NWT. Три путешествия по канадской Арктике

2 апреля

Туч на небе нет в помине,Да и неба как бы нет.По покрытой мглой равнинеМы бредем. И вьется следПо пригоркам и ложбинкам,По петляющей реке.Мы кружимся, как чаинки,В этом белом молоке.

Сегодня воскресенье, и мы уже две недели в пути. Вечер. Луна висит в светло-фиолетовом небе. Тихо, умиротворяюще гудит в палатке примус. И на душе так хорошо и спокойно, тем более что завтрашний день объявлен официальным выходным. Такое впечатление, что как будто и не было сегодня самой дрянной погоды за все время нашего путешествия.

Всю ночь шел дождь, временами переходящий в снег. Разобраться с нашей долей провианта, который нам подкинула авиация, мы с Ульриком решили утром – уж очень нам не хотелось заниматься этим делом с вечера. Естественно, с утра все было покрыто снегом, и мы получили еще одно подтверждение неписанного правила Арктики, которое гласит: «Никогда не откладывай на завтра то, что можешь и должен сделать сегодня!». Однако это было не самое страшное.

Пока мы собирали лагерь, ветер усилился и видимость существенно ухудшилась. Выпавший снег был очень рыхлым, а нарты, на которые мы погрузили весь запас провианта, естественно, стали значительно тяжелее. И тут группа полярных исследователей задумалась, кого бы им поставить во главе перехода, чтобы собакам было легче идти. Не дожидаясь ответа на этот непростой вопрос, который и так был очевиден, я взял лыжи и пошел вперед, определив направление и посматривая время от времени на компас, который болтался у меня на груди. Пока ориентиры просматривались, можно было держать направление без особого труда, хотя по такой погоде скорость нашего перемещения была невысока.

Несмотря на то что температура была всего минус 10 градусов, создавалось впечатление достаточно противной погоды, что, в общем-то, полностью соответствовало действительности. Шел снег, ветер задувал спереди и слева, и перемещались мы достаточно медленно. Собаки вопреки ожиданиям тянули хорошо, преодолевая снежные сугробы достаточно уверенно, хотя и не слишком быстро.

Я уже примерно часа полтора шел по тому узкому фьорду, где располагался наш вчерашний лагерь, когда передо мной наконец открылся простор безбрежной молочной белизны – мы вышли на озеро Линкс. Какие-либо ориентиры в поле зрения отсутствовали, как впрочем и само поле зрения, – whiteout, белая мгла, полное отсутствие контрастов. Идем, ноги подворачиваются, однако спина, слава Богу, пока действует нормально.

Всю дорогу я периодически буквально чувствовал под коленями горячие носы собак упряжки Джона. Ребятам уже, конечно, надоело тащиться еле-еле, они стали замерзать, поэтому, когда мы вырулили на более или менее открытое пространство, я предложил Джону все-таки на время пустить собак вперед. При такой широте стратегического оперативного простора можно позволить собакам мотаться влево и вправо. Сам же я откатился назад, к Уиллу. Незадолго перед этим я разделся, потому что идти стало жарковато. Однако до обеда оставалось уже недолго, так что я решил не одеваться.

Несмотря на то что нарты контролировали мы теперь вдвоем с Уиллом, те благополучно перевернулись на очередном заструге. Подоспевший Мартин помог нам поставить нарты в нормальное положение. Ульрик со своими собаками замыкал процессию. С этим обстоятельством, прежде всего, и было связано все то, что случилось дальше.

Мы повернули к небольшому мыску, и я, оглянувшись назад и не увидев Ульрика, предложил Уиллу остановиться и подождать, но Уилл решил проехать еще немножко. Время шло, а ситуация оставалась прежней – Ульрика было не видно. Тем временем Томас, Джон и Мартин планомерно наматывали дистанцию и не думали оборачиваться, что не делало им чести, особенно в таких погодных условиях. Памятуя о нашем с Уиллом недавнем опыте, я подумал, что, скорее всего, у Ульрика перевернулись нарты, а поскольку он шел один, то и помочь ему было некому. К этому моменту мы уже опережали его метров на четыреста. Я взял палки и покатил назад.

Подъехал я к Ульрику в то время, когда тот, уже успев разгрузить нарты и поставить их в нормальное положение, начал их загружать. Он рассказал мне, что, когда он перевернулся, до Мартина и Томаса было метров сорок. Он кричал, однако ветер относил звуки его голоса в сторону, и никто его не услышал. Он даже выстрелил три раза из ружья, однако результат был прежним. Тогда, уже не надеясь на то, что кто-нибудь ему в скором времени поможет, Ульрих решил разгружать нарты. Короче говоря, мне оставалось только помочь ему загрузить вещи обратно на нарты. Вся процедура возвращения нарт в прежнее положение заняла, наверное, минут двадцать пять. Остальные исследователи в это время ждали нас вдалеке. В общем, когда мы подъехали, было решено, что Ульрик теперь пойдет третьим, а сзади всегда будут идти два человека. Если что-нибудь случится, то два человека еще смогут поднять тяжелые нарты, а один – нет.

Для ланча нам удалось найти очень удачное место под укрытием довольно большого скалистого островка, где царило относительное затишье. Пока мы обедали, видимость опять сильно ухудшилась, и мы снова с головой окунулись в плотный белый туман. Мы шли от берега к берегу, отталкиваясь от них наподобие бильярдного шара. Упряжка Джона опять лидировала. Так продолжалось, наверное, до половины четвертого.

Собаки Джона, по-видимому, утомившись лидировать, особенно в условиях плохой видимости, стали все чаще останавливаться. Вообще, скорость движения упряжки во многом зависит от мотивации собак. К примеру, если кто-то идет впереди, то они бегут намного веселее, рассматривая ситуацию как некую игру в «догонялки». То же и в случае, если они идут по следу, причем неважно, чей это след, хотя, конечно, лучше, чтобы он был олений или, на худой конец, след предыдущей упряжки. Если же впереди ни зги и ни следа, то мотивация для движения вперед заметно ослабевает и собаки замедляют ход. Так и случилось сейчас. Пришлось мне вновь выйти вперед и возглавить гонку.

Несмотря на то что мы неоднократно определяли наше положение по карте и по GPS, было похоже, что мы все-таки пошли в не совсем правильном направлении. Мои очки замерзли снаружи – редкий случай. Видно в очках было очень плохо, и пришлось их снять, хотя при такой белизне ориентироваться с незащищенными глазами достаточно сложно. Ориентиры просматривались слабо, и их было очень мало – такие черненькие островки, поэтому я шел по компасу. Через два часа мы, наконец, добрались до противоположного берега, как нам хотелось надеяться, озера Линкс. Мы выбрались на берег и, что называется, упали лагерем.

Когда мы начали ставить лагерь, стало проглядывать солнце, а потом и совсем разъяснилось. Солнце осветило окружавший нас пейзаж, мы увидели наконец берега озера, и оставалось лишь сожалеть о том, что солнце не сделало этого ранее, когда мы шли практически наугад, видя только концы наших лыж.

За ужином мы с Ульриком с сожалением вынуждены были констатировать, что запас нашего мяса тает гораздо быстрее, чем наш аппетит, поэтому было решено завтра пойти немножко поохотиться – посмотрим, может быть, удастся подстрелить куропаток. Будем надеяться, что погода назавтра не испортится. Кроме того, необходимо оглядеться и определить, где мы находимся, чтобы потом выбрать верное направление и правильную стратегию, а не карабкаться в горы.

Температура сегодня была минус 5—10 градусов, а сейчас, возможно, даже и ниже. Ветерок задувал, и скорость его в порывах, я думаю, достигала 12–15 метров в секунду – не сильно, но противно.