Пропавший брат

Боевой поход

Тревожные звуки набата в несколько минут подняли Медведку на ноги. Бойцы щелкали затворами ружей, понукали лошадей и торопливо скакали к церкви, где уже выстраивались приехавшие из лагеря мелкие отряды партизан.

Посередине церковной площади стояла телега, на ней широкая, перевернутая вверх дном бочка. С этой трибуны Артемий Иванович наблюдал, как собиралось его войско. Стройными рядами выстраивалась конница в правильный четырехугольник. Всадники подравнивали коней. Пики бойцов шевелились подобно высоким стеблям травы. Около телеги Петрик и Володя увидели товарища Антона, но Пирожникова на площади не было.

— Сми-р-р-р-но! — по-военному скомандовал Артемий Иванович, да так оглушительно, что на другом конце деревни, вероятно, слышен был его голос.

Тихо на площади. Только звякнуло где-то стремя о стремя да проржал чей-то неспокойный конь.

— Командиры! Подводи отряды ближе для митинга!

Стройные ряды партизанской конницы сломались, и всадники двинулись к телеге с бочкой. На ней, рядом с Артемием Ивановичем, выросла коренастая фигура товарища Антона.

— Товарищи! — загрохотал густой голос начальника штаба. — Колчаковцы пошли в наступление. (Партизанские пики колыхнулись, и послышался нестройный гул голосов). Положение серьезное! Но панике места быть не должно. Раньше утра враги не придут в Медведку. До утра мы успеем отправить в горы наших раненых и обоз. За Медведку драться не будем. Нам предстоит другая задача: соединиться с отрядом Лицеванова.

Товарищ Антон сделал передышку.

— Сейчас нет, товарищи, лишнего времени, чтобы тратить его на разговоры. Перед выступлением в боевой поход я хочу сказать только одно: бейтесь до последнего патрона! Помните: враг беспощаден и пленных не берет...

Митинг закончился, и прямо с площади отряды покидали Медведку.

— Значит, отсюда все уходят? — спросил с беспокойством Володя. — А как же мы?

— Мы тоже пойдем!

— А Боря?

Петрик не знал, что ответить.

— Я так и знал, что снова будет задержка! — голос Володи дрогнул.

— Раз война... Не можем мы здесь оставаться.

Петрик готов был рассердиться на брата. Сейчас не такое время, чтобы распускать нюни.

— Айда Бориса Петровича поищем. А то без нас уедут! — забеспокоился он.

Ребята побежали в отдел агитации, но Пирожникова здесь не нашли.

— Значит, он в штабе! — решил Петрик. — Айда!

Около штаба стояли оседланные кони. На крыльце сидел партизан с цигаркой в зубах. Ребята вошли в избу.

— Ну, Джелтыбай, понял, что надо? А? — спрашивал Артемий Иваныч молодого казаха.

— Понял! — широко улыбнулся казах, показывая ровные и белые, как сахар, зубы. — Все понял! Белый солдат пришел в плен к Избышеву вместе с пушкой!

— А ты, Турсун?

— Турсун тоже понял! — сказал второй казах, натягивая лисий малахай. — Вместе будем говорить, как надо. Мы тоже хитрый! Мы все знаем!

— Ну, тогда езжайте скорее. Время сейчас дорого! — проговорил Артемий Иваныч, провожая казахов до сеней.

Пирожников, заметив Петрика и Володю у порога, подошел к ним.

— На площади были? Значит, все знаете?

— Да, Борис Петрович.

— Что же мне теперь с вами делать? В обоз бы вас пристроить хорошо. Но только он в сторону от Маралихи пойдет.

— Нет, в обоз не надо!

— Мы с вами, Борис Петрович!

Пирожников повернулся к Избышеву:

— Артемий Иваныч, вот два хлопца в отряд просятся.

Избышев взглянул косо на ребят и отрезал:

— Не надо!

Володя и Петрик тревожно переглянулись. Но Пирожников подошел к начальнику штаба и что-то тихо стал ему рассказывать.

— Напрасно отказываешь, Артемий Иваныч, — сказал товарищ Антон. — Если ребята хотят воевать за свободу... почему не взять?

— Малолетки! Какие уж это партизаны! Совсем даже не подходяще.

— Ничего. Мокин, в обозе есть лишние лошади. Пусть дадут! — приказал товарищ Антон.