NWT. Три путешествия по канадской Арктике

22 мая

Всегда идущий впереди,Кто смотрит лишь вперед,В тупик рискует завестиВсех тех, кого ведет.Полезно даже и тому,Кому сам черт не брат,Чтоб не остаться одному,Поглядывать назад.

Путешествие продолжается.

Мы идем на запад. Погода нам благоприятствует: дует легкий попутный восточный ветерок.

Сейчас половина седьмого утра. Предводитель делает вид, что спит. Он попросил сегодня небольшой отсрочки с побудкой, сославшись на беспокойную ночь.

Палатка стоит рядом с небольшой трещиной, в которой я вчера с большим удовольствием искупался в самом что ни на есть Ледовитом океане, а точнее, в море Бофорта. Правда, потом пришлось смывать соль и омыть все тело пресной водой из снежницы. Все эти в высшей степени приятные по такой погоде процедуры взбодрили меня не хуже традиционного снежного душа.

Ночью подморозило, и все лужи покрылись тонким льдом. Изменения коснулись не только окружающего нас пейзажа, но и затронули внешний облик некоторых участников экспедиции – у Мартина над правой бровью появился аккуратный третий глаз – результат хирургического вмешательства Ульрика. Это придавало ему трагическое сходство с циклопом. Самому же потерпевшему казалось, что именно сейчас он приобрел вид, достойный настоящего полярного путешественника, и два его родных глаза светились от удовольствия.

Решили идти все-таки в направлении буровой установки, которая виднелась соблазнительно близко от нас. Идти было достаточно просто, несмотря на то что к тому моменту, когда мы тронулись, лед на лужицах подтаял и вместе с водой представлял собой почти идеальную субстанцию для скольжения. Поэтому мы прошагали эти 6 километров за полтора часа.

Подойдя поближе, мы увидели, что остров, на котором размещались все строения, намыт из песка, а буровые платформы стоят на якоре позади этого островка. Я отметил про себя порядок, в котором были уложены трубы и составлены бочки. Внимание привлекло искусственное пальмовое дерево, наверное использовавшееся как часть интерьера, призванного напоминать мужественным буровикам о существовании какой то иной жизни – без холодов, метелей и снегов.

Ульрик с Мартином, подгоняемые любопытством, ускорили темп, и мы вслед за ними подчалили на наших каноэ, как пираты к острову сокровищ. Ульрик, взяв свое ружье наперевес, и трехглазый Мартин (без ружья) пошли месить грязь на остров. Минут через двадцать мы тоже двинулись следом. Очень скоро выяснилось, что никого, кроме чаек и нас, на этом острове нет. Три катера, занесенных снегом, машины, запасные двигатели составляли основные детали общей картины этого островка индустриализации, затерявшегося на огромных просторах канадской тундры. Звенящая тишина, и никого.

Было ясно, что станция эта была оставлена, но оставлена, очевидно, на время, поскольку уж очень много добра всякого рода и вполне приличного на вид находилось на ее территории. Только больших емкостей с топливом мы насчитали шесть штук, а цистерн и того больше, причем все в отличном состоянии. Во всяком случае, нигде не было видно следов протечки. Мы побродили по территории и решили возвращаться. Поживиться нам здесь было нечем. Надо признаться, отправляясь сюда, мы в глубине души рассчитывали, что станция будет обитаемой со всеми вытекающими для нас из этого преимуществами. В частности, мы рассчитывали на кофе, сауну, а также факс и телефон, но ничего не получилось. Пришлось ни солоно хлебавши возвращаться. Альтернатив здесь особых не было.

Мы обошли вокруг этого искусственного острова, и здесь возникла небольшая дилемма, как идти дальше. Прямо по курсу виднелся невысокий перешеек, соединявший островок с мысом, обозначенным опознавательным знаком. В общем, конечно, правильно было идти через залив на мыс и огибать его с северной стороны, чтобы не иметь проблем с пересечением этого, пусть небольшого, но наверняка бесснежного клочка суши.

Однако мы почему-то решили испытать свое счастье и совершить так называемый short cut, что дословно переводится с английского как «короткое замыкание» и соответствует нашему «срезать угол». Не вышло! Тащить каноэ по песку – занятие крайне неблагодарное, и мы вернулись к классическому варианту – вышли на лед залива. Тем не менее и здесь нас поджидала небольшая засада. Вся поверхность льда была покрыта огромными лужами глубиной до 30 сантиметров. Такое интенсивное таяние могло объясняться тем, что поверхность льда рядом с островком наверняка покрывалась песком, сдуваемым ветрами с его поверхности. Под воздействием набиравшего силу солнца лед, покрытый песчаной пылью, таял значительно быстрее.

Я шел сегодня без сухого костюма. Тем не менее ноги я почти не промочил – помогли надетые непромокаемые носки «Gore-Tex». Уилл сочно чапал позади в своих неопреновых носках. Вода свободно циркулировала по его ботинкам, не вызывая у него, по всей видимости, особого дискомфорта.

Идя вдоль побережья на север, мы не оставляли попыток найти более короткий и не очень сложный путь через перешеек. Заметив небольшой вдающийся в береговую линию залив, шедшие впереди Ульрик с Мартином решили его исследовать на предмет возможности пересечения перешейка в этом месте. Мы пошли за ними. Вскоре стало ясно, что это был ложный посыл. Мы увидели, что залив кончается коричневыми, бесснежными, высокими берегами. На некотором удалении от берега мы заметили антенну, стоящую рядом с какими-то зданиями. Скорее всего, это была радиостанция, обслуживавшая поселок буровиков.

Мы с Уиллом, продолжая поиски прохода, заметили неподалеку понижение в ландшафте и проглядывавшую за ним белую полоску океана. Выглядело это вполне многообещающе, и мы, решив поискать проход в этом направлении, пошли вразрез с генеральным курсом.

