NWT. Три путешествия по канадской Арктике

18 мая

Не такие мы старые кони,Если портим еще борозду.Молодежь идет следом и стонет,И имеет нас вечно в виду…Ну и кто бы, скажи, усомнился,Поучаствовав с нами в бегах,В том, что пороху в пороховницахЕсть у нас и причем до фига.

Прекрасное солнечное утро! Задувает ветерок, но, судя по некоторым косвенным признакам, как то незамерзшие за ночь лимоны, сок которых Уилл продолжает употреблять каждый день перед выходом на маршрут во все возрастающих количествах, было относительно тепло – не ниже пяти градусов. Собственно, это открытие могло бы порадовать всех тех, кто считает, что тепло – это благо, но только не нас. При такой температуре снег, в известной мере заменявший нашим каноэ привычную воду, полностью утрачивал свои благородные изящные скользящие манеры и становился противным и навязчиво липким.

Однако изменить эту ситуацию было не в наших силах, и мы стали готовиться к выходу.

Вчерашний день ознаменовался рекордным пока по длительности переходом – мы, как и планировали, продержались на маршруте целых шесть часов. Предложенное мною и Уиллом распределение времени по «бразильской» схеме 4–2—2, то есть четыре часа хода, два часа отдыха и два часа хода, встретило сопротивление со стороны молодежного крыла нашей экспедиции, предложившего более открытую, если говорить языком футбола, схему: все в защите и все в нападении, то есть 3–2—3 – три часа хода, два часа отдыха и три часа хода. Собственно, для нас с Уиллом проблематичными представлялись эти три часа хода после отдыха, но мы не стали особенно возражать, рассудив, что дорога сама расставит все по своим местам.

На наше счастье, поверхность льда была достаточно ровной. Только в самом начале мы вышли в зону битого торосистого льда и даже забрели в некий тупичок, образованный хаотично торчавшими в разные стороны обломками льда, но смогли выбраться из него еще до того, как молодежное крыло нашей команды нас настигло. Чрезвычайно довольный этим предводитель (он продолжал буйно радоваться в каждом случае, когда нам, «старым пням», удавалось как-то ущемить непомерные амбиции нашей молодежи – это все были последствия конфронтации поколений, случившейся в самом начале перехода), вскричал: «Hey! We still having something flammable in our bodies!». В переводе на русский это примерно соответствовало старинной казацкой поговорке, как раз применимой в подобных ситуациях, когда «старые пни» или «пни среднего возраста» пытаются тягаться с молодежью в делах, требующих молодецкой удали и энергии: «Есть еще порох в пороховницах!».

Я вспомнил слова Джона о том, каким чудесным образом воздействуют длительные упражнения по перетягиванию тяжестей на форму ягодиц, и продолжил восклицание Уилла: «И ягоды в ягодицах!». Естественно, переводить эту фразу я не стал, поскольку по английски она звучала бы совершенно нелепо, если и не преступно!

Довольные собой, мы продолжили путь, и все было бы просто прекрасно, если бы мое правое колено, очевидно, из зависти к левому, а точнее, к тому вниманию и заботе, которые я в последние дни проявлял по отношению к нему, не заныло неожиданно с невиданной силой. Однако смена маклаков на ботинки сказалась на обоих коленных суставах самым благоприятным образом, так как изменила угол наклона всего моего туловища. Кроме того, я изменил систему обвязки, сместив центр приложения тяги ближе к пояснице, и это, мне кажется, помогло больше, чем все остальное. Тем не менее первый час был достаточно трудным. Ногу пришлось отставлять в сторону и приволакивать, чтобы немного ее разгрузить. В результате моя походка напоминала походку Джона Сильвера по палубе «Испаньолы» во время шторма.

Второй час был полегче, третий – тоже ничего. Для перерыва на обед мы не без труда – был сильный ветер – установили палатку и оторвались по полной, отведав совершенно замечательной похлебки из чечевицы, смешанной с фасолью, и заедая это изготовленными предводителем бутербродами, в которых ломоть хлеба использовался в качестве прокладки между двумя ломтями сыра той же, если ни большей, толщины. Все было очень сытно и вкусно.

На сон после такого обильного обеда оставалось не более часа. Фактически это был 45-минутный обморочный отдых в палатке, сотрясаемой ветром. Тем не менее сон был нормальным, и вставать было неохота, не говоря уже о том, чтобы двигаться с потяжелевшими каноэ.

В середине второй части пути ветром сорвало чехол, покрывавший наше каноэ. Когда-то это должно было произойти, поскольку уж очень несерьезно выглядели кнопки, которыми этот чехол пристегивался к бортам каноэ. Поскольку это произошло за нашей спиной, мы этого не видели, и вполне понятно, не почувствовали сколь-нибудь серьезного изменения в весе каноэ в связи с этой потерей. Чехол был подобран шедшим за нами Ульриком и вручен нам во время очередной остановки с весьма многозначительным видом – это был ответ молодежи на вызов, брошенный им нашим сегодняшним лидерством.

Схема движения не претерпела изменений: старики идут впереди, молодежь – в середине, девушки идут последними и постоянно хохочут. Их веселье нас, в принципе, радовало – они не только выдерживали предложенный нами темп, но и находили в себе силы смеяться.

В итоге мы были на маршруте шесть часов, из которых пять были ходовыми, так как каждый час мы отдыхали по 10 минут. Результат очень неплохой – 21 километр!

Сегодня пойдем в том же режиме, а завтра увеличим время до семи часов – придется вставать пораньше.

По случаю дня рождения Ульрика сегодня вечером у нас будет небольшой званый ужин. Собираемся приготовить кекс по технологии пиццы, то есть из всего того, что у нас есть: шоколад растопим, добавим различной требухи, сухофруктов и т. д., и т. д. Предводитель взялся изготовить мороженое – как-никак почти детский праздник, если учесть разницу в возрасте нас с Уиллом и именниника.

Поэму я заготовил. Написал ее на карте, и сейчас все на ней распишутся.

Сегодня я уже сделал ему небольшой подарок – повесил на антенну, которую ему предстояло собирать перед выходом, две конфеты с поздравлениями. Судя по его сдержанной реакции, конфеты ему не понравились, но ничего, вечером наверстаем.

Мы продолжаем движение в западном направлении с небольщим уклонением к югу. Судя по карте, дня через два нам надо будет изменить курс на юго-западный, потому что, продолжая движение в западном направлении, мы можем подойти к кромке припая, чего нам, по большому счету, не очень бы и хотелось.

Вчера видели одного гуся и одну утку. Много следов песцов и больше, пожалуй, никаких признаков жизни. Сплошной матерый лед. Иногда попадались довольно высокие гряды торосов, но не сплошные, а с разрывами, где можно было без труда отыскать проход, что мы и делали.