Белый камень в глубине колодца

***

Вишневая «девятка» мчалась по московским улицам, совершая крутые и зачастую бесполезные виражи. Однако те, кто привык ездить с Климом-Пионером, принимали подобную езду как должное, а к тем, кто не привык, особо не прислушивались.

— …а потом он такой: «Вейдер, а Вейдер, а почему ты Вейдер?», — рассказывал, отчаянно жестикулируя, Данила-Клещ Пионеру, который сторожил машину и в наезде на Коршевера автоматически не участвовал.

— А Вейдер че? — спросил Пионер, перекрикивая шум снаружи, натужный рев двигателя и хрюканье лысого Лехи-Чапы.

Когда при Лехе рассказывали анекдот, конец которого он знал и, главное, понимал, Чапа начинал хрюкать от смеха, заглушая этот самый конец.

— А Вейдер такой: «Да я просто с перепоя дышу также», — и Клещ вытянул губы трубочкой, изображая жутковатое дыхание злодея из «Звездных войн».

Все, кроме Кости и Джигита, покатились с хохоту. Пионер «покатился» вместе с машиной — за малым не в ближайший столб.

— Данила, а Данила, а давай мы тебя в Соловья разжалуем? — не оборачиваясь, предложил с переднего сиденья Костя.

— С какого-такого перепугу?

— Да вот, свистишь в последнее время много и не по делу.

На этот раз не засмеялся никто. Потому что Вейдер не шутил.

— С Гаврилой хреновато получилось. Кум нас, железно, слить решил, раз такие пьянки пошли, — вслух размышлял Пионер, изящно входя в поворот.

— И ладно бы в первый раз, — поддакнул Клещ. — Так ведь не в первый. Откуда-то знает, собака такая, что Вейдер решил соскочить и мы вместе с ним. Кто-то сдал, отвечаю! Может, Ксюха лишнего подслушала, уши у нее большие…

— А ты, значит, при Ксюхе за здорово живешь трепался? Мо-ло-дец.

— Да не, вы че?! — возмутился Клещ. — Я че, по-вашему, совсем? И вообще, я давно говорю, гнать ее надо в шею…

— Думать головой надо, когда рот открываешь без разрешения, — вмешался помалкивающий до этого Джигит. — Из-за тебя Косте лишние проблемы.

Клещ мигом стушевался, почесал курносый нос, звонко шлепнул себя по ляжкам.

— Ну да, протупил маленько. Че меня теперь, убивать? — спросил он пристыженно.

— В следующий раз останешься караулить машину вместо Клима. Может, тогда меньше будешь «тупить». — Костя обернулся к нему. — Игрушки кончились. Если нас всех прирежут из-за чьего-то словесного поноса, будет, как минимум, обидно.

В салоне повисла гнетущая тишина.

— Кость, извини. Правда, не подумал.

— Ладно, проехали. Вечером соберемся — обсудим.

Какое-то время ехали молча. Потом неугомонный Клещ, для которого долго молчать в хорошей компании было физически невозможно, начал оправдывать свое прозвище и цепляться к суровому и невозмутимому, словно кавказские хребты, Джигиту.

— Слушай, Вадимка, я утром забыл спросить. Ты че как к себе на похороны вырядился?

Однако всерьез прицепиться к Джигиту было проблематично.

— Костя сказал: всем одеться прилично. Я оделся.

Лишившись источника питания, Клещ приуныл. Но потом Пионеру пришло в голову попросить у Вейдера мелочи на «позвонить». Костя зазвенел монетами в карманах, и Клещ оживился:

— Слушай, Вейдер, ты только сильно не обижайся…

— Начало уже интригует.

— …куда ты деньги деваешь? За три года тачку мог купить. Две! Жены у тебя нет, детей нет, родителей нет, не играешь, по бабам не ходишь…

Костя отвернулся к заляпанному окну, за которым проносилась такая же заляпанная серая Москва, повел непослушными, будто каменными, лопатками. С годами боль из острой мутировала в ноющую. Та долго и терпеливо копилась на уровне поясницы, прежде чем расползтись по всему телу. Организм точнее всяких часов определял время, когда требовалось принимать и колоться.

— Я, Данила, о твоем будущем забочусь, — сказал он через силу.

— В смысле?! — Клещ аж подпрыгнул от удивления.

— В фонд помощи глухонемым жертвую… У метро нас с Вадимом выкинешь, — попросил Костя Пионера. — Прогуляться хочу.

— Сзади Гаврила едет, — напомнил Пионер. — Потом будут вопросы.

— А ты их вперед пропусти. Клим, честно, не досижу, поясница отваливается.

Пионер был в курсе, что, когда Вейдер включает инвалида, бессмысленно придумывать отговорки «почему вдруг»: Вейдер уже сам все придумал. Тем более что, когда это действительно надо, он может полдня проторчать в коллекторе, согнувшись в три погибели, и даже не пикнет.