Белый камень в глубине колодца

Все это он вчера пытался донести до жены, но получилось ли? Вроде прониклась, задумалась. Испугалась. Подобный расклад ей в голову точно не приходил.

Танина слепота убивала: неужели она настолько верит в благородство этого?.. Наивно считает, что у него к ней остались какие-то чувства. Ха-ха-ха. Да Рязанский, чтобы свою задницу прикрыть, маму родную продаст! Уже продал. Все равно что продал: нечего было кусаться. Когда Володю кусали, он привык защищаться; когда его травили, он травил в ответ.

Да, Фармацевт перегнул палку. И не просто перегнул — сломал ее на хренову тучу кусков. Можно было обойтись куда более гуманными методами. Володя от него такого не ожидал и таких последствий не хотел точно.

Чувство вины? Конечно, было. У кого бы не было? До сих пор шевелится где-то в глубине души. Однако он отстаивал интересы в первую очередь своей семьи, в отличие от того же Рязанского, у которого от жадности и вседозволенности сорвало и без того хлипкую крышу. Бизнес — дело кровавое, и свой шесток, раз уж привлек к делу людей сильнее тебя, надо знать.

Жалко? Жалко. У пчелки.

Но Таня, Таня… Володя не понимал эту женщину и сомневался, что когда-нибудь поймет до конца. Даже прочтя целиком версию событий от ее имени, он в ней так и не разобрался. Может быть, потому, что Таня сама до конца не понимала своих поступков?

Ксерокопии целых страниц и скрупулезные выписки избранных моментов из пропавшего дневника жены до сих пор лежали в сейфе, заваленные кипой бесполезных бумаг. Там же покоилось адресованное «Дорогой Татьяне» прощальное письмо Алексея Кирилловича Дубровина.