Глинка. Жизнь в эпохе. Эпоха в жизни

Поющая красавица

Глинка познакомился с известной столичной семьей Олениных в конце 1820-х годов{182}. Оленины отличались хорошим вкусом, у них в доме постоянно звучала музыка, их салон считался одним из самых изысканных. Летом их гости собирались на даче в Приютине (название означало, что здесь оказывали приют всем творческим людям), находившемся примерно в 20 километрах от Петербурга. Приютино радовало лесами, водоемами, но превращалось в «сущий ад» из-за нашествия комаров. Вяземский сообщал: «Нельзя ни на минуту не махать руками; поневоле пляшешь Камаринскую» (как знать, может, эти впечатления от Приютина могли отразиться позднее на замысле симфонического произведения Глинки «Камаринская»). Вокруг отца семейства Алексея Николаевича Оленина (1763–1843), президента Санкт-Петербургской академии художеств и приближенного к царской семье, образовался постоянный кружок единомышленников — Вяземский, Фирс, Пушкин, Штерич, Крылов, Мицкевич и Глинка, отвечавший за хорошую музыку. Хозяйка дома часто приглашала Анну Керн, свою двоюродную сестру.

Глинка тесно общался с Олениными летом и осенью 1828 года, когда разворачивалась любовная история Пушкина и бойкой юной красавицы Анны Олениной, дочери хозяев салона. Оленина раздумывала о замужестве и кокетничала со многими{183}. Одно время была влюблена в Матвея Виельгорского. Свет наблюдал за ухаживаниями Пушкина, которые привели к его сватовству и резкому отказу родителей Олениной. «Саундтреком» их любовной истории стал новый романс Глинки «Не пой, красавица, при мне», который завоевал широкую популярность в русской культуре{184}. Однако история его создания туманна. Наиболее утонченные читатели могут поверить вот в такую романтическую версию.

Итак, на одном из дачных вечеров Глинка играл на фортепиано необычную мелодию, похожую на баркаролу (это была та самая тема, показанная Грибоедовым), которую сопровождал легкой аранжировкой. Он повторял ее много раз, и мотив подхватила Оленина, обладавшая хорошим голосом. Собравшаяся публика — Крылов, Фирс, Мицкевич, Вяземский — восторгалась как мелодией, так и красавицей.

— Дорогой Пушкин, этой мелодии не хватает ваших стихов, чтобы стать знаменитой, — сказал Жуковский.

Все согласились. Пушкин сомневался, он считал невозможным для себя подстраивать свои стихи под музыку. Но мысль о том, что Оленина будет петь этот романс с его стихами, убедила его. Очень быстро он написал «Не пой, волшебница, при мне» (дата автографа 12 июня 1828 года).

Готовя стихи к публикации, Пушкин написал вторую редакцию. Она увидела свет в альманахе Дельвига «Северные цветы» в конце 1828 года. В ней поэт изменил первую строчку — и «волшебницу» заменил на «красавицу». Во второй редакции стихотворение известно и сегодня. А вот Глинка работал с первым вариантом стиха, но вслед за последней волей поэта свою «волшебницу» он также исправил на «красавицу». Очевидно, он хотел, чтобы его романс соотносился с известными стихами.

Вторую версию написания романса можно назвать «реалистической». В период между 13 мая и 6 июня{185} трое творцов — Грибоедов, Пушкин, Глинка — встречались, возможно, в Петербурге. Пушкин внимал разговору о музыке, слышал грузинскую мелодию и импровизации Глинки. 3 июня был создан первоначальный вариант стихотворения, и Глинка мог уже работать с ним{186}. Не исключено, что Грибоедов до отъезда в Персию уже услышал готовый романс.

А кто же была той красавицей-волшебницей, кого поэт, а вслед за ним и композитор просили не петь песен Грузии печальной? Для Пушкина, как в общем-то и для Глинки, вероятно, это был собирательный образ постоянно ускользающей любви{187}.

Глинка исполнил романс на стихи Пушкина у Олениных, желая поделиться новинкой, что было его обычной практикой. Анна могла подхватить интонации и напевала во время общения с поэтом. В приливе любовных чувств он делает 12 июня еще одну редакцию. Ее он посылает Глинке для окончательной доработки романса.