Пропавший брат

Экспедиция по спасению писем Ф. М. Достоевского

— Но что я могу сделать? — спросил Петрик.

— Много! И только ты. Взрослый здесь бессилен.

Феокритов схватил Петрика за руку и горячо прошептал:

— Помоги мне спасти письма Федора Михайловича!

— Вы хотите, чтобы я вытащил их из сундука?

— Да!

— А дворник Суслонов?

— Суслонова сейчас нет дома. Его вчера отправили в больницу, а дворничиха по утрам уходит на базар. Дома остается одна бабушка.

Мирон Мироныч покрутил усы и, видимо, желая избежать дальнейших вопросов, сразу перешел к делу:

— Мой план крайне прост, но требует суворовской решительности. Рано утром, когда Суслониха уйдет за покупками, ты отправишься во флигель. Предположим, дверь будет закрыта. Ты стучишь и объясняешь, что пришел из больницы от Тихона Матвеича. Разумеется, тебе откроют. Тогда ты должен завести разговор со старухой и постараться увлечь ее из кухни в комнату. Старуха в комнате... Ты закрываешь дверь и держишь бабку взаперти. А сам в это время открываешь сундук и достаешь шкатулку. Не забудь, сундук стоит на кухне, под окном, сразу направо. Итак, шкатулка в твоих руках. Ты спокойно выходишь во двор, быстро добираешься до ворот. Я прохожу мимо. Беру от тебя шкатулку. Ты убегаешь — ищи ветра в поле! Шкатулка спасена. Главное — быстрота, натиск и продуманность каждой детали. Расположение флигеля мне известно, у меня даже есть чертежик. А сундук ты сразу узнаешь. Он голубого цвета, на крышке нарисован павлин. Не правда ли, мой план чрезвычайно прост?

— Трудно все-таки! — сказал, подумав, Петрик.

— Юноша! — голос Феокритова задрожал. — В шкатулке письма писателя земли русской! Великого писателя!

— Но штаб-то рядом! — не сдавался Петрик.

— Самого Федора Михайловича Достоевского...

— А около штаба солдат с ружьем!

— ...имеющие громадную ценность для истории! — размахивал полотняным зонтиком Феокритов.

— Сами же вы насчет шпионов говорили!

Петрик начал колебаться. Письма оставлены в наследство Феокритову. Дворник Суслонов, пользуясь безвыходным положением Мирона Мироныча, хочет его обидеть. Ясно, зазорного ничего нет, если Петрик стащит шкатулку и передаст ее истинному наследнику. Дело это справедливое.

— Сколько лет суслоновской бабушке?

— Вероятно, восемьдесят с хвостиком.

— Ну, что же, — задумчиво произнес Петрик, — попробую... Только вы меня научите, как моему дяде помочь.

— Обязательно!

Две крупные слезинки выкатились из глаз Феокритова и застряли в пышных рыжих усах. Но это уже были слезы радости. Он крепко пожал руку Петрику.

— Я упомяну твое имя, когда буду публиковать письма Федора Михайловича к калашнице Лизе. Твой благородный поступок будет отмечен в литературе.

Узнав, что Петрик не имеет никакого пристанища в городе, Феокритов пригласил его к себе. Мирон Мироныч остановился на постоялом дворе у восточного человека, промышлявшего сдачей комнат приезжающим.