Ульрик с Мартином, не оборачиваясь, продолжали свой победный марш параллельно береговой черте. Я пару раз покричал им, но они, очевидно, меня не услышали и поэтому никак не прореагировали на мои призывы. Мы решили продолжить движение в нашем направлении. В наших рядах назревал раскол, и нам было интересно, какое решение примут девушки. Мы с предводителем, затаив и без того неровное дыхание, наблюдали за ними издалека. После некоторых колебаний девушки сделали свой выбор. Мы с Уиллом вздохнули с облегчением. Девушки выбрали молодых, и это нас по-отечески радовало – у них, несомненно, было больше перспектив при движении за молодыми. Молодежь выбирает пепси, девушки выбирают молодых. Ну, а мы, два старика, вновь впряглись в наши лямки и пошли по выбранному курсу. Он привел нас к небольшой седловине, за которой отчетливо просматривался весь рельеф, отделявший нас от желанного льда.

Перспективы были не из самых плохих, хотя нам предстояло тащить тяжелые каноэ по глубокому рыхлому снегу и потом по участку совершенно бесснежной влажной тундры. Однако промежуточный финиш был заманчиво близок, и это должно было придать нам дополнительные силы. В надежде на это мы с Уиллом отправились в путь. Пройдя пересеченный рельеф тундры, мы попали в очередной обширный залив, который пересекли без труда. Остановились примерно через час. Ребят не было. Мне, правда, удалось разглядеть, что они двигаются параллельным курсом по льду соседнего озера, отделенного от нас неширокой грядой.

Чтобы привлечь их внимание и воссоединить наши отряды, я предложил выстрелить пару раз. Однако, подумав, мы отказались от этой идеи, так как выстрелы могли вызвать переполох в рядах отделившегося от нас молодежного движения. Мы пошли дальше и вскоре вышли на сохранившийся зимник. На нем вполне хватало снега, и потому наше движение заметно ускорилось. Правда, по пути пришлось все-таки немного потрудиться, преодолевая неглубокие лужи и участки бесснежной тундры, которые мы были не в состоянии обойти.

В результате таких рысканий маршрут наш заметно удлинился, и выигрыш во времени и в дистанции в итоге оказался совсем мизерным. Тем не менее мы с Уиллом признали идею сокращения пути вполне правильной. Идти по этому рельефу было в целом интереснее: мы видели довольно много мирно пасущихся гусей, да и земля тундры источала приятные весенние запахи и напоминала о далеком доме, так что, в общем-то, было неплохо. В конце концов после двухчасовых трудов так называемого сокращения пути мы выбрались к океану и встали лагерем посередине небольшого залива, поджидая ребят.

Отсюда, с нашей позиции, все маневры преследовавшей нас группы были отчетливо видны. Мы видели, как они довольно быстро подошли к берегу озера, по которому они двигались, но тут процесс застопорился. Скорее всего, они натолкнулись на обширный участок открытой земли и решали, как поступать далее. После некоторых поисков, не найдя, очевидно, лучшего продолжения, они вышли на наш след и продолжили движение, чтобы выйти к океану. Это решение далось им нелегко, поскольку как-никак приходилось признать, что наша стратегия оказалась правильнее.

Они подошли к лагерю минут через сорок после нас. Мы перекинулись парой фраз. Я сказал явно удрученному Ульрику: «Не переживай, старина, нам просто повезло побольше, кто мог заранее предположить, какой путь окажется легче». Ульрик ничего не ответил и начал устанавливать палатку.

Отдохнув наши положенные два часа, мы вылезли из палаток, чтобы наклеить на каноэ очередные рекламные знаки фирмы «Shaklee». И тут Ульрик созвал внеочередной и несколько неожиданный митинг.

Он начал с патетической ноты: «Только что произошло необъяснимое и, я бы даже сказал, непоправимое событие, как вы думаете?». Вопрос был явно адресован нам с Уиллом. Зная трепетное отношение Уилла к наступающей на его старые пятки молодежи, я немедленно парировал этот совершенно с моей точки зрения ненужный и довольно агрессивный выпад Ульрика: «Мы так абсолютно не думаем!». Мне вообще не понравился его тон абсолютно уверенного в своей непогрешимости и правоте парня.

Ульрик рассчитывал перехватить инициативу, вынудив нас занять позицию оправдывающейся стороны. Однако у него ничего не вышло! На его, в общем-то, правильный тезис о том, что вся группа должна следовать за лидирующей двойкой, я возразил, что правильный лидер просто обязан периодически оглядываться на ведомых им. Ибо у нас часто возникают ситуации в отличие от библейской «зрячий ведет зрячих», когда зрячие, хотя бы потому что у них больше глаз и времени для созерцания, находят более перспективные варианты продолжения маршрута. И тогда правильный пастырь должен прислушаться к рекомендациям паствы, тем более если он знает, что среди его паствы находятся люди, неоднократно до этого испытывавшие на своих собственных плечах тяжкий груз ответственности пастыря. В таком динамическом равновесии и должны находиться или, по крайней мере, стараться находиться все участники экспедиции. Тогда шансов на ее успех будет заметно больше.

Ульрик продолжал настаивать на своем, уверяя, что он знал, куда идет. Однако на самом деле, судя по их маневрам, решения принимались по ходу событий.

Слава Богу, что этот митинг состоялся после отдыха и ланча, когда настроения митинговать, и особенно остро, ни у кого не было. В итоге, как обычно, поговорив на повышенных тонах, мы все сбавили обороты и поклялись друг другу в вечной любви. В который уже раз! Меня, в частности, все эти митинги и клятвы уже слегка заколебали. Старею!