Белый камень в глубине колодца

***

Он прилетел еще через две недели, рано утром, задолго до рассвета. У него был дубликат ключей, и в первую секунду, услышав, как щелкнул дверной замок и заклокотала под кроватью собака, я прожила десять жизней. Спросонья все вокруг казалось мутным. Я скатилась с кровати, схватила с тумбочки пистолет и дернула предохранитель, ухитрившись проделать все это достаточно тихо, чтобы не разбудить Юру. Бешеный стук пульса в ушах и шлепанье дождевых капель по стеклам не позволяли знать наверняка, но я догадывалась, что по квартире кто-то ходит. Глаза понемногу привыкали к темноте. По спине струился холодный пот, пистолет с непривычки оттягивал руки, но я терпеливо ждала, пока дойдет очередь до этой комнаты, зная, что в случае чего выстрелю и не промахнусь.

А потом, внезапно и резко — другой стук, в дверь спальни. Негромкий и ритмичный, как мы и договаривались. Когда Костя внес это рациональное предложение, я, помнится, не удержалась от улыбки. На вопрос «Зачем?» он серьезно ответил, что голова у него одна, грех ее дырявить. Как в воду глядел.

Пистолет, глухо бумкнув, утонул в ворсе ковра. Перед глазами снова стало темно, словно бы темнота спальни жила своей жизнью, отдельной от законов природы. Мне хватило сил на ощупь отыскать дверь, повернуть ручку и ухватиться за Костю.

Он успел снять куртку, бросил сумку в гостиной, но от него все равно пахло дождем, бензином и самолетом. Последний раз брился не меньше недели назад. Я бессознательно улавливала все эти мелочи, пока дрожала в Костиных руках и давилась сухими всхлипами. За такой короткий срок превратиться в неврастеничку — это надо постараться. При моем жизненном багаже даже стыдно.

Впрочем, я всегда отличалась особой старательностью, а вот умом и чувством самосохранения Господь явно обделил. Иначе как объяснить тот факт, что в процессе варки кофе мы ухитрились дважды поссориться и помириться, хотя за все время, что я стояла у плиты над туркой, Костя сказал ровно шесть слов: «Убавь газ, а то сейчас убежит».

Только когда он вернулся из душа в спортивных штанах, халате и тапочках, на которых сразу повисла бесстыжая такса; когда проснулся и обнаружил в кухне любимого папу Юрка; когда все-таки пригорела уже ставшая традиционной каша на воде, и пришлось срочно придумывать что-то другое, я поняла, что ждала этого момента не полтора месяца и даже не десять последних лет, а гораздо дольше.