Северные морские пути России

Сеяха

Поселок. История Сеяхи во многом сходна с историей Индиги. Она тоже возникла как культурный и хозяйственный форпост советской власти на Северном Ямале. Как сообщается в книге, посвященной истории Сеяхи, точная дата основания поселка неизвестна. На месте нынешнего поселка в конце 1920‐х гг. открывается фактория, которая в скором времени становится центром Нейтинского сельсовета, здесь возникает школа, а в 1936 г. открывается работающая по сей день метеостанция. В 1939 г. в поселке, образовавшемся у фактории, проживало 65 человек, а в связанной с ним тундре 1090 человек (Земля, 2012: 16). Во время войны Сеяха оказалась центром организованного для фронта рыболовства, а после войны поселок начал быстро расти и строиться, люди постепенно стали переселяться из стоящих оседло чумов в деревянные дома, к возведению поселка привлекали жителей окрестных тундр. В поселке появились новые здания, библиотека, клуб и участковая больница, средняя школа-интернат, возникли первые улицы; были построены котельная, склады, пекарни, мерзлотник и т. д. В это время сюда, как и в Индигу, приезжают жить и работать специалисты из самых разных точек России и Советского Союза – медики, ветеринары, педагоги, экономисты. Существовавшие вокруг поселка колхозы в начале 1960‐х гг. преобразуются в совхоз «Ямальский», ставший главным оленеводческим хозяйством североямальских тундр, при нем в 1963 г. открывают звероферму и пушную мастерскую. В это время совхоз состоял из двадцати бригад: девяти оленеводческих, десяти охотничьих и одной рыболовецкой – то есть он оказался центром для оленеводов, рыбаков и охотников тундр, расположенных на севере полуострова Ямал. Хотя на Ямале, в отличие от окрестностей Индиги, ненцы до сих пор продолжают кочевать целыми семьями, часть из них все-таки перешла на оседлость, и именно Сеяха в итоге стала базой для их оседания. Важное для истории поселка событие произошло в 1968 г.: здесь обосновалась база Заполярной геологоразведочной экспедиции (ЗГЭ). С этого момента Сеяха, уже до этого бывшая значимым центром модернизации жизни обитателей североямальских тундр, стала еще и локальной базой промышленного освоения полуострова. Для нужд ЗГЭ строилось новое жилье (район получил название Сейсма) и хозяйственные объекты. Новые жители оказались не отделены от прежних и плотно втянуты в жизнь поселка: дети сотрудников ЗГЭ учились в одной школе с поселковыми и тундровыми (а с 1977 г. в поселке уже была полная средняя школа), все пользовались общей больницей, члены семей сотрудников экспедиции часто работали в поселке. В итоге к концу советского времени население поселка представляло собой сложную комбинацию приезжих и местных сотрудников совхоза, школы-интерната, больницы, перебравшихся в поселок по разным причинам кочевников и их детей, нескольких сотен учеников интерната, чьи родители продолжали кочевать в тундрах севера полуострова, а также сотрудников ЗГЭ вместе с их семьями и детьми. В 1990 г. ЗГЭ была перемещена из Сеяхи в Мыс Каменный, но в поселке остались принадлежавшие экспедиции здания и некоторые бывшие сотрудники. Роль базы освоения при этом Сеяха сохранила, поскольку именно через нее с конца 1980‐х шло строительство Бованенковской промышленной базы211 (Марманов, 2008: 97, 290). Как вспоминал участник этих событий: «Здесь накопитель такой сумасшедший был, тут все было – берег весь был заставлен, именно строительной техники было полторы тыщи единиц только, представляете? Когда Бованенковский… месторождение разрабатывали» (м., ок. 1963 г. р.). Те несколько лет, пока поселок был опорной базой для освоения, часть специалистов-строителей жила в Сеяхе со своими семьями и оказалась связана с судьбой поселка. Место, где жили геологи и складировалась их техника, называлось в поселке «та сторона».

В период освоения Бованенково структуры корпорации «Газпром» оказывали помощь в обустройстве Сеяхи. При их участии в 2000 г. взамен сгоревшего деревянного было построено каменное здание сеяхинской школы, создана проезжая часть на центральной улице, возведена новая больница. Позже, когда началось строительство Сабетты консорциумом «Ямал СПГ»212, Сеяха снова выступала как плацдарм, через который шла некоторая часть необходимых грузов, однако в этот раз специалисты в поселке не жили. Сегодня Сеяха – уже не локальная база освоения для месторождений: теперь она оказалась в зоне корпоративной социальной ответственности компании «Ямал СПГ»213, с помощью которой в поселке построены новое здание интерната, спортивный комплекс, проведена модернизация коммунальной инфраструктуры, строятся новые жилые дома.

Исторически в этой части полуострова Сеяха делила свое влияние с более северной точкой – Тамбеем, где тоже была фактория, а затем сформировался поселок. В силу различных обстоятельств Тамбей со временем утратил свое значение, а его жители тоже переместились в Сеяху. В 2017 г. в Сеяхе было зарегистрировано 2745 человек, из них 1528 тундровиков (Электоральный… 2019; Доклад… 2019). В поселковой школе обучалось примерно 550 человек, работали детский сад на 120 мест, новый клуб, магазины, новый комплекс предприятия «Ямальские олени», в котором осуществляется забой и заготовка мяса в соответствии с мировыми стандартами; большинство зданий были снабжены системами центрального отопления и водопровода; дорожные службы убирали улицы; поселок украшал «сквер влюбленных» и памятник погибшим в войну. Сеяха и сейчас продолжает быть административным и культурным центром для севера Ямала.

Море. Как и в случае Тиманской тундры, население северного Ямала издавна было связано с морем, и связь эта появилась не только до начала промышленного освоения, но и до появления основанных в советские годы поселков. Часть местных жителей кроме оленеводства, рыболовства и добычи пушнины промышляла морского зверя. Североямальская экспедиция Комитета Севера (1928–1929) специально изучала жизнь приморских ненцев: по их данным, жители охотились главным образом на нерпу, морского зайца и моржа. Промысел играл важную роль в их жизни: одной только нерпы добывалось до 30 штук на хозяйство. Охота велась как с берега, так и с воды, для чего выходили в море на «небольших лодках, подъемностью около 250 пудов с тремя парами греблей и прямым парусом» – дерево для лодок приходилось специально получать из более южных регионов214. Из материалов этой же экспедиции за 1928 г. нам известно, что, по сообщениям ненцев, к берегам Ямала ежегодно подходили два норвежских судна, которые не только вели нелегальную добычу зверя в этом районе, но и занимались контрабандной торговлей с ненцами, поставляя им оружие, капканы, посуду и даже свитера (Источники, 1987: 123).

Местные жители традиционно выступали в роли спасателей для тех, кто, потерпев бедствие у берегов Ямала, выбирался на сушу. Если моряки добирались до ненцев, то те помогали им выжить в арктических пустынях, выбраться из тундры и вернуться «на большую землю»215. Если же пострадавшие по каким-то причинам пытались справиться самостоятельно, избегая контактов с местными, то это могло привести их к гибели (см., например, Евладов, 2008: 190–193).

В 1936 г. в связи с «активным освоением Арктики, развитием морского транспорта и авиации» в Сеяхе была создана гидрометеостанция, которая до 1994 г. вела не только метеонаблюдения, но и необходимые для навигации наблюдения за состоянием Обской губы216. Сегодня рядом с поселком для обеспечения судоходства стоят створные знаки и автоматический маяк.

Со временем некоторые морские практики изменились или исчезли. Так, промысел морского зверя практически сошел на нет; не участвует местное население и в контрабандной торговле с иностранными судами – и тем не менее море продолжает играть серьезную роль в жизни поселка. Именно по губе, а значит, и по акватории СМП, в поселок завозили раньше и завозят сейчас бóльшую часть товаров и грузов, причем для этого следует использовать суда более высокого класса, чем для доставки грузов на южный Ямал, так как север Обской губы отнесен к морской зоне. Сегодня мимо Сеяхи по акватории Обской губы к мысу Каменному следуют ледоколы и нефтяные танкеры для вывоза новопортовской нефти.

Кроме всего перечисленного, есть и дополнительные основания для предположения, что между поселком и Северным морским путем на новом этапе его развития могут возникнуть новые отношения. Дело в том, что вахтовый поселок и порт Сабетта в начале XXI в. возникли на землях, которые несколько групп североямальских ненцев традиционно считали своими родовыми и с которыми у них существовала тесная хозяйственная, историческая и эмоциональная связь. «Ямал СПГ» на определенных условиях оттеснил их с этой территории. В свою очередь, эта группа оленеводов исторически тесно связана с Сеяхой, являющейся для нее административным и культурным центром. Они формально зарегистрированы в Сеяхе, здесь учатся их дети, оформляются документы, сюда они обращаются за медицинской помощью, через Сеяху они снабжают себя продуктами. При посредничестве этой группы между Сабеттой и Сеяхой, несмотря на расстояние в 130 км по тундре и отсутствие дорог, устанавливаются особые связи: вахтовый поселок воспринимается местными жителями как находящийся на отчужденной теперь от «нас» «нашей земле», куда «нам» теперь доступ если не полностью закрыт, то серьезно ограничен.

Завершая краткий обзор истории поселков и их связей с морскими акваториями и побережьем, нужно отметить, что – хотя по сравнению с Индигой в Сеяхе значительно лучше развита поселковая инфраструктура – конфигурации населения и функции, которые населенные пункты выполняют, оказываются принципиально схожими. В обоих случаях смешанное (в различных пропорциях) население состоит из представителей коренных народов, чьи предки жили здесь до возникновения поселков и кто связан с тундрой происхождением и практиками, и приезжих специалистов различной этнической принадлежности (и их потомков), которые попадали в поселок в те или иные периоды его развития (и попадают до сих пор) из разных концов России и всего бывшего СССР. Обе эти группы находятся в постоянном контакте, вступают в браки, заводят общих детей. Сеяха к тому же до сих пор выступает административным и культурным центром, а также логистическим хабом для сохранившейся здесь (в отличие от Тиманской тундры) группы ненецких семей, продолжающих бытовое кочевание. Оба поселка исторически возникли как культурные и хозяйственные центры в результате советской модернизации жизни в Арктике, в обоих случаях их обитатели имеют старые и тесные связи с берегами и акваторией арктических морей.

Потенциально оба населенных пункта имеют основание соотносить себя с СМП и связывать надежды на будущее поселка с новым этапом развития этой трассы. При проведении исследования нас с коллегами интересовало, как эти возможности коррелируют с актуальными грузовыми и пассажирскими перевозками, а также что местные жители думают о Северном морском пути, как они его себе представляют.

СОВРЕМЕННЫЕ ПРАКТИКИ СНАБЖЕНИЯ ПОСЕЛКОВ И ПАССАЖИРСКИЕ ПЕРЕВОЗКИ