Белый камень в глубине колодца

***

Олегу тоже не спалось. Морщась от яркой подсветки экрана и зевая во весь рот, он бродил по интернету в поисках идеи. Идей было много, но большинство из них так или иначе упирались в финансы и разбивались о них же. Расходы Дубровина, расписанные на неделю вперед, вызывали стойкое чувство досады. В кои-то веки решился пригласить девушку, а не на что! Абы куда (а только на «абы куда» он и мог сейчас рассчитывать) Дину не поведешь. Кто его за язык тянул назначать встречу на завтра? Можно было бы успеть занять у кого-нибудь, у того же Втулы, а теперь он при всем желании не успеет.

Кафе? Там много людей. Кино? Там их еще больше.

Меньше всего он хочет, чтобы Динке было некомфортно.

Что же делать?

«Трясусь, как студент перед первым свиданием, — хмыкнул Олег, запуская пятерню в волосы. — Манукян бы посмеялась. Ей, кроме ресторанов и прогулок под ручку по торговым центрам, ничего не надо было. Ах да, один раз мы ходили на целый концерт симфонического оркестра. Ларка уснула через полчаса, я — минут через сорок».

Устав от мозгового штурма в одиночестве, Дубровин на свой страх и риск набрал Паше, готовясь наслаждаться трехэтажным матом на два голоса, а в лучшем случае — презрительными длинными гудками. Как выяснилось, готовился он зря.

— Здорово, Роща, — ответил Паша после второго или третьего гудка. — Как жизнь молодая?

— Не кашляю, — в противоположность своим словам Олег кашлянул. — Ты чего довольный такой, Втула? В лотерею выиграл или губернатору медведя подарил?

— Да так, — голос Паши сделал мечтательную, совсем не свойственную ему свечку, — наметилось тут одно интересное мероприятие. Коротенько, недельки на две.

Дубровин стукнул по пробелу указательным пальцем. Раз Паша не поинтересовался здоровьем драгоценной Симочки, мероприятие его действительно увлекло.

— Стесняюсь спросить, какой масштаб у мероприятия?

— Я не измерял. Навскидку — где-то 75–8 °C без пуш-апа, но конкретизация этих данных требует более регулярного и тщательного анализа. Как закончу — отчитаюсь. Детально.

Олег не стал уточнять, что имел ввиду совсем другое. Кто о чем, а лысый — о расческе.

— А ты чего не спишь-то? — Под Пашей грустно скрипнула кровать. Она не привыкла оставаться с Втулкиным наедине. — Что-нибудь случилось?

— Слушай, Втула, ты ведь у нас культурный человек…

— Это вопрос или утверждение? — хохотнул Паша. — Ну, допустим, культурный. Бабушек через дорогу не перевожу, но в очередях с ними не ругаюсь. А что?

— Просвети, куда можно сходить вдвоем, чтобы и оригинально, и недорого.

— В бар, — без раздумий ответил Втула. — Вчера как раз новое пиво завезли, «Оригинальное» называется. Вещь!

— А если серьезно?

— Что, на даму нужно впечатление произвести? — Паша почему-то не удивился. — Своди ее в нормальный ресторан. Могу вам столик заказать, мне как постоянному клиенту скидка и бесплатные канапешки с огурцами. Не пиво, конечно, но тоже вещь. Купи ей цветы…

— Цветы не прокатят, — Олег вздохнул еще раз, — ресторан — тоже. У нас есть, не знаю, выставки какие-нибудь, где народу поменьше?

— Сынок, не пугай батю. Какие выставки?! Еще ни одна женщина не отказалась от ресторана. Халява сладка в любом виде, понимаешь? Бабы — они ж как мухи. Пожрать забесплатно, веник в руках подержать, поулыбаться, «К тебе или ко мне», все дела. — Паша был настроен лирически, это было слышно невооруженным ухом. — Тут главное не прогадать с рестораном и веником.

— Она не такая.

— Принципиальная? Замужняя? Аллергия на цветы? Неудачный опыт с официантом? Ты меня удивляешь, Роща. Может, не стоит так рисковать?

Смирившись с неудачей, Олег выключил компьютер. Вместе с погасшим экраном исчез единственный источник света в комнате.

— Ладно, Втула, проехали. Другой вопрос: денег не одолжишь? С зарплаты верну.

— Вообще не вопрос. Сколько и когда?

— Завтра, а сколько… я и сам без понятия. Блин!

Услышав это отчаянное «блин», Паша окончательно проснулся. Друг или снова нарвался на аферистку, или втрескался по уши, что в случае с Олегом — почти равноценные варианты.

— Дубровин, кто эта принцесса? Я ее знаю?

— Не дай-то бог, — пробормотал Олег. — На пять косарей рассчитывать могу?

— На десять, если скажешь, кто она. Если не скажешь — фигли.

— Все, Втула. Обойдусь, спасибо. Спокойной ночи!

— Я все равно узнаю, так ей и передай, — пригрозил Паша, зевая. — И по своей базе прогоню. Завтра с утра подваливай, денег дам, — сказал он без перехода. — Вариант с рестораном всегда должен быть в запасе. Не надо, не благодари. Спокойной!

Олег поймал себя на том, что прижимает к уху молчаливый телефон и смотрит в темноту.

Темнота не была полной: электронные часы, чем-то похожие на Динкины, разбрасывали вокруг себя жутковатые зеленые блики. В детстве он боялся темноты, потом перестал. Чай, не девчонка. Но именно эти светящиеся в темноте часы пугали Дубровина до последнего. Он и забрал-то их в новую квартиру из упрямства и на память: якобы нет такого страха, который нельзя преодолеть.

Но сейчас Олегу снова было страшно. Он боялся сделать неверный шаг и… как бы смешно это ни прозвучало, разонравиться Дине Кудряшовой.

Нет, с этим надо срочно что-то делать! Дрожать коленками, гадая, что подумает женщина, — ненормально. Особенно, когда эта женщина младше тебя на двенадцать лет и не разлюбила плюшевые игрушки.