью. «Значит, это правда», — подумала я и поспешила прочь.

Лютный всегда был пустынен днем, но сейчас и вовсе не было ни души, такой контраст с соседней улицей выглядел пугающе. Вскоре показалась вывеска «Горбин и Берк», я прибавила шагу.

Колокольчик на двери звякнул, я вошла внутрь магазина и осмотрелась, ничего не изменилось, те же полки с артефактами, засушенная рука и пыточный шкаф.

— Оо! Мисс Реддл! Какая радость! — воскликнул Горбин, выглядывая из подсобки. — Вас так давно не было, я уже начал переживать, не случилось ли чего, где же вы пропадали? — спрашивал он, расплываясь в услужливой улыбке.

— Я… У меня были дела, — заявила я, давая понять, что не желаю отвечать на вопросы. Чего-чего, а понятливости Горбину было не занимать.

— Да-да, — залепетал он, — я очень рад, что у вас все хорошо. Вы так повзрослели и похорошели, ну просто загляденье! Еще пару лет — и мужчины начнут сворачивать себе шеи, — посмеиваясь, сказал он. — Я только все хотел спросить, понравился ли вам тот дневник, что вы купили здесь у джентльмена в прошлом году? — спросил торговец и уставился на меня, ловя каждую мою реакцию. «Хочет узнать, не прошляпил ли хороший товар», — поняла я.

— О, тот дневник — необычная находка, я подарила его своему другу, и он был страшно рад получить этот подарок, тем более, что дневник и так принадлежал ему, — сказала я воодушевленно и с удовольствием понаблюдала, как краска мгновенно сошла с лица Горбина, а по щекам пошли красные пятна. «Значит, он знал, чей это был дневник, потому и отказался брать», — подумала я и не смогла сдержать улыбки.

— Правда, здорово? — спросила я, продолжая улыбаться. Торговец нервно закивал и, достав из кармана носовой платок, судорожно протер им лоб. Я осталась довольна произведенным эффектом.

— Чем могу помочь на этот раз, мисс? — произнес он хрипло.

— Да я, собственно, пришла спросить: «не знаете ли вы, что произошло?» Сегодня так много людей на улицах, я не смогла купить газету.

— Как, вы не знаете? — воскликнул Горбин. — Сейчас все только об этом говорят, из Азкабана сбежал опаснейший убийца и рецидивист — Сириус Блэк. Вот, прочтите, — сказал он и протянул мне сегодняшний номер «Пророка».

В статье говорилось, что пропажа обнаружилась вчера вечером, охрана тюрьмы сейчас допрашивается, к поискам подключен весь аврорат, прочесываются леса и заброшенные дома, где, предположительно, может укрываться беглый преступник, на передовице был крупный портрет человека. Взгляд его был безумен, он вырывался и что-то кричал, но страницы газеты оставались безмолвны.

— Видите? Он сумасшедший, как и все в их роду, — подытожил Горбин. — Настоящий дьявол, ума не приложу, как ему это удалось. Будем надеяться, что его скоро поймают, иначе он натворит неописуемых бед, — продолжал сокрушаться торговец. — Будьте осторожны, мисс, теперь вокруг небезопасно. Если пожелаете, я могу подобрать вам прекрасный защитный амулет…

— Продайте мне эту газету, — перебила я его. Горбин замахал руками, дескать, глупости, и отдал мне ее бесплатно, видимо, хотел угодить мне и поскорее спровадить. Я взяла газету, поблагодарила торговца и отправилась домой через камин.

Вывалившись из очага и отряхнувшись от копоти, я увидела Лорда, лежавшего на диване. Он весь вытянулся в струнку, тощий, как скелет, обтянутый кожей, глаза у него были закрыты. Я бросилась к нему, перепрыгивая через змею, лежавшую на полу. Я склонилась над Лордом, он был белый как мел, голубые жилки проступали сквозь тонкую кожу на висках, а на лбу блестели мелкие бисеринки пота. Я неуверенно коснулась его плеча, и он резко распахнул налитые кровью глаза с полопавшимися капиллярами. Я отпрянула от него и попятилась, споткнувшись о Нагайну, которая недовольно зашипела на меня и отползла в сторону. Лорд глубоко вздохнул и осторожно сел на диване.

— Что случилось? — взволнованно спросила я.

Он досадливо взглянул на меня, словно я была надоедливой мухой, которую нужно давно уже прихлопнуть, чтоб не жужжала, да лень вставать.

— Ничего, — холодно бросил он.

— Я же вижу, что вы больны, — тихо сказала я.

— Не лезь не в свое дело, грязнокровка, — раздраженно выплюнул он и, медленно поднявшись, вышел из комнаты, до меня донесся хлопок трансгрессии с улицы.

Я опустилась на диван, где он сидел минутой ранее. Мысли пустились вскачь. Утром он был абсолютно нормальным, что могло случиться за пару часов, пока меня не было?

— Нагайна, что с ним произошшшло? — спросила я змею, но та лишь недовольно фыркнула из угла. — Нагайна, я ссспрашиваю тебя, — сказала я чуть громче.

— Разве Хозяин непонятно сссказал, этот сссекрет касссается только Хозяина и меня, — раздраженно ответила змея. Что-то в ее словах показалось мне странным, но я не могла понять, что именно.

— Как прошла охота? — спросила я, решив сменить тему. Змея всегда любила поговорить об охоте и своей лучшей добыче, а просьба рассказать про то, как она справилась с оленем, приводила ее в восторг, она рассказывала мне эту историю, по крайне мере, пять раз. Но сегодня этот номер не прошел.

— Думаешшшь, я не знаю, чего ты добиваешьссся? — задала она встречный вопрос, приведший меня в изумление. — Я уже сссказала тебе, что от меня ты ничего не узнаешшшь, — ядовито добавила она и направилась прочь из комнаты. Я так и осталась сидеть на диване, тупо смотря ей вслед, а человек на передовице все кричал и кричал мне что-то.