Белый камень в глубине колодца

***

Он ей приснился. До этого Тане Головченко никогда не снились парни. Хотя, может, и снились, она не помнила. Вскочила с бешено колотящимся сердцем. Во сне за Таней кто-то гнался, но внезапно появился Костя и ее спас.

Таня ворочалась в кровати почти до утра, а когда прозвенел будильник, оделась, собрала в сумку книги и бутерброды и пошла в институт. Во дворе ее ждал Костя. Ходил туда-сюда, дул на озябшие пальцы, хлопал себя по плечам. Вид у него был… морозный. Сумки или хотя бы пары тетрадей под мышкой не было. Значит, на учебу Костя сегодня не собирается.

— Привет, — сказала Таня, подойдя ближе. — Ты что, всю ночь тут караулил?

— Не, только пришел. Привет! Тебя проводить?

— Тут рядом есть кафе, надо кофе выпить… Ох, у тебя же все лицо обветрено!

— Ерунды не говори. — Он натянул на нос колючий шарф. — А на кафе денег нет, извини.

— У меня есть.

— Обидеть хочешь? Еще за твой счет я по ресторанам не расхаживал, — рассердился Костя. — На той неделе зарплата, и пойдем.

— Дурак, да? — вздохнула Таня. — При чем здесь зарплата? Ты заболеешь, а я виновата буду.

— Я о тебе всю ночь думал, ты меня грела. Дурак, да.

— Вот как я тебя такого на морозе брошу?

— А ты не бросай, — серьезно сказал Костя.

В институт Таня попала только к третьей паре. Они гуляли по Москве, заходили во все магазины подряд и грелись. В универмаге бродили меж полупустых полок и надолго застряли в отделе с игрушками.

— У меня дома такой же слон, Веня зовут.

— Не, это явно слониха. Как будет Веня-женщина? Виолетта?

— Валентина, Виктория, Венесуэла…

— Вспомнил! Венеция.

Говорят, что не бывает первой любви в двадцать лет, но как иначе назвать чувство, когда, только повстречав человека, ты внезапно понимаешь: мой, жить не смогу без него. Да что там жить — трудно просто вдохнуть поглубже. Не тот воздух, совсем не тот. Кружится голова, холодеет в желудке, и отчего-то хочется плакать.

Первая любовь налетела на них, как вихрь, сбила с ног, закружила и понесла за собой. Куда? Ни Костя, ни Таня этого не знали. Тогда это не имело никакого значения, ведь они были вместе.