Северные морские пути России

Индига и глубоководный морской порт

В ходе полевой работы в Индиге мы спрашивали жителей о том, слышали ли они о планах строительства порта и о том, какие они видят плюсы и минусы в этом проекте. Поскольку тема строительства возникла не сейчас, исследовать отношение жителей поселка к очередному проекту порта в Индиге невозможно без учета предыстории. Как говорилось выше, поселок Индига возник в Индигской губе в начале 1930‐х гг., но разговоры о необходимости постройки в этой губе порта начались задолго до этого и идут более-менее регулярно все время существования поселка. Люди предпенсионного возраста помнят, что комиссии по разведыванию условий для порта приезжали еще в их детстве. Проекты строительства порта и сопутствующих ему инфраструктур продолжают создаваться и публиковаться более-менее регулярно и в постсоветское время, а в районе Индигской губы периодически появляются разные изыскательские партии. В итоге подобные разговоры и некоторые связанные с ними действия стали привычным фоном существования местных жителей219, и эта привычка влияет на их отношение к появлению очередных версий «глубоководного морского порта Индига». Они не то чтобы не верят, что порт когда-нибудь появится, но помнят, что и нынешние проекты может постичь участь предыдущих. Вновь и вновь появляющиеся заявления, что порт уже совсем скоро будет построен и принесет удивительные блага цивилизации, вызывают у местных жителей не надежду, а иронию, а порой и раздражение. Информанты вспоминают, что, когда очередной новый губернатор объезжает поселки для знакомства, в Индиге он обязательно рассказывает жителям о ее светлом будущем с построенным портом. «Конкретно вот губернатор Федоров: „Вы, говорит, тут скоро будете жить там, как в Арабских Эмиратах“. Ну, понимаете вот, эта уже лапша, она уже… Весить ее некуда, уже уши просто маленькие» (м., ок. 1964 г. р.). «На самом деле, эта Индига уже достала!» (ж., ок. 1965 г. р.) – сказала нам одна из жительниц, комментируя очередное упоминание «глубоководного порта Индига» в местной прессе.

Очевидно, что тема возможного строительства порта уже не однажды обсуждалась местными жителями. Поэтому в ответ на вопросы мы получали не спонтанные размышления, как это было в случае с представлениями об СМП, а обдуманные реплики в давно идущей в сообществе дискуссии и пояснение своей уже сформулированной позиции. Поскольку мы просили подумать о плюсах и минусах строительства порта для поселка, большинство наших собеседников старались быть объективными и строили свои высказывания по схеме: с одной стороны (перечисление плюсов), а с другой стороны (перечисление минусов).

Часто в начале разговора жители Индиги использовали общие слова, возможно, заимствованные из официального дискурса, говоря, что строительство может принести «развитие», «прогресс», и подтверждали, что вполне поддерживают эти идеи:

«Ну, человек должен прогрессировать, куда-то вперед-вперед-вперед, что-то лучшее» (м., ок. 1964 г. р.).

«Ну, с одной стороны, это цивилизация, да, это движение, это увеличение, да, соответственно. Мы за это, мы за прогресс» (ж., 1974 г. р.).

Из пояснений становилось ясно, что чаще всего «прогресс» связывался с ожиданием, что может улучшиться транспортная доступность поселка: здесь появится железная и, может быть, всесезонная автодорога.

«Хочется транспортную такую составляющую очень хорошую, чтобы можно было за 200 километров в Нарьян-Мар не раз в неделю выехать, ну, два раза в неделю. Хочется раз и… Ну, 200 километров по дороге – это же немного, в принципе» (ж., 1974 г. р.).

Если вероятность улучшения транспортной ситуации упоминали почти все наши собеседники, остальные возможные плюсы указывались по одному разу. Так, была высказана надежда, что если порт будет связан с транспортировкой углеводородов, то поселок газифицируют и больше не придется топить домашние печи углем («Уже не надо мучиться [будет], кочергой угль шевелить» [м., 1967 г. р.]). Другой житель допустил, что если порт привлечет людей, то, может быть, разовьются снабжение и торговля («Вдруг у нас торговля разовьется, будет же много народа. Всем же поесть надо» [ж., 1970 г. р.]). Еще один наш собеседник связал порт с рабочими местами для будущего поколения, молодежи: «Вы понимаете, это же ведь, постройка порта – это ведь связано с инфраструктурой. Это же ведь все, это же надо обустраивать» (м., 1967 г. р.). Важно подчеркнуть, впрочем, что все предположения жителей Индиги, касающиеся вероятного положительного влияния порта, высказываются ими крайне неуверенно, как будто такое развитие событий видится ими как желаемое, но одновременно маловероятное.

Основания же, по которым появление порта вызывает опасения, составляют более длинный и очевидно гораздо более продуманный список, который, видимо, уже многократно обсуждался жителями.

Опасения условно можно разделить на несколько групп. Один из основных минусов будущего проекта, о котором нам говорили почти все наши собеседники, – угроза окружающей среде и основным для поселка ресурсам: тундровым пастбищам, рыбным промыслам и дикоросам, в общем, тому, что информанты называют «экология»:

«Мы за прогресс. Но, с другой стороны, есть, конечно, опасность того, что наша вот экосистема будет нарушена. Мы вот переживаем, потому что мы любим рыбу, мы любим ягоды» (ж., 1974 г. р.); «Против [строительства] то, что у нас тут рыба да олени, [а] экология, наверно, будет нарушена» (ж., ок. 1962 г. р.).

Другая опасность видится в том, что в устроенный рядом с поселком порт и на его строительство приедут посторонние люди: их будет много, и, более того, они будут по своему усмотрению контролировать и отчуждать территорию, устанавливать собственные порядки и мешать жителям Индиги и тиманской тундры самостоятельно распоряжаться ресурсами и жить привычной жизнью.

«Да, в первую очередь [возможные опасения] это тоже [с] оленеводство<м> связано, пути миграций вот этих, чтобы они не занимали как бы их территорию. Что еще? Одна женщина сказала: как мы будем грибы собирать? [смеется]. В тундру ходить, да, да, да. Вдруг там уже отметят территорию, что там уже все, запрет, нельзя будет ходить. Какие-то ограждения» (ж., 1969 г. р.).

Сама возможность того, что кто-то будет устанавливать право доступа на те земли, с которыми сообщество имеет давние связи и которые оно считает своим, переживается очень эмоционально и остро.

«Инт.: Что вы слышали о порте?

Инф. 1: Ну вот, трубопровод, незамерзающий порт. Больше ничего не слышали. И железная дорога. А чего еще там слышать?

Инф. 2: Что без намордника туда больше никого не пустят, как только построят порт. <…> Вот я такое слышала, да.

Инт.: Намордника, в смысле…

Инф. 2: Что местных жителей никого туда не пустят больше» (Инф. 1 – ж., ок. 1965 г. р., Инф. 2 – ж., ок. 1970 г. р.).

Жители чувствуют, что воплощение этого проекта может привести к тому, что они лишатся не только недостатков, но и преимуществ удаленной территории (ср. Schweitzer, Povoroznyuk, 2019): «Плохо то, что вот очень много начальства будет при погонах… Опять вот насчет рыбалки и охоты, да. Это же столько бумаг надо [будет оформлять], все!» (м., 1967 г. р.).

При этом большинство жителей не верят, что проект принесет с собой новые рабочие места, поскольку, во-первых, они не обладают необходимой квалификацией, а во-вторых, их труд компаниям обойдется дороже, поскольку местным жителям нужно платить «северные надбавки»: «Я думаю, все равно, мне кажется, бóльшая часть-то будет приезжих. Как бы все равно ведь нужны специалисты своего дела. Местное население у нас как бы не сведуще в этом» (ж., 1969 г. р.); «[Я вот думаю,] вообще не будет ли параллельно нам? Потому что… будут ли брать туда местное население? Может, своих рабочих будут привозить, нет? Дешевую рабочую силу» (ж., ок. 1965 г. р.).

Некоторые жители вообще полагают, что проектируемый порт прямо угрожает будущему поселка:

«Инт.: И вот если порт будет, то как вы думаете, для Индиги это хорошо? Для Индиги и для вас лично?

Инф.: Для Индиги, так вообще, по-моему, ничего не будет.

Инт.: Почему?

Инф.: Ну я так думаю. Зачем мы им тут? Переселят вообще всех отсюда, да и все. (Смеется.)

Инт.: Почему переселят-то?

Инф.: Ну я не знаю, ну как Варандей вот был, целая деревня же была. Всех переселили, чтоб не мешали» (м., 1985 г. р.).

Примечательно, что абсолютно все жители, рассуждая о возможных последствиях строительства порта, никак не касались самого порта и морских операций, а размышляли в первую очередь о пользе и опасности той инфраструктуры, которая к нему «подтянется».

Как показывают наши материалы, многочисленные проекты «глубоководного морского порта» все-таки тревожили мысли и чувства сообщества Индиги. В 2017 г. жители были более или менее согласны между собой в том, что вероятность воплощения проекта низка, польза от него для сообщества сомнительна, а вред – весьма возможен. Вот как это ярко было сформулировано в одном из интервью:

«Инф.: Это очень такой проект дикий.

Инт.: А почему он дикий?

Инф.: Ну это же столько тут, у нас же все тут нарушено сразу. Да и нам не надо это, зачем?» (м., ок. 1965 г. р.).