Глинка. Жизнь в эпохе. Эпоха в жизни

Первые чувства

Пока власти разбирались с образованием, повседневная жизнь учащихся продолжалась. Мишель, вернувшись как обычно в 1821 году с летних деревенских каникул в Петербург, все больше погружался в музыку. Он часто посещал Майера. На зиму 1821/22 года он переехал в дом к Василию Васильевичу Энгельгардту{90}, у которого в это время жил дядя Афанасий.

Здесь он испытал первое любовное увлечение — его избранницей стала кузина Софья (дочка дяди Ивана Андреевича и той самой украденной польки), также проживающая у Энгельгардта. Прекрасно воспитанная, добрая, милая, любившая музыку и чтение, она составляла ему компанию в музыкальных развлечениях. Они играли на рояле в четыре руки. В то время это был прекрасный способ, чтобы молодым юношам и девушкам побыть рядом. Музицирование способствовало флирту.

В доме находилась большая нотная библиотека, которую пополнял Иван Андреевич. Все также жанром номер один были переложения для фортепиано увертюр к популярным операм — Керубини, Мегюля, Ригини, Спонтини, Паэра, но появились и новые имена — Моцарта и модного Россини. Вдвоем они играли хорошо и приводили в оживление собиравшуюся публику из родственников и знакомых{91}.

Почувствовав вкус свободы, юноша осваивается в обществе. Он увидел, что музыка и хорошее владение фортепиано могут открыть практически любые двери. Весной, когда чувства пылают с особой силой, он влюбился в молодую красивую девушку в одном из аристократических домов. Она прелестно играла на арфе, к тому же хорошо пела. Ее сопрано было «чрезвычайно звонким», «серебряным», как позже вспоминал Глинка. К тому же девушка обладала прекрасным чувством юмора и ласковым обхождением — она называла его «племянничек», а тот — «моя тетушка», иронично обыгрывая далекие родственные связи. Она обожала музыку, могла часами просиживать около Глинки, который с дядей Иваном Андреевичем играл на фортепиано. Она подпевала им в любимых местах.

Стопроцентное попадание стрелы Амура в сердце юноши.

Взросление пришло вместе с пониманием своей влюбчивой натуры. Ему нравились девушки, причем разные — блондинки и брюнетки, темпераментные и скромные. Единственное, что было важным для Глинки, — это их особая чувствительность к музыке, или, как мы сказали бы сегодня — музыкальность. Увлеченность женской натурой до конца жизни составляли особенность Глинки. Даже Людмила Шестакова, его сестра, пытавшаяся после смерти брата создать его идеализированный образ, отмечала, что женщины всегда вдохновляли его на творчество. Он ценил женскую красоту как произведение искусства, созданное природой, и в этом видел признак утонченности своей натуры. Влюбчивостью отличались многие художники того времени — от Пушкина до Тараса Шевченко. И это отчасти считалось признаком гениальности.

«Под густыми и черными, немного сдвинутыми бровями блистали маленькие глаза с темными зрачками, взгляд которых выражал гордость, когда был обращен на мужчину, но сиял масляным блеском полного умиления, когда покоился на хорошеньком женском личике»[72]. Так о Глинке писал его знакомый Юрий Карлович Арнольд, критик и композитор. Образ относится к более позднему времени, но точно отражает суть его натуры.

Вернемся к возлюбленной Глинки, играющей на арфе. Под воздействием ее милого, естественного пения, пронизанного поэтическим чувством, а также приятной наружности Мишель впервые ощутил музыкальное вдохновение. Желая доставить ей приятное и получить порцию восхищения, он начинает… сочинять.

Из-под его пера появились Вариации на тему из оперы Вейгля «Швейцарское семейство», которую любила его пассия. Затем — Вариации для арфы, «прелестного инструмента»[73], и фортепиано на тему из оперы «Волшебная флейта» Моцарта (Es-dur). Вальс для фортепиано (F-dur) вызывал гордость у него, так как он использовал тему собственного изобретения, что считалось знаком особого таланта{92}. Он подарил свои творения возлюбленной. Так часто поступали любители музыки, используя свои музыкальные сочинения в качестве оригинальных подарков.

Глинка сочинил два опуса вариаций не случайно. Это был самый востребованный жанр домашнего музицирования. Еще плохо представляя себе правила композиции, он интуитивно следовал алгоритму вариаций. Обычно для них бралась яркая тема — из оперы или та, которая нравилась объекту подношения, — и придумывались фортепианные способы, как эту тему «одеть» в новые музыкальные «одежды». Для таких одежд использовались новая гармония, фактура (то есть способ ее изложения на фортепиано), регистр (перенос на разные уровни высоты) и тональность (изменение мажора на минор или обратно). Менялось все, кроме темы. Вариации вызывали неподдельный интерес у публики — ведь в каждом номере нужно было слухом «найти» мелодию и понять, что в ее оформлении изменилось. Своего рода звуковой квест.