Белый камень в глубине колодца

***

— Подожди, мадам Чингачгук. Дело есть.

— Слушаю. — Софья даже пуховый платок на голове поправила, чтобы лучше слышать.

Махнула вопросительно высунувшемуся из машины Шурику. Сиди, мол, спокойно.

Паша облокотился на обледеневшие перила и закурил. То, что поверх алкоголички на нем был только пропахший табаком клетчатый дедов пиджак, пятки гордо свисали с розовых резиновых шлепанцев, а лысину прикрывала дедова же черная шляпа-пирожок, трогало Пашу мало. Провожать гостей в таком виде он считал вполне естественным.

— Слушай, Сонька Константиновна…

— Да слушаю я, слушаю.

— Давай поспорим…

— На что? Кукарекать не буду, а на деньги спорить неинтересно.

— Не перебивай! Ты считаешь меня предсказуемым, я правильно понял?

— Мы, кажется, договорились: я считаю, что ты с придурью, но не нахожу это достаточно веским основанием, чтобы отказать твоей бабушке, — усмехнулась Суворова. — Инцидент исчерпан, мсье Лаперуз? Раб может вернуться на весла?

— Ладно, пофиг, — нетерпеливо сказал Паша. — Давай поспорим, что за эти две недели я сумею тебя удивить. Если выиграю, то ты танцуешь мне танец живота, я тебе хлопаю, и мы идем рестораниться. Дальше — по обстоятельствам.

— А если выиграю я?

— Если выиграешь ты… — Паша изобразил бровями Альпийскую складчатость. Признаться, такой вариант развития событий он даже не рассматривал.

— Все с тобой ясно, Павел Андреевич. Если выиграю я, ты танцуешь мне стриптиз, я смеюсь, и мы расходимся, как две торпеды в океане. Идет?

— Идет. — Втула протянул ей лапищу для рукопожатия. Соня спрятала руки в карманы. — Чего тормозим?

— А как же мелкий шрифт?

— Какой еще «мелкий шрифт»? — не понял Паша.

— Эх ты! Какой договор без маленьких пакостных приписок? Приписка первая: удивлять исключительно в позитивном смысле. Приписка вторая: без экспериментов над животными, архитектурой и прочей окружающей средой. Приписка третья: секс к способам удивления не относится. Приписка четвертая: срок исполнения договора — тридцать дней.

— Последнюю вычеркни. Мне четырнадцати хватит.

— Так уверен в своей неотразимости? — прищурилась Соня.

— Что есть, то есть.

— Хорошо, вычеркиваем. Изменения, дополнения, предложения?

— Я все сказал. — Он протянул ей руку во второй раз, и Суворова крепко эту руку пожала.

— Договорились! Тогда до завтра?

— Почему «до завтра»? Я уже сегодня к труду и обороне готов.

— Ишь ты, — фыркнула Соня. — Тогда жду тебя сегодня, после семи. Только в контору, пожалуйста, не суйся: после тяжелого трудового дня у нас с Юлей слабая психика, можем не выдержать такого… креатива.