Белый камень в глубине колодца

***

К удивлению Олега, и в Шереметьево, и в родном аэропорту его встречали неприметные ребята. Домой сопроводили со всеми почестями, «обрадовав» вестью, что завтра к восьми его будет ждать машина. Напомнили о «приличной» форме одежды. Намекнули, что о приезде пока лучше не распространяться. Дружески посоветовали не ссать и растворились в ночи. Добрые, мать их, феи.

Олег первым делом проигнорировал добрый совет, сходил в душ и налил себе водки. После самолета его штормило, да и подумать нужно. Прийти в себя, подготовиться морально. Телевизор включить, чтобы хоть чем-то заполнить гнетущую тишину. Растянуться на родном, кое-где уже продавленном диване и… понять, что твое движение под откос только ускорилось.

Мыслей, зачем он вдруг понадобился Рязанскому, не было никаких. Особой радости из-за возвращения домой — тоже. Эмоциональная дыра просто сменила дислокацию.

Трудно жить одному, и бормотание телевизора не спасает. Олегу нужен был рядом кто-то живой и теплый. Одиночество — еще недавно вполне естественное, в силу характера и темперамента, для него состояние, — ощущалось почти болезненно. Идея завести кота или другую какую животину внезапно перестала казаться бредовой.

Бутылка обеднела еще на пятьдесят грамм, зато в желудке погорячело, и новомодная люстра, купленная Лаурой (как давно это было), засветила теплее и мягче.

— Хорош ныть, Дубровин, — сказал Олег вслух. — Делом займись.

Проверил, в каком состоянии парадный костюм. Погладил рубашку, почистил туфли. От нечего делать пропылесосил в гостиной. Навернул еще две по пятьдесят, прежде чем завалиться обратно на диван и уснуть без снов.

О Динке он в ту ночь так и не вспомнил.