Северные морские пути России

***

История СМП в раннесоветский период, как она предстает в публичных текстах того времени, может быть прочитана в терминах интеграции инфраструктурного и колониального дискурсов, прошедших долгий путь до того, как во второй половине 1930‐х гг. они стали доминирующими и безальтернативными в репрезентации индустриализации Крайнего Севера. При этом в воспроизводство колониального дискурса всегда было встроено конструирование образа коренного населения как крайне отсталого в царский период и «пролетаризированного» и «окультуренного» – при советской власти. В 1930‐е гг. это «Большое путешествие» коренных народов неразрывно соединилось с транспортной идеологией СМП.

Вплоть до первой пятилетки Комитет Северного морского пути и Комитет Севера, хоть и уделяли внимание колонизационному вопросу, не были активны в интеграции транспортного обещания в социалистическое переустройство хозяйства и быта коренного населения. Обоснование этих преобразований традиционного хозяйства при реализации СМП оставалось лишь риторическим приемом технократов. 1932 г. все изменил. Был принят план второй пятилетки по индустриализации Севера, а СМП был объявлен главной транспортной системой для осуществления этого процесса. Отныне идеологи Комитета Севера расценивали формирование транспортных коммуникаций как первостепенную задачу в переустройстве жизни коренного населения. Руководители Комсеверпути, а затем поглотившей его новой организации ГУСМП торжественно обещали, что с развитием СМП полярники создадут транспортную инфраструктуру для коренного населения. После ликвидации Комитета Севера, когда ГУСМП пришлось заняться национальной политикой, был сформулирован «хозяйственный подход» к коренным народам, подразумевавший приобщение их к технике и организованному труду. Для руководителей ГУСМП существовал только один вариант национальной политики: коренные жители должны были стать работниками станций и портов и товарищами полярников.

Национальная политика на Севере балансировала между двумя подходами – «культурным» и «хозяйственным». Первый воспроизводился Комитетом Севера и означал, что промышленное освоение должно было учитывать разнообразие коренного населения Севера и не ломать традиционный уклад жизни и хозяйства. Второй подход принадлежал технократам Комсеверпути и ГУСМП и признавал радикальные решения в виде седентаризации и пролетаризации коренных северян. Чем активнее шла сталинская индустриализация, тем сильнее хозяйственный подход проникал в умы идеологов Комитета Севера. В итоге упразднение Комитета Севера и передача задач по национальной политике на Севере в структуры Главсевморпути привели к триумфу технократов.

Эта история показывает, что СМП в контексте национальной политики на протяжении всего описываемого периода оставался дискурсивной категорией. Прославление арктических героев, покорения северных морей и социалистического переустройства культуры и хозяйства коренных народов слабо соотносились с действительностью. Похоже, что сами современники были заложниками этого дискурса: с одной стороны, они сообщали об СМП как об освоенной транспортной системе, но, с другой, нередко признавались, что обещание не выполнено (Vakhtin, 2019: 66). Предложенные ГУСМП образы будущего для коренных северян так и остались словами. Рабочая сила продолжала привозиться извне, а полярные станции и порты стали культурными центрами лишь для нескольких десятков коренных жителей171.

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА