Белый камень в глубине колодца

***

В машине Олег первым делом полез в бардачок за сигаретами. Нашел только Ларкины — тонкие и вонючие, смял пачку и швырнул в сторону заднего сиденья. Чем дышать ванилью, лучше сразу сдохнуть.

Все мысли сводились к одному. Точнее, одной. Нет, теперь уже двоим. Выплескивая злость, Дубровин сигналил и сигналил вслед бегущей кошке, пока несчастное животное не шмыгнуло в какую-то дыру. Он в сердцах стукнул кулаком по рулю — машина взревела.

Олег завел мотор и осторожно вырулил со стоянки. Куда податься молодому, не совсем одинокому, слегка выпившему мужчине в половине седьмого вечера?

— Поедем, красотка, кататься, — пробормотал он. — Давно я тебя не катал…

Красотка — это его любимая девочка «Тойота». Правда, габаритами и фамилией она больше смахивает на мальчика, но Дубровин-то знает, что душа у Красотки самая что ни на есть женская. Настоящая, не сучья. Добрая, верная. Она не продаст, не предаст и не залетит неизвестно от кого. За это Олег готов был расцеловать «Тойоту» в бампер и погладить по багажнику.

Выезжая со двора через восточную арку, Дубровин обычно соблюдал осторожность, но сегодня ему было не до осторожности, да и футляр с очками «для дали» он забыл дома в пылу ссоры. Не возвращаться же за ними? Жалкие полдиоптрии на правом глазу и четверть — на левом.

Прищурился, глянул. Вроде никого. Какая-то девчонка прошмыгнула, и все. Посигналил на всякий случай. И поехал.

Он заметил ее в последний момент и, конечно же, не успел затормозить. Никто бы не успел.

Глухой удар, и тело исчезло с поля зрения. Олега вжало в спинку сиденья.

— Твою мать! — заорал он. — Твою мать!

Не выскочил — вывалился из машины. Девчонка лежала на льду, стыдливо припорошенном мокрым снегом. Глаза широко раскрыты, мечутся туда-сюда. Она пыталась сесть. Он помог.

— Т-ты к-как? — клацнул зубами Дубровин. — Живая?

Она не ответила, смотря сквозь него. Куда-то вдаль. Совершенно безумными глазами.

— Ангел… — сказала едва слышно.

— Какой, нах, ангел?!!

— Улетел, — закончила девчонка и, закатив глаза, рухнула обратно на снег.

Он дрожал всем телом, пока засовывал ее на заднее сиденье. Судорожно вспоминал, как доехать до ближайшей больницы. Настраивал навигатор. Матерился сквозь зубы. Нашел случайно выпавшую ванильную сигаретку и закурил.

«Статья тебе светит, Дубровин. Хрен ее знает какая! Наезд на пешехода плюс нетрезвое состояние. Хреновое сочетание, Олег Владимирович. Повезет еще, если не с леталкой. Девочка, милая, ты только не умирай! Я буду носить тебе апельсины и воздушные шарики, только не умирай, пожалуйста!»

Девчонка на заднем сиденье вдруг как-то странно забулькала, и ее смачно вырвало прямо на светлую «Тойотину» шкурку. Дважды. Дубровин застонал.

В больнице начался ад. Все, что было до, показалось невинной шалостью. Ларкин фантастический залет — вообще ерундой на постном масле, забавной даже. Олег попытался слинять — ему не дали. Все спрашивали как фамилия, а когда назвал, обозвали неприятным медицинским термином, потому что интересовала всех фамилия пострадавшей. К счастью, вместе с пострадавшей он случайно схватил ее сумку, а в сумке был паспорт. Этот паспорт Дубровин и отдал дежурной медсестре.

— Кудряшова Дина Романовна, так и запишем, — пробормотала расплывшаяся на стуле тетеха, цыкнув золотым зубом. — Знакомая фамилия…

— Ну, еще бы. — Дежурный врач, успевшая сплавить Динку в хирургию (у той диагностировали сотрясение мозга, закрытый перелом лучевой кости и многочисленные ушибы, добавив в конце, что отделалась легким испугом), неприязненно посмотрела на Олега. — Кудряшова, Романовна. Не помнишь, что ли?

Медсестра ахнула.

— Точно! По одному мрут, как мухи. Бедная девочка! Госспадиспасиисохрани!

— Граждане медработники, — с вымученной улыбкой позвал Дубровин, — отпустите меня, пожалуйста. Завтра подъеду, честное слово, как родственники найдутся…

— Паспорт оставь, — перебила врач, — и хоть на Кипр.

— Нету паспорта, — развел руками Олег.

— Тогда права.

— И обязанности, — хмыкнул Дубровин, но права из бумажника вытащил.

— И ключи от машины, — добавила медсестра.

— А ключи-то зачем?!

— А как ты без прав и в таком виде за руль собрался?

— Да не денусь я никуда, доктор… — Он скосил глаза на бейдж, криво висящий поперек щуплой груди доктора. — Анна Ивановна. Честное слово! Если ей лекарства какие-нибудь нужны…

В итоге Олега снабдили списком и вытолкнули из приемного отделения. Проводив тоскливым взглядом покинутую Красотку, он побрел к ближайшей остановке трамвая. Покатался, называется! Повеселился и бухнул. Зато пожил за двоих, с этим не поспоришь.