NWT. Три путешествия по канадской Арктике

3 апреля

Расслабились на сутки —Заслуженный привал:Побаловать желудкиИ тех, кто подустал.И непогода тоже(Никто не ожидал)Взяла отгул – похоже,Не портит наш привал.А мы, собравшись кругом,Традициям верны:Воздали по заслугамТому, чему должны…Ведь он на то и есть Привал,Чтоб кто-то что-то наливал…

Сегодня день отдыха, но в отличие от подавляющего большинства подобных дней в прошлых экспедициях погода сегодня намного лучше, чем вчера, когда мы были на маршруте и шли невзирая на постоянно валящий снег, туман, ветер и белую мглу. В Антарктиде день отдыха, которым по нашему внутреннему распорядку должен быть теоретически каждый десятый день пути, как правило, случался неожиданно – тогда, когда идти было просто невозможно из-за сильного ветра и дрянной видимости. Поскольку в Антарктике было крайне сложно угадать, какая погода будет назавтра, то и решение о том, будем мы двигаться или нет, принималось уже утром, когда мы, находясь в полной боевой готовности к выходу, ожидали в палатках какого-нибудь проблеска в снежной круговерти, с тем чтобы решиться, принимать нам очередной вызов ее величества антарктической погоды или нет. По этой причине самая приятная часть любого выходного дня – его прелюдия, или, иными словами, возможность безмятежно продрыхнуть утром, игнорируя потаенный стон ненавистного будильника, – полностью пропадала, и такой выходной день, как и все остальное, навязанное сверху неподвластными тебе силами, лишался свойственного ему очарования.

Ночью было холодно, и часа в четыре утра я почувствовал, как холод буквально ползет по мне, пробираясь внутрь мешка. Прячась от него, я вынужден был забраться с головой в самую его середину, благо размер мешка запросто позволял мне сделать это. Вода в чайнике, стоявшем на плите, полностью замерзла, и, я думаю, мороз ночью был порядка 25–27 градусов.

Начал я новый день с обычной процедуры снежного душа, который отлично меня освежил. Погода с утра была великолепной – морозец градусов двадцать, легкий ветерок, по-прежнему северовосточный, видимость прекрасная, свежий снежок на солнце искрится! И все спят, кроме нас.

Потом в палатке мы соорудили прекрасный завтрак, такой, какой и полагается в день отдыха. Так, между делом, я даже прочел четыре газеты. Плавно и непринужденно подошло время обеда. Ульрик, перебирая свои вещи, неожиданно обнаружил бутылку прекрасного напитка, которому моментально с учетом его датского происхождения был присвоен лечебный статус капель датского короля! Ульрик признался, что припас этот напиток ко дню рождения, который он обычно отмечал 18 мая. Мы тут же прикинули, что 18 мая будем в Черчилле, а там никаких затруднений с приобретением спиртных напитков наверняка не возникнет. Поэтому, дабы не искушать судьбу и не утомлять собак лишним грузом, мы решили эту бутылку прикончить немедленно. Начали мы вдвоем, потом Ульрик пригласил Уилла и Томаса, а вскоре подтянулись и остальные – Джон и Мартин.

Так мы и сидели вшестером, потягивая противный на вкус, как все имеющие лечебный статус капли, но по сути своей очень бодрящий напиток. Мы даже в конце концов разобрали надпись на этикетке этого, так кстати подвернувшегося эликсира. Надпись гласила буквально следующее: полезен утром, после охоты, после рыбалки и в любое время, когда вам захочется выпить. Могу подтвердить, что все это полностью соответствовало истине. Основной темой для беседы было наше прибытие в Арвиат, которое, по нашему общему мнению, должно было состояться приблизительно 25–27 апреля, если, конечно, повезет. Во всяком случае, пока мы шли по графику.

Как и случается всегда под влиянием чарующе расслабляющих и вполне лечебных капель, разговор наш постепенно переключился на обсуждение вечных тем, каковыми в условиях экспедиций являются темы провианта и горючего. И если с провиантом все было более или менее понятно, то с горючим дело обстояло несколько сложнее. Выяснилось, что его у нас не настолько много, чтобы нам можно было не беспокоиться на этот счет. Скорее, наоборот, необходимо всячески его экономить.

Мне показалось, по меньшей мере, странным такое планирование нашего снабжения на маршруте. Ведь мы только накануне получили очередную порцию снабжения, и, казалось, ничего нет проще, чем добавить в его состав лишних 10–20 литров бензина. Как ни странно, но с топливом это происходило практически всегда. Очевидно, это какое-то специальное испытание. Лично я считал, что горючее никогда не бывает лишним, ему всегда найдется достойное его октановому числу применение. К счастью, солнце сегодня целый день блуждало по палатке и настолько хорошо нас обогревало, что мы практически не нуждались ни в каком топливе. Воспользоваться примусом мне пришлось только вечером, когда я решил на ужин сварить спагетти.

После завтрака мы с Ульриком занялись пристрелкой ружья, приклад которого при очередном перевороте наших саней немного отошел от ствола. Ревизия запасов продовольствия показала, что мясо у нас кончается и нужно идти на охоту. Понятно, что все мы единогласно и не сговариваясь считали, что охота – прерогатива Томаса, единственного из нас, кому эта охота была официально разрешена. Однако Томас явно уклонялся от предназначенной ему в этой экспедиции роли и, более того, никак не реагировал на обращенные к нему с надеждой наши взоры, а лишь как-то загадочно ухмылялся, сидя в углу палатки в обнимку со своим видавшим виды ружьем. Скорее всего, он так до конца и не понимал, зачем его пригласили в эту экспедицию. Оставалось только сожалеть, что он не был знаком с замечательной песней Высоцкого «Смотрины», где главный герой, сидя в обнимку со своей старенькой гармошкой, совершенно четко понимает, что его «и пригласили за нее».

До того как мы попадем в Арвиат, у нас будет еще один день отдыха, который намечен на 16 апреля. В Арвиате мы сменим собак на каноэ и продолжим маршрут. Собаки наши пока ничего не подозревали и безмятежно отдыхали, уютно расположившись на снегу. Правда, на любое наше появление снаружи они реагировали громким лаем, справедливо требуя добавки после трудного дня.

Уже перед сном Джон вызвал нас всех из палаток, потому что совсем близко от лагеря, на расстоянии примерно 200–250 метров, бродили волки, штук восемь. При солнце их можно было хорошо разглядеть, и все вышли на них посмотреть. Природа подобралась к нам совсем близко!