Белый камень в глубине колодца

***

Результат первый. С таким анамнезом, как у Кости, не живут.

Результат второй. Первичная локализация в щитовидной железе. Вторая же стадия. Операбельно в 95 % подобных случаев, кроме конкретно нашего. Я не исключала, что могла ошибочно перевести некоторые слова Гарднера, однако он не поленился повторить: операция не поможет, только усугубит положение. С аналогичным успехом можно организовать в какой-нибудь цивилизованной Швейцарии легальную эвтаназию.

Любое стороннее вмешательство вроде химиотерапии Костю попросту убьет. Организм не справится с нагрузкой. Душа в нем и так, по словам врача, держится на добром слове.

Разумеется, все это было сказано с должной тактичностью и солидным экскурсом в (дальше следует множество раздраженно зачеркнутых словесных кусков) историю болезни. Гарднер говорил долго, поправлял очки и будто сам не верил в то, что говорит. Костин случай стал для блестящего британского светила прямым вызовом. Вызовом профессионализму и всему, что так красноречиво повисло на стене в виде сертификатов и грамот.

Когда я спросила, что же нам делать дальше, Гарднер без тени иронии ответил: «Живите, мэм. Боюсь, это все, что я могу посоветовать вам и вашему мужу». Он добавил также, что каждый приступ может оказаться последним. Я кивнула: этого следовало ожидать.

Тугой горький ком в горле немного ослаб. Выходя из кабинета (правда, теперь уже без необходимости туда возвращаться) и прокручивая в голове рекомендации, для себя решила, что любым способом, вплоть до поездки на историческую родину в качестве бандероли, но свяжусь с доктором Дементьевым. Узнаю, почему не помогли лекарства, и тогда уже будем думать. Вместе.

Последние новости — не весть какой повод для воодушевления, однако любой, даже самый бредовый план был сродни глотку свежего воздуха после изнурительных пряток под душным одеялом.

У нас снова появился шанс на будущее.