NWT. Три путешествия по канадской Арктике

4 апреля

Вот день очередной и никакой.Лед под ногами, в бороде и в мыслях,А время безнадежно так зависло,Что проще на него махнуть рукой.

Подобравшиеся вчера совсем близко к нам волки побродили немного вокруг лагеря и ушли, а мы завалились спать. Я уснул очень рано, но ночью проснулся – меня мучила жажда, что было естественным следствием вчерашнего празднования дня рождения. На мое счастье, вода в чайнике еще не замерзла. Чайник стоял носиком ко мне, и мне удалось дотянуться до него, не вылезая из спального мешка. И хотя жажду я полностью утолил, но спать уже не хотелось – так я и проворочался до утра.

В прошлую ночь я немножко подмерз: холод ледяным ручейком всю ночь струился прямо в мой мешок. Сегодня я надел на голову шапку, которую связала мне моя жена Наташа, и, хоть это и может показаться удивительным, все прекрасно устроилось – мне не было холодно! Видимо, не зря считается, что более 50 % общего теплообмена нашего (да и вашего, уважаемый читатель) тела происходит через голову, и одним из самых распространенных напутствий в нашей северной стране всем, покидающим теплые дома, стало: «Надень шапку, замерзнешь!». Я в экспедициях как-то ухитрялся обходиться без головных уборов, уповая на свои длинные волосы, и это работало, по крайней мере, до температур порядка минус 20 градусов. И вот сейчас впервые в своей практике я решил надеть шапку на ночь. Следующей ночью опять буду спать в шапке. Пусть это противоречит моим правилам, но тут уж не до правил – холод берет за горло цепкими руками, тем более что и топлива у нас, как оказалось, мало.

Наш предусмотрительный Уилл еще со времени путешествия по Антарктике известен тем, что никак не может рассчитать, сколько топлива нужно брать. В этот раз он заказал только сорок литров. Этого количества, если и хватит, то в обрез. Поэтому топливо должно расходоваться в режиме строгой экономии и желательно в основном для приготовления пищи. Так что полежать на спальных мешках после трудного перехода и плотного ужина при работающем примусе сейчас становилось для нас непозволительной роскошью, но при известной сноровке при приготовлении ужина можно было сэкономить до получаса времени и позволить себе расслабиться. Сегодня я приготовил плов очень быстро и животворный кудесник «Coleman» тихонько журчит в углу палатки, наполняя ее теплом, а нас блаженством.

День сегодня был достаточно трудный: опять с утра мороз 25 градусов и северо-восточный ветер, который, естественно, все время дует нам прямо в лицо. Борода и усы совершенно обледенели.

Возглавляли группу мы по очереди: сначала я шел впереди, потом Джон, а потом собаки лидировали. Однако такое лидерство работало до ближайшей встречи с карибу, которых здесь великое множество. Собаки моментально превращались из ездовых в охотничьих и становились неуправляемыми, забывая о своем главном предназначении и обо всех нас с нашими нартами и планами: главное, догнать этих нахальных оленей, плевать, что Арвиат совершенно в другой стороне, плевать, что оттуда, куда они стремятся, возможно, нет возврата – все подчинено только их охотничьему азарту, и удержать их очень трудно. Приходилось все время быть начеку и выкатываться вперед, орать и останавливать их, чтобы сдержать их охотничий пыл при появлении карибу.

Снег здесь в основном на надувах рыхлый, местами более плотный. Все время небольшой подъем. Миновали несколько озер, идем параллельно гряде, поросшей редким ельником. Рельеф в целом достаточно сглаженный и кажется тоскливым, особенно во второй половине дня. Пейзаж здесь, как в Антарктике, – не на чем остановить глаз, поэтому время тянулось чрезвычайно медленно, и я уже в который раз смотрел на часы – порой даже казалось, что они и вовсе остановились. Дотянули до места стоянки, что называется, на чистом энтузиазме…

К вечеру небо заволокло облаками. Ветер продолжал неистовствовать, но нам это было не страшно – мы находились вне его досягаемости под укрытием стен нашей палатки. Сколько сегодня прошли, не знаю, во всяком случае, держал я примерно на восток – юго-восток. Именно в этом направлении нам надо идти. По словам Уилла, в этих местах еще не ступали ни лапа собаки, ни нога человека. Я смею предположить, особенно после сегодняшнего дня, что этого не произошло до сих пор не только потому, что здесь чрезвычайно тяжело, но и потому, что просто никому сюда не надо.

Сегодня 6 апреля, а это означает, что прошел ровно месяц с тех пор, как я простился с моими близкими и родными в Ленинграде. И осталось уже не так много – всего-то два месяца.