Глинка. Жизнь в эпохе. Эпоха в жизни
- Автор: Екатерина Лобанкова
- Жанр: Биографии и Мемуары / Музыкальная литература: прочее
- Дата выхода: 2019
Читать книгу "Глинка. Жизнь в эпохе. Эпоха в жизни"
Миланское дерби
К 26 декабря 1830 года, началу оперного сезона{226}, пуб-лика привычно ожидала оперных «деликатесов». Ожидание подстегивалось конкуренцией двух театров — знаменитого «Ла Скала» и небольшого «Каркано». В отличие от первого, где ангажировали только одну хорошую певицу Джудитту Гризи, сестру знаменитой впоследствии Джульетты Гризи, в забытом сегодня «Каркано» пели только звезды — тенор Джованни Баттиста Рубини, драматическое сопрано Джудитта Паста, бас Филиппо Галли. Спектакли готовили — ни много ни мало — сами Винченцо Беллини и Гаэтано Доницетти.
В «Каркано» первой премьерой стала опера «Анна Болейн» Доницетти. Трагическая история жизни и смерти английской королевы, второй жены Генриха VIII, соответствовала интересам публики того времени. Исторический сюжет, напряженные страсти, столкновение долга и чувств, трагический финал, упакованные в музыкальный романтизм с танцевальными номерами и сквозными продолжительными сценами — все эти «элементы» входили в «горизонт ожидания» тогдашних слушателей. Драматическое сопрано Джудитта Паста, бесподобно певшая главную роль Анны, сразила публику{227}. Особенно Глинке запомнилась последняя сцена, где приговоренная к смерти по ложному обвинению королева сходит с ума, ее воспоминания путаются, перескакивают, она вспоминает детство, прекрасные зеленые рощи (тип итальянских «предсмертных» арий Глинка хорошо изучит и будет использовать в «Жизни за царя»){228}.
По протекции Штерича Глинка смотрел все спектакли в ложе графа Воронцова-Дашкова. Она была расположена на одном уровне со сценой, где были слышны все нюансы пения великих исполнителей. Не ускользали самые нежные sotto voce, то есть очень нежные, как будто приглушенные звуки. Таким талантом филировки звука славился Рубини. Блестящие колоратуры, невероятная эквилибристика голосов — все прелести знаменитого итальянского bel canto, то есть особого способа исполнения, вместе с любовными страданиями героев, весьма близкими для русских романтиков, производили на них незабываемый эффект.
«Я утопал в восторге», «исполнение мне показалось чем-то волшебным» — так о своих впечатлениях вспоминал Глинка в конце жизни[163].
В «Каркано» Глинка смотрел многие оперные бестселлеры: это «Семирамида» Россини, «Ромео и Джульетта» Цингарелли, «Джанни из Калэ» Доницетти, «Крестоносец в Египте» Мейербера.
Вокруг театров шли нешуточные бои за статус и любовь публики. Последняя премьера терзала ожиданием всех. Наконец 6 марта 1831 года в «Каркано» показали утонченную «Сомнамбулу» Доницетти. В ней появляется героиня «не от мира сего». Страдающая сомнамбулизмом, она как будто принадлежала потустороннему миру, к тому же героиня обладала невероятной кротостью и душевной чистотой. Она была идеальна, воплощала все возможные добродетели, так что с легкостью завоевала симпатии слушателей. Паста и Рубини старались, чтобы поддержать любимого маэстро Беллини и прославить его. Во втором акте они сами плакали на сцене, а публика рыдала в зале. Глинка со Штеричем, «обнявшись в ложе», вместе со всеми «проливали обильный ток слез умиления и восторга»[164].
После каждой премьеры Мишель с Ивановым подбирали услышанные понравившиеся места. Иванов за непродолжительное время выучил арии, исполнявшиеся Рубини, из «Анны Болейн» и «Сомнамбулы» под аккомпанемент Глинки. Мишель сделал фортепианные транскрипции арий из репертуара Пасты и играл их, имитируя ее манеру пения на инструменте. Ноты новинок еще не были опубликованы, а русские уже играли все хиты, получая восторги и аплодисменты от хозяйки, ее постояльцев и знакомых.
Свои эмоциональные потрясения Глинка выразил в Вариациях на тему из оперы «Анны Болейн» Доницетти{229}, которые посвятил другу Штеричу. Тот был безнадежно влюблен в молоденькую танцовщицу и страдал не меньше оперных героев. Но мать была сурова к его чувствам и категорически запрещала любые встречи с простолюдинкой. Никто не мог предполагать тогда, что этому блистательному юноше оставалось жить два года.
Штерич покидал Турин, и Глинка тоже решил отправиться в дальнейшее путешествие{230}. Милан изрядно надоел. Через Геную, где они пробыли два-три дня{231}, Глинка с Ивановым направлялись в Неаполь, который с самого начала был одной из главных целей их тура. Но из-за буйствующей как раз в это время в Европе холеры им пришлось задержаться в Риме{232}. Глинка будет несколько раз убегать от страшной болезни, которая придавала его отдыху несколько апокалипсический оттенок